Унрат становится обузой для эстрадного театрика. Труппа возвращается в родной город Унрата. На представлении — аншлаг. Выйдя на сцену, бывший учитель кричит по-петушиному, затем сбегает с подмостков и начинает душить Лолу-Лолу. Актёры приходят ей на помощь. Унрат пробирается в свой бывший класс и там умирает (у Манна профессор попадает в тюрьму). Лола-Лола дерзка, соблазнительна и вовсе не сентиментальна. Когда её муж уходит умирать, она поёт песню «Если сгорают крылья, я не виновата».
На съёмочной площадке Джозеф фон Штернберг умело руководил осветителями, рабочими, гримёрами, статистами и актёрами. Удивительно, но антураж на экране у него выглядел значительно дороже, богаче, нежели в жизни, и добивался он этого эффекта самыми скромными средствами.
Штернберг был помешан на необычных ракурсах, проявляя при этом большую режиссёрскую изобретательность. В «Голубом ангеле» он не чурался киносимволов: пробираясь к Лоле, Унрат оказывается в сетях, развешанных на сцене; Лола поёт на площадке, заполненной вещами и украшениями, а сама внешне подобна кукле и т. д.
Фильм снимался в двух вариантах — на немецком и английском языках. В английской версии Дитрих превратилась в американскую певицу. Штернберг требовал от Марлен чистого произношения. Остальные актёры говорили по-английски с немецким акцентом, что соответствовало авторскому замыслу.
Дитрих исполняла в фильме несколько песен Холлендера. Голос Марлен — грудной, чуть хрипловатый — «работал» на создание характера Лолы-Лолы. «Если бы у неё не было ничего, кроме этого голоса, она всё равно покоряла бы все сердца», — писал Хемингуэй.
Лола-Лола поёт о том, что она вся «с головы до ног создана для любви», и скоро её песенка завертится на патефонных дисках по всей Германии, по всей Европе.
Роль учителя исполнил любимец немецкой публики Эмиль Яннингс. «Голубой ангел» был первым звуковым фильмом студии УФА. Яннингс страшно боялся микрофона, и Штернбергу стоило больших трудов заставить его произносить текст с обычными интонациями.
Яннингс был абсолютно безразличен к проблемам других актёров и злорадствовал по поводу неопытности Марлен Дитрих. Как только сцена завершалась, Яннингс начинал вести себя с ней грубо и пренебрежительно. Он даже пытался давать ей указания. Штернберг тотчас пресёк его поползновения.
Дитрих отвечала партнёру той же монетой: «Эмиль Яннингс ненавидел каждого, запирался у себя и просто не приходил на съёмку. Мы ждали в своих гримёрных, пока герр Яннингс сможет приступить к работе. Иногда это ожидание длилось два, три часа. Фон Штернбергу, с его умением убеждать, приходилось прилагать немало усилий, чтобы в конце концов привести в павильон психопатичного исполнителя главной роли, который просто напрашивался на то, чтобы его наказали плёткой. И когда наконец воцарялся мир, мы приступали к работе».
Штернберг не уложился ни в смету, ни в сроки. Вместе с ассистентом Сэмом Уинстоном он монтировал «Голубого ангела» в ходе съёмок. Сразу после завершения фильма, 30 января 1930 года, Штернберг отплыл на пароходе «Бремен» в Нью-Йорк.
Вскоре состоялся просмотр «Голубого ангела» хозяином студии УФА Альфредом Гугенбергом и его помощниками. Они были возмущены тем, что главный герой фильма не совершил ничего истинно «человеческого» и позорно окончил свои дни. Февральская демонстрация картины была запрещена.
Узнав о требованиях руководителей УФА, Марлен Дитрих решила, что «Голубой ангел» не оправдал надежд. В офисе берлинского представителя студии «Парамаунт» она подписала контракт на два фильма, гарантировавший ей 1750 долларов в неделю.
Пытаясь спасти «Голубого ангела», Поммер призвал на помощь… арию Вольфганга Амадея Моцарта. Музыка великого композитора должна была донести до зрителя идею возмездия за грех. Затем Поммер устроил просмотр фильма для Манна в Ницце. Писатель высказал слова поддержки, пошутив при этом, что потомки будут вспоминать о нём лишь благодаря «голым ножкам мисс Дитрих». В итоге Эрих Поммер добился того, чтобы ни один кадр из «Голубого ангела» не был вырезан.
Премьера фильма 1 апреля 1930 года в «Глориа палас» на Курфюрстендамм готовилась как вечер, посвящённый Яннингсу. Знаменитость не обманула ожиданий публики: в «Голубом ангеле» Яннингс создал незабываемый образ немецкого филистера, злобного и ограниченного, издевавшегося над своими учениками профессора, которого погубила Лола-Лола.
Однако Марлен Дитрих оттеснила на задний план мэтра Яннингса. Она похудела и на премьере выглядела элегантнее, чем пышная Лола-Лола, во славу которой публика ревела и топала ногами. Марлен получила огромный букет роз, почти такой же, как и Яннингс. Фотографы вспышками магния освещали её триумф. Марлен Дитрих вышла из театра под непрекращающиеся овации. Случайно или нет, но в тот же вечер она отбыла в Америку.
«Голубой ангел» имел международный успех, объясняющийся его новизной и остротой, а также игрой Марлен Дитрих и необычностью образа её Лолы-Лолы. «Я снова влюблена…» — пела она, сидя на бочке. «Господи, сколько выпустили открыток, сколько было имитаций — и вечно эта бочка!» — много лет спустя посетовала Марлен Дитрих.
Вскоре после выхода фильма на экран в Париже открылось ночное кабаре под названием «Голубой ангел».

«М»
(M)
Производство: Германия, 1931 г. Авторы сценария Ф. Ланг и Т. фон Гарбоу. Режиссёр Ф. Ланг. Оператор Ф. А. Вагнер. Художники Э. Хаслер, К. Фольбрехт. В фильме использована музыка Э. Грига. В ролях: П. Лорре, Э. Видман, Г. Грюнгенс, О. Вернике и др.
В 1931 году режиссёр «Метрополиса» Фриц Ланг ставит один из самых интересных своих фильмов — «М». Поводом для его создания послужили два судебных дела, в первую очередь процесс над маньяком, убийцей детей, так называемым «дюссельдорфским вампиром», долгое время наводившим ужас на жителей немецкого города.
Ланг для своего фильма взял тему прямо с газетных полос. В начале 1929 года в Дюссельдорфе произошло несколько жестоких убийств. Жертвами маньяка были в основном молодые женщины и девочки. Преступник послал в местную газету письмо с описанием местонахождения тела ещё одной девушки, которую считали пропавшей без вести. Дюссельдорф охватила паника, а тут ещё прошёл слух, что убийца пьёт кровь своих жертв. Объявленное вознаграждение в 15 тысяч рейхсмарок повлекло за собой поток разоблачительных писем, главным образом на соседей. Отчаянные поиски полиции, облавы и обыски, ставшие буднями города, результатов не дали. Маньяк тем временем ещё раз написал в газету, угрожая новыми преступлениями, и сдержал своё слово. Наконец 24 мая 1930 года злодей был пойман, причём совершенно случайно. Им оказался 47-летний работник фабрики Петер Кюртен, человек с уголовным прошлым, женатый и уважаемый соседями за учтивость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155