Тот, кто видит смерть слишком часто, рано или поздно научится различать ее приближение по малейшим приметам. И сейчас в моих глазах, словно в кривом зеркале, палач увидел ее неумолимую поступь. Но не нашел в себе сил поверить в это.
«Убив колдуна, ты не позволишь исполниться его пророчеству», – говорили знающие люди в моем мире.
Вероятно, здесь бытовало такое же мнение. Палач сделал неуловимое движение, намереваясь прямо сейчас, проткнув меня насквозь, намотать мои внутренности на свой ужасный тесак, но в последний момент вдруг остановился. Это было ошибкой, вызванной скорее профессиональной этикой, нежели отсутствием здравого смысла, так как для большого мастера подобный поступок был бы непоправимым ударом по репутации. Но, забегая вперед, должен сказать, что при любом раскладе у него не было ни единого шанса.
– Сейчас тебе выпадет «МЯСО», я обещаю, – прошептал палач чуть слышно, взявшись за колесо, чтобы продолжить игру. – И тогда мы посмотрим, кто из нас умрет первым.
– Ты ведь и сам знаешь это, – равнодушно произнес я, перед тем как мир опять закружился с бешеной скоростью перед моими глазами в ожидании еще одной кровавой развязки...
* * *
За последнюю неделю это был уже второй палач, которому, мягко говоря, не очень-то повезло со мной. Наверное, Скалк, так же как и этот безымянный исполнитель смертных приговоров, сами того не подозревая, попали под колеса старушки Судьбы, которая, как всем известно, лихо гоняет, не разбирая дороги, по одному только ей известному непредсказуемо извилистому маршруту.
Похоже, что он слишком долго и честно работал крупье в этом гадюшнике, чтобы ошибаться в своих прогнозах относительно выпадения ставок. Поэтому я совершенно не удивился, когда оказалось, что на этот раз «МЯСО» досталось именно мне. Хотя, если честно, вариантов было не так уж и много – либо я, либо Гарх.
Колесо остановилось, и я увидел торжествующую улыбку палача – оскал мертвеца, которому отмерены последние мгновения в этой жизни. Одним резким, отточенным годами практики движением он занес руку, чтобы нанести смертельный удар, потому что еще перед тем, как крутануть «колесо фортуны», он твердо решил для себя, что убьет меня при первой же возможности. Но в этот миг, вероятно, что-то щелкнуло в его голове. На какую-то долю секунды ужасный тесак неподвижно завис над моей головой, заплечных дел мастер помедлил, наслаждаясь своей неограниченной властью над жизнью простого смертного, и...
– Готов, – выдохнул я почти одновременно с тем, как горло палача насквозь прошило лезвие ножа и фонтан крови хлынул во все стороны, забрызгав мое лицо и одежду.
– Ааахххрррр... – Захлебываясь кровью, за мгновение до того как отправиться в ад, он все же попытался достать меня, движимый нечеловеческой ненавистью.
Но было уже слишком поздно. Тело вышло из-под контроля умирающего мозга, и тесак, который был достаточно тяжелым, чтобы по инерции разрубить меня надвое, какую-то долю секунды еще колебался в его ослабевшей руке, как бы решая, в какую сторону все же упасть, а затем медленно, как испорченный маятник, пошел вниз. Палач неестественно, как во сне, начал заваливаться на спину, увлекаемый собственным орудием убийства, и когда он с грохотом упал на скользкие от крови доски помоста, я, сам не знаю почему, подумал, что начиная с этого момента время детских игр безвозвратно ушло и настал черед вступать в бой «тяжелой артиллерии». Которая, кстати сказать, не заставила себя долго ждать.
* * *
Убийство палача, а тем более при исполнении, событие само по себе неординарное. И не важно, в каком месте или времени это произошло, потому что законы и порядки, каким-то образом затрагивающие интересы государства, всегда и везде одинаковы. Глов, как вы уже, наверное, успели догадаться, в этом плане исключением из правил не являлся. Палач был представителем власти, и убийца бросил ей вызов. После чего его акции резко упали, и, соответственно, шансы безнаказанно скрыться с места преступления приравнялись к нулю. Потому что кроме государственных органов, призванных следить за порядком, в каждом нормальном обществе существует еще и толпа, которую хлебом не корми, а дай кого-нибудь сначала изобличить, затем поймать, а уж потом по возможности собственноручно повесить. По крайней мере, насколько я знаю, в истории моего мира за примерами далеко ходить не надо. Ну, а про это ужасное место вообще не стоит говорить. Потому что, пробыв здесь не больше недели, я на личном опыте успел убедиться, что слова «ад» и «Глов» без всякого преувеличения можно смело считать синонимами.
В данном случае ситуация усугублялась еще и тем, что по каким-то местным поверьям смерть палача сама по себе считалась плохой приметой, а его предумышленное убийство чуть ли не навлекало проклятье на весь феод.
– Держись за меня покрепче, – посоветовал я Гарху, имея в виду то, что дружить с индивидуумом, постоянно таскающим с собой огромный мешок, доверху набитый кроличьими лапками, листьями клевера и счастливыми подковами, не так уж и плохо, как может показаться на первый взгляд.
Ответа мне, к сожалению, услышать не удалось, потому что после трехсекундной паузы, связанной с осмыслением происходящего, толпа как по команде дико взревела, и такая всепоглощающая жажда крови слышалась в этом вопле, что я невольно содрогнулся, на какое-то мгновение даже пожалев несчастного, против которого был обращен этот гнев.
Впрочем, немного погодя я узнал такое, что жалеть кого-нибудь или что-нибудь уже не осталось ни сил, ни желания.
Убийцей, которого, кстати, нашли довольно быстро, наверное, потому, что он не особенно и скрывался, оказался маленький дряхлый и вдобавок ко всему подслеповатый старик. Произошел этот экземпляр уж никак не от обезьяны и даже не от млекопитающих, а скорее от жуткой смеси насекомых и пресмыкающихся, но на лице, если можно так назвать это жуткое подобие, у него росла жиденькая бороденка, поэтому про себя для простоты я сразу же окрестил его стариком Мерлином. Но как он умудрился так точно вогнать нож в горло палачу, сжатый со всех сторон плотным кольцом толпы, к тому же находясь на достаточно приличном расстоянии от помоста, для меня до сих пор остается загадкой. Озверевшая толпа хотела было сразу же разорвать его на месте, без суда и следствия, но своевременно вмешавшаяся стража не позволила ей совершить этот благородный акт возмездия. Окружив старика плотным кольцом ощетинившихся пик, с трудом сдерживаясь от горячего желания самолично разделаться с беднягой, его без всяких церемоний потащили на эшафот, где главный помощник безвременно почившего садиста, благодаря случаю так неожиданно ставший боссом, уже с нетерпением поджидал моего спасителя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
«Убив колдуна, ты не позволишь исполниться его пророчеству», – говорили знающие люди в моем мире.
Вероятно, здесь бытовало такое же мнение. Палач сделал неуловимое движение, намереваясь прямо сейчас, проткнув меня насквозь, намотать мои внутренности на свой ужасный тесак, но в последний момент вдруг остановился. Это было ошибкой, вызванной скорее профессиональной этикой, нежели отсутствием здравого смысла, так как для большого мастера подобный поступок был бы непоправимым ударом по репутации. Но, забегая вперед, должен сказать, что при любом раскладе у него не было ни единого шанса.
– Сейчас тебе выпадет «МЯСО», я обещаю, – прошептал палач чуть слышно, взявшись за колесо, чтобы продолжить игру. – И тогда мы посмотрим, кто из нас умрет первым.
– Ты ведь и сам знаешь это, – равнодушно произнес я, перед тем как мир опять закружился с бешеной скоростью перед моими глазами в ожидании еще одной кровавой развязки...
* * *
За последнюю неделю это был уже второй палач, которому, мягко говоря, не очень-то повезло со мной. Наверное, Скалк, так же как и этот безымянный исполнитель смертных приговоров, сами того не подозревая, попали под колеса старушки Судьбы, которая, как всем известно, лихо гоняет, не разбирая дороги, по одному только ей известному непредсказуемо извилистому маршруту.
Похоже, что он слишком долго и честно работал крупье в этом гадюшнике, чтобы ошибаться в своих прогнозах относительно выпадения ставок. Поэтому я совершенно не удивился, когда оказалось, что на этот раз «МЯСО» досталось именно мне. Хотя, если честно, вариантов было не так уж и много – либо я, либо Гарх.
Колесо остановилось, и я увидел торжествующую улыбку палача – оскал мертвеца, которому отмерены последние мгновения в этой жизни. Одним резким, отточенным годами практики движением он занес руку, чтобы нанести смертельный удар, потому что еще перед тем, как крутануть «колесо фортуны», он твердо решил для себя, что убьет меня при первой же возможности. Но в этот миг, вероятно, что-то щелкнуло в его голове. На какую-то долю секунды ужасный тесак неподвижно завис над моей головой, заплечных дел мастер помедлил, наслаждаясь своей неограниченной властью над жизнью простого смертного, и...
– Готов, – выдохнул я почти одновременно с тем, как горло палача насквозь прошило лезвие ножа и фонтан крови хлынул во все стороны, забрызгав мое лицо и одежду.
– Ааахххрррр... – Захлебываясь кровью, за мгновение до того как отправиться в ад, он все же попытался достать меня, движимый нечеловеческой ненавистью.
Но было уже слишком поздно. Тело вышло из-под контроля умирающего мозга, и тесак, который был достаточно тяжелым, чтобы по инерции разрубить меня надвое, какую-то долю секунды еще колебался в его ослабевшей руке, как бы решая, в какую сторону все же упасть, а затем медленно, как испорченный маятник, пошел вниз. Палач неестественно, как во сне, начал заваливаться на спину, увлекаемый собственным орудием убийства, и когда он с грохотом упал на скользкие от крови доски помоста, я, сам не знаю почему, подумал, что начиная с этого момента время детских игр безвозвратно ушло и настал черед вступать в бой «тяжелой артиллерии». Которая, кстати сказать, не заставила себя долго ждать.
* * *
Убийство палача, а тем более при исполнении, событие само по себе неординарное. И не важно, в каком месте или времени это произошло, потому что законы и порядки, каким-то образом затрагивающие интересы государства, всегда и везде одинаковы. Глов, как вы уже, наверное, успели догадаться, в этом плане исключением из правил не являлся. Палач был представителем власти, и убийца бросил ей вызов. После чего его акции резко упали, и, соответственно, шансы безнаказанно скрыться с места преступления приравнялись к нулю. Потому что кроме государственных органов, призванных следить за порядком, в каждом нормальном обществе существует еще и толпа, которую хлебом не корми, а дай кого-нибудь сначала изобличить, затем поймать, а уж потом по возможности собственноручно повесить. По крайней мере, насколько я знаю, в истории моего мира за примерами далеко ходить не надо. Ну, а про это ужасное место вообще не стоит говорить. Потому что, пробыв здесь не больше недели, я на личном опыте успел убедиться, что слова «ад» и «Глов» без всякого преувеличения можно смело считать синонимами.
В данном случае ситуация усугублялась еще и тем, что по каким-то местным поверьям смерть палача сама по себе считалась плохой приметой, а его предумышленное убийство чуть ли не навлекало проклятье на весь феод.
– Держись за меня покрепче, – посоветовал я Гарху, имея в виду то, что дружить с индивидуумом, постоянно таскающим с собой огромный мешок, доверху набитый кроличьими лапками, листьями клевера и счастливыми подковами, не так уж и плохо, как может показаться на первый взгляд.
Ответа мне, к сожалению, услышать не удалось, потому что после трехсекундной паузы, связанной с осмыслением происходящего, толпа как по команде дико взревела, и такая всепоглощающая жажда крови слышалась в этом вопле, что я невольно содрогнулся, на какое-то мгновение даже пожалев несчастного, против которого был обращен этот гнев.
Впрочем, немного погодя я узнал такое, что жалеть кого-нибудь или что-нибудь уже не осталось ни сил, ни желания.
Убийцей, которого, кстати, нашли довольно быстро, наверное, потому, что он не особенно и скрывался, оказался маленький дряхлый и вдобавок ко всему подслеповатый старик. Произошел этот экземпляр уж никак не от обезьяны и даже не от млекопитающих, а скорее от жуткой смеси насекомых и пресмыкающихся, но на лице, если можно так назвать это жуткое подобие, у него росла жиденькая бороденка, поэтому про себя для простоты я сразу же окрестил его стариком Мерлином. Но как он умудрился так точно вогнать нож в горло палачу, сжатый со всех сторон плотным кольцом толпы, к тому же находясь на достаточно приличном расстоянии от помоста, для меня до сих пор остается загадкой. Озверевшая толпа хотела было сразу же разорвать его на месте, без суда и следствия, но своевременно вмешавшаяся стража не позволила ей совершить этот благородный акт возмездия. Окружив старика плотным кольцом ощетинившихся пик, с трудом сдерживаясь от горячего желания самолично разделаться с беднягой, его без всяких церемоний потащили на эшафот, где главный помощник безвременно почившего садиста, благодаря случаю так неожиданно ставший боссом, уже с нетерпением поджидал моего спасителя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73