«Бессонница – прерогатива людей со слабыми нервами, – однажды сказал старый, убеленный сединами человек, жизненный путь которого впоследствии стал примером для аналитика. – А слабые нервы в нашем деле – непозволительная и опасная роскошь».
У Зета было все в порядке и с нервами, и со сном. Пятнадцати минут, которые прошли со времени разговора с секретарем до появления на пороге его кабинета полковника Фабела и доктора Таскена, хватило если не для того, чтобы полноценно отдохнуть, то хотя бы на то, чтобы слегка пополнить запас энергии, необходимой для продуктивной работы.
– Проходите, садитесь. – Хозяин кабинета говорил скупо и только по существу. – У нас возникла серьезная проблема...
Телефонный звонок по внутренней линии оборвал его на полуслове.
– Да. – Аналитик даже не пытался скрыть недовольство.
– Чужой выжил. – Голос секретаря звучал как всегда ровно и бесстрастно. – Только что поступила достоверная информация, подтвержденная сразу несколькими источниками: машина, в которой он находился, была отброшена взрывной волной в витрину близлежащего магазина, после чего объект выбрался из останков автомобиля и ушел через служебные помещения.
– Кто дал показания?
– Водитель полковника Фабела, несколько гражданских свидетелей и один инкассатор, на которого Чужой наткнулся по дороге к подземной автостоянке.
«Пять минут на то, чтобы достигнуть гаража и завладеть машиной, – подумал аналитик, – еще десять – на дорогу. Имея такую фору во времени, он уже может быть где угодно. Невозможно обнаружить в многомиллионном ночном мегаполисе одного-единственного человека, к тому же способного с легкостью, не доступной обычным смертным, изменять свою внешность. Попытка перекрыть выходы из города также ни к чему не приведет. Пока будет отдан приказ, пока придет в действие многотысячная инертная военно-полицейская машина, время будет упущено и крыса выскользнет из западни».
– Понял, – коротко бросил Зет и положил трубку.
Известие о том, что Чужой каким-то чудом выжил, обнадеживало, но никоим образом не приближало руководителя операции к решению проблемы в целом. Несколько секунд он напряженно обдумывал создавшуюся ситуацию, а затем, видимо придя к какому-то заключению, обратился к. посетителям:
– У нас в конторе сидит «крот» или даже несколько «кротов». Ваша задача: используя кардентобетазинтол, выявить предателя или группу предателей в кратчайший срок.
Препарат, известный в узких кругах под названием «кардентобетазинтол», действовал наподобие «сыворотки правды», только более быстро и эффективно, однако при этом имел ряд специфических особенностей, из-за которых его практически никогда не применяли. К этим особенностям стоило отнести массу побочных эффектов, которые в конечном итоге могли привести даже к смерти человека, подвергаемого воздействию препарата.
– Но... – Видимо, Таскен хотел что-то возразить или напомнить Зету о потенциальной опасности данного вещества, но в последний момент передумал и замолчал.
– Если нет вопросов – начните с моего секретаря и начальника службы безопасности. Эти люди нужны мне прежде всего и должны быть в строю как можно быстрее.
Даже при самом благоприятном исходе человек окончательно приходит в себя не ранее чем через два-три часа после принятой дозы. Кому как не доктору Таскену было знать об этом? Однако у начальства была своя точка зрения по данному вопросу, и спорить было совершенно бессмысленно.
– О полученных результатах сообщать немедленно. – Зет переключился на показания монитора, давая понять, что аудиенция окончена.
Посетители тихо поднялись с кресел и, не проронив ни единого слова, покинули стены кабинета. Предстояло слишком много работы (учреждение насчитывало около 80 сотрудников), которую нужно выполнить в предельно сжатые сроки.
– Почему шеф не включил и меня в список подозреваемых? – Уже в приемной доктор наконец решился задать вслух вопрос, мучивший его все это время.
– Потому что, во-первых, вы нужны для работы, а во-вторых, являетесь последним в списке тех, кто имеет доступ к секретной информации.
Ответ полковника явно приободрил Таскена.
– И это означает, что... – начал было он.
– Это означает только одно. – Фабел расставил все точки над «i». – Вас проверят в самую последнюю очередь и, быть может, ограничатся только «сывороткой правды», не прибегая к помощи потенциально опасного кардентобетазинтола...

* * *
Из всего автопарка, представленного на этой подъемной стоянке, Милая остановила свой выбор на старой неприметной малолитражке, каких полным-полно в любом крупном городе. Машина подобного класса идеально подходит, чтобы, не привлекая излишнего внимания, проехать на сколь угодно далекое расстояние как в черте города, так и за его пределами. Однако я не собирался слишком долго использовать это средство передвижения. Все, что сейчас требовалось, – покинуть магазин и, растворившись в потоке городского транспорта, достичь какого-нибудь тихого безлюдного места, где можно сменить этот автомобиль на что-нибудь более подходящее и быстроходное.
– Что происходит на улице? – В свете последних событий и неожиданной встречи с инкассаторами этот вопрос, обращенный к Милой, был более чем уместным.
– Выезд пока свободен, но все равно тебе нужно поторопиться, потому что сюда со всех концов города стекаются подразделения пожарных и полиции.
Не рассчитав, я слишком резко отпустил сцепление, переключая передачу на выезде из подземного гаража, и старая изможденная малолитражка, не выдержав такого бесцеремонного обращения, заглохла.
– Нервы? – В вопросе Милой чувствовалась скрытая ирония.
– Усталость, просто усталость.
Мне не хотелось вступать в пикировку с железной напарницей, поэтому я ограничился голыми фактами.
– Все еще не отошел от последствий клинической смерти? – спросила Милая.
На этот раз она была вполне серьезна.
Провернув ключ в замке зажигания и с ходу дав двигателю чуть ли не максимальные обороты, я наконец выехал из гаража. Если откровенно, сегодня произошло слишком много самых разноплановых событий, чтобы зацикливаться на последствиях всего лишь одной клинической смерти.
– Нет, тут дело не в последствиях. Просто мозг устал от бесконечной вереницы кровавых кошмаров. Одна нескончаемо длинная погоня в течение четырнадцати часов – это слишком даже для такого нечеловеческого создания, как я.
– Ты – человек.
Криво усмехнувшись, я пошарил правой рукой в бардачке в надежде найти пачку сигарет.
– Спасибо, что подбодрила, но и ты, и я прекрасно знаем, что это не так. Ни один человек не может пересечь границу между вселенными, и уж тем более ни один хомо сапиенс не может умирать и воскресать по собственному желанию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77