Перед следующим приступом она влюбилась в композитора, у которого брала уроки пения; эта любовь быстро переросла в страсть, и появились припадки болезненного возбуждения. Ее привезли в Бургхольцли. Первое время она смотрела на поступление в больницу и на все окружающее как на спуск в подземный мир. К этому ее побуждала последняя композиция учителя "Харон". Затем, после искупительного путешествия по подземному миру, она стала объяснять все совершающееся вокруг как трудности, которые необходимо преодолеть, чтобы соединиться с возлюбленным. Пациентка принимала за него другую пациентку и несколько ночей приходила в ее кровать. После этого она вообразила себя беременной, чувствовала, что носит близнецов и слышала в себе их биение, девочки, похожей на нее, и мальчика, похожего на "отца". Потом она стала считать, что родила, что ребенок лежит рядом с ней в кровати. На этом психоз закончился. Она быстро успокоилась, отношения с окружающими стали свободнее, исчезла жесткость походки и осанки, она стала охотно отвечать на вопросы, так что появилась возможность сравнивать ее ответы с данными в истории болезни.]
Оба эти симптома встречаются при всех психических заболеваниях, в том числе при истерии. По-видимому, существуют сформировавшиеся ранее в общих чертах механизмы, выступающие наружу под влиянием различных факторов, в том числе токсических веществ (toxic agents). Нас может поэтому интересовать только содержание безумных идей и галлюцинаций, к которым мы причисляем и патологические идеи. Тут нам снова может немного помочь истерия, это прозрачнейшее душевное заболевание. С безумными идеями можно, в известной степени, сопоставить идеи навязчивые, а кроме того, вытекающие из аффектов предрассудки, так часто встречающиеся при истерии, и, наконец, физические боли и недомогания, обычно упорно отстаиваемые больными. Не буду повторяться здесь о происхождении этих истерических безумных фантазий; я должен предположить знакомство с исследованиями Фрейда; безумные фантазии истеричных людей суть смещения, то есть сопровождающий аффект относится не к ним, а к вытесненному комплексу, скрываемому таким образом; непреодолимая навязчивая идея указывает лишь на то, что какой-либо комплекс (обычно сексуальный) подавляется; то же самое можно сказать и о других истерических симптомах, на которых больные упорно настаивают. Мы имеем полное основание предполагать (это мое мнение основано на многих анализах), что подобный процесс протекает и при раннем слабоумии. [При своем психологическом анализе хронического систематически эволюционирующего бреда Маньяна (delire chronique a evolution systematique Magnan) Годферно (Godfernaux) находит скрытое в его глубине аффективное расстройство: "В сущности, мысль больного пассивна; он, не отдавая себе в этом отчета, ориентируется согласно своему аффектированному состоянию".]
Для пояснения моего взгляда ограничусь простым примером. 32-летняя горничная дала вырвать себе зубы, чтобы вставить искусственную челюсть. В следующую за операцией ночь у нее наступил сильный припадок страха: она считала себя навеки проклятой и пропавшей, так как совершила большой грех: она не должна была позволить вырвать у себя зубы. Она просила молиться за нее, дабы Бог простил ей этот грех. На следующий день она была спокойна и работала. Но в последующие ночи припадки страха усилились. Я стал расспрашивать пациентку и людей, у которых она служила, о ее прежней жизни. Но про нее ничего не было известно; сама же она отрицала какие-либо эмоции в своем прошлом и с сильным аффектом настаивала на том, что причиной болезни явилось удаление зубов. Болезнь быстро ухудшалась, и пациентку пришлось поместить в больницу при ясно выраженных симптомах кататонического возбуждения. При этом обнаружилось, что пациентка несколько лет скрывала своего незаконнорожденного ребенка, о существовании которого даже ее родные не имели никакого представления. За год до этого пациентка познакомилась с мужчиной и хотела выйти за него замуж, но не могла на это решиться, постоянно мучаясь страхом, что жених отвергнет ее, узнав о ее предыдущей жизни. Теперь нам ясен источник страха и понятно, почему аффект, касающийся вырывания зубов, должен был быть столь неадекватным.
Механизм смещения указывает нам путь, разъясняющий возникновение безумной фантазии. Но путь этот затрудняют бесчисленные препятствия. Известная причудливость безумных идей при раннем слабоумии едва ли позволяет подыскать им какие-либо аналогии. Все же нормальная и истерическая психология дают нам некоторые опорные точки, чтобы хоть в незначительной степени приблизиться к пониманию наиболее часто встречающихся форм психических заболеваний.
Бредовая идея "референций" (delusions of reference) основательно разобрана и объяснена Блейлером. Чувство "отношения" можно найти там, где существует сильно подчеркнутый комплекс. Особенностью всех сильных комплексов является по возможности сильная ассимиляция; например, известно, что при сильном аффекте часто является минутное ощущение, что "окружающие замечают это". Именно острый аффект вызывает ассимиляции совершенно безразличных событий, происходящих вокруг нас, и ведет к грубейшим ошибкам в суждениях. Когда у нас случается неприятность, то мы в первом порыве негодования тотчас готовы допустить, что кто-то намеренно навредил нам или нас оскорбил. У истеричных людей, в зависимости от силы и продолжительности их аффектов, подобное предположение может надолго укрепиться, образуя тем самым (правда, в более легкой степени) бредовую идею отношений. Отсюда до безумного предположения о посторонних манипуляциях всего один шаг; это прямая дорога к паранойе. /64/ Но невероятные и нелепые идеи при раннем слабоумии нередко трудно свести к мании референций. Если, например, пациент находит решительно все происходящее в нем и вне его, в целом и в отдельности, неестественным и "подделанным", то скорее можно предположить элементарное расстройство, нежели бредовую идею референций. [Один из находящихся под моим наблюдением пациентов-шизофреников, считает все вокруг искусственным: обращенные к нему слова врача, поступки других больных, работу, еду - все искусственно и вызвано тем, что одна из его преследовательниц "треплет голову принцессы и таким образом, хныча, заставляет людей делать то, что требуется".] Очевидно, что в восприятии пациента есть нечто, препятствующее нормальной ассимиляции. Восприятию недостает какого-то оттенка или оно имеет какой-либо излишний оттенок, и это придает ему особый характер.
В области истерии мы находим аналогии этому: расстройство чувств, сопровождающих деятельность. Всякая психическая деятельность, кроме признаков удовольствия и неудовольствия, сопровождается еще чувственным тонусом, качественно определяющим как саму деятельность, так и ее особенности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Оба эти симптома встречаются при всех психических заболеваниях, в том числе при истерии. По-видимому, существуют сформировавшиеся ранее в общих чертах механизмы, выступающие наружу под влиянием различных факторов, в том числе токсических веществ (toxic agents). Нас может поэтому интересовать только содержание безумных идей и галлюцинаций, к которым мы причисляем и патологические идеи. Тут нам снова может немного помочь истерия, это прозрачнейшее душевное заболевание. С безумными идеями можно, в известной степени, сопоставить идеи навязчивые, а кроме того, вытекающие из аффектов предрассудки, так часто встречающиеся при истерии, и, наконец, физические боли и недомогания, обычно упорно отстаиваемые больными. Не буду повторяться здесь о происхождении этих истерических безумных фантазий; я должен предположить знакомство с исследованиями Фрейда; безумные фантазии истеричных людей суть смещения, то есть сопровождающий аффект относится не к ним, а к вытесненному комплексу, скрываемому таким образом; непреодолимая навязчивая идея указывает лишь на то, что какой-либо комплекс (обычно сексуальный) подавляется; то же самое можно сказать и о других истерических симптомах, на которых больные упорно настаивают. Мы имеем полное основание предполагать (это мое мнение основано на многих анализах), что подобный процесс протекает и при раннем слабоумии. [При своем психологическом анализе хронического систематически эволюционирующего бреда Маньяна (delire chronique a evolution systematique Magnan) Годферно (Godfernaux) находит скрытое в его глубине аффективное расстройство: "В сущности, мысль больного пассивна; он, не отдавая себе в этом отчета, ориентируется согласно своему аффектированному состоянию".]
Для пояснения моего взгляда ограничусь простым примером. 32-летняя горничная дала вырвать себе зубы, чтобы вставить искусственную челюсть. В следующую за операцией ночь у нее наступил сильный припадок страха: она считала себя навеки проклятой и пропавшей, так как совершила большой грех: она не должна была позволить вырвать у себя зубы. Она просила молиться за нее, дабы Бог простил ей этот грех. На следующий день она была спокойна и работала. Но в последующие ночи припадки страха усилились. Я стал расспрашивать пациентку и людей, у которых она служила, о ее прежней жизни. Но про нее ничего не было известно; сама же она отрицала какие-либо эмоции в своем прошлом и с сильным аффектом настаивала на том, что причиной болезни явилось удаление зубов. Болезнь быстро ухудшалась, и пациентку пришлось поместить в больницу при ясно выраженных симптомах кататонического возбуждения. При этом обнаружилось, что пациентка несколько лет скрывала своего незаконнорожденного ребенка, о существовании которого даже ее родные не имели никакого представления. За год до этого пациентка познакомилась с мужчиной и хотела выйти за него замуж, но не могла на это решиться, постоянно мучаясь страхом, что жених отвергнет ее, узнав о ее предыдущей жизни. Теперь нам ясен источник страха и понятно, почему аффект, касающийся вырывания зубов, должен был быть столь неадекватным.
Механизм смещения указывает нам путь, разъясняющий возникновение безумной фантазии. Но путь этот затрудняют бесчисленные препятствия. Известная причудливость безумных идей при раннем слабоумии едва ли позволяет подыскать им какие-либо аналогии. Все же нормальная и истерическая психология дают нам некоторые опорные точки, чтобы хоть в незначительной степени приблизиться к пониманию наиболее часто встречающихся форм психических заболеваний.
Бредовая идея "референций" (delusions of reference) основательно разобрана и объяснена Блейлером. Чувство "отношения" можно найти там, где существует сильно подчеркнутый комплекс. Особенностью всех сильных комплексов является по возможности сильная ассимиляция; например, известно, что при сильном аффекте часто является минутное ощущение, что "окружающие замечают это". Именно острый аффект вызывает ассимиляции совершенно безразличных событий, происходящих вокруг нас, и ведет к грубейшим ошибкам в суждениях. Когда у нас случается неприятность, то мы в первом порыве негодования тотчас готовы допустить, что кто-то намеренно навредил нам или нас оскорбил. У истеричных людей, в зависимости от силы и продолжительности их аффектов, подобное предположение может надолго укрепиться, образуя тем самым (правда, в более легкой степени) бредовую идею отношений. Отсюда до безумного предположения о посторонних манипуляциях всего один шаг; это прямая дорога к паранойе. /64/ Но невероятные и нелепые идеи при раннем слабоумии нередко трудно свести к мании референций. Если, например, пациент находит решительно все происходящее в нем и вне его, в целом и в отдельности, неестественным и "подделанным", то скорее можно предположить элементарное расстройство, нежели бредовую идею референций. [Один из находящихся под моим наблюдением пациентов-шизофреников, считает все вокруг искусственным: обращенные к нему слова врача, поступки других больных, работу, еду - все искусственно и вызвано тем, что одна из его преследовательниц "треплет голову принцессы и таким образом, хныча, заставляет людей делать то, что требуется".] Очевидно, что в восприятии пациента есть нечто, препятствующее нормальной ассимиляции. Восприятию недостает какого-то оттенка или оно имеет какой-либо излишний оттенок, и это придает ему особый характер.
В области истерии мы находим аналогии этому: расстройство чувств, сопровождающих деятельность. Всякая психическая деятельность, кроме признаков удовольствия и неудовольствия, сопровождается еще чувственным тонусом, качественно определяющим как саму деятельность, так и ее особенности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92