"Я должен , - рассказывает путешественник, -отказывать себе во всем. Пью чай и кофе без сахара, экономлю на свечах. Теперь мне пришлось познакомиться с такими вещами, о которых раньше я не имел даже представления хожу в нестиранной одежде или стираю ее сам без мыла, ношу длинные волосы, чтобы сэкономить на стрижке". Наконец пришел денежный перевод, и Валлин через Багдад стал пробираться в Сирию. Но по дороге, в Сирийской пустыне, его ожидало новое приключение. Караван, с которым он шел, подвергся нападению отряда бедуинов и был ограблен. А затем грабители повели себя совсем как герои арабских легенд. После длинного философско-юридического диспута с раздетыми догола путниками они признали несправедливость своих действий и вернули ограбленным почти все их имущество.
Уже в Лондоне, куда Валлин в конце 1849 года заезжает по дороге домой, чтобы познакомиться с коллекцией арабских рукописей Британского музея, к скромному гельсингфорсскому доценту приходит слава. Картографы Английской Ост-Индской компании по его указаниям составляют лучшую для того времени карту северной и центральной Аравии. Королевское географическое общество присуждает ему премию за исследования (те же почетные 25 гиней, которыми позднее был награжден знаменитый исследователь Африки Давид Ливингстон). Географическое общество в Париже - большую серебряную медаль. Как это ни кажется странным, меньше всего интереса к замечательным путешествиям Валлина проявил императорский Петербург. Короткая заметка в "Географических известиях" сообщала, что "наш соотечественник Валлин собрал любопытные сведения", о которых доложил на заседании Лондонского географического общества. Правда, Петербург был далек от мысли заводить себе колонии в Аравии, а Лондон уже тогда утвердился в Договорном Омане и Адене и мечтал о дальнейших захватах на полуострове.
С нетерпением ожидал Валлина Гельсингфорсский университет, в котором в 1850 году прославленный путешественник после длительного перерыва вернулся к занятиям на кафедре восточной литературы. Валлин ведет большую преподавательскую работу, изучает и готовит к печати арабские рукописи. Назначенный вскоре профессором кафедры, он проводит важную реформу в организации востоковедческого образования (так называемый Статут 1852 года) по его настоянию вводится более узкая специализация для преподавателей и студентов, а сама кафедра получает в своей работе большую самостоятельность.
И все же кабинетная работа не удовлетворяет молодого профессора. Восток, на котором, несмотря на все опасности и лишения, путешественник провел лучшие годы жизни, не дает ему покоя. Все свои предыдущие поездки он упорно продолжает считать лишь подготовкой к новому, третьему путешествию по Аравии, которое должно занять не менее пяти лет. Валлин собирается детально ознакомиться с Хиджазом, Неджраном, Оманом, Махрой, Хадрамаутом, Йеменом. Однако найти средства на экспедицию ему не удалось. Отчаянным поискам выхода из создавшегося положения положила конец неожиданная смерть 41-летнего ученого.
Неожиданная ли? Впрочем, Валлин был "однолюбом", и его единственной всепоглощающей страстью было путешествие в сердце Аравии. "Судя по всем данным, - считал академик Крачковский, - неудача, постигшая Валлина в лелеянном им плане нового путешествия на Восток, и вызвала его преждевременную кончину"
Валлин похоронен в Гельсингфорсе. На его памятнике - глыбе необработанного гранита - товарищи и ученики рядом с настоящим именем путешественника высекли арабскими буквами "Абдуль-Вали" - имя, под которым знали его арабы.
Гуармани Карло
Итальянский путешественник по Центральной Аравии. Первым из европейцев посетил древний и знаменитый оазис Хайбар и совершил поездку в Джебель-Шаммар, давшую ценнейшие результаты.
В феврале 1864 года в Тейнму с северо-запада прибыл итальянец Карло Гуармани с целью закупки лошадей для французского и савойского дворов. Он задержался в Аравии и совершил самые важные из всех известных путешествий по Центральной Аравии. "От него первого мы узнали о большом протяжении на запад и юго-запад питающих Шаммар оазисов и колодцев" , - считает географ Хогарт. По его мнению, Гуармани "не только впервые обеспечил возможность научного картографирования Центральной Аравии, но и дал картографам больше материала, чем кто-либо из его преемников, кроме Юбера, до самого последнего времени".
Неджд привлек Гуармани тем, что "с самых давних времен был колыбелью самого совершенного типа конской породы" . Породистые лошади Аравии пользуются такой же известностью, как и ее кофе, по крайней мере, так было до наступления эры нефти.
Гуармани был хорошо подготовлен к путешествию по Неджду вовсе не потому что был прекрасно осведомлен обо всем, что касалось Аравии и ислама, но, прежде всего, потому, что имел превосходные отношения с бедуинскими племенами. В самом деле, этот отпрыск благородной итальянской семьи в течение долгого времени находился в Иерусалиме в качестве агента французских императорских перевозок. Таким образом, он имел возможность совершать многочисленные поездки в Палестину, Египет и в Сирию, поддерживая постоянные торговые отношения с кочевыми племенами этих стран, и приобретал основательные знания во всем, что с ними было связано. Особенно хорошо он знал земли, лежащие между Иерусалимом и Мертвым морем.
В 1863 году Гуармани был вызван в Париж министром сельского хозяйства (которому он впоследствии посвятит свою книгу): речь шла о закупке лошадей для императорских конюшен. Виктор Эммануил II, воспользовавшись этим, также поручил ему приобретение арабских жеребцов-производителей для Италии. Именно поэтому Гуармани отправляется в Неджд к шаммарскому князю, у которого были особенно большие возможности помочь ему заполучить лучшие экземпляры у своих подданных бедуинов.
Но у Гуармани было и другое поручение, совпадавшее с собственными его благородными стремлениями, а именно - включить итальянское имя в почетный ряд имен великих путешественников того века от Буркхардта до Валлина, снискавших себе славу замечательными географическими открытиями. С этими надеждами Гуармани оставил семью, которую опасная экспедиция Карло повергала в глубокое горе.
Он отправился в путь 26 января 1864 года в костюме бедуина и в сопровождении верного слуги-араба, который, кстати, в Бейтлахме едва не покинул его, охваченный суеверным страхом при встрече с погребальной процессией.
Вначале Гуармани прибыл на стоянку одного из племенных вождей на границе с Петрейской Аравией и уже оттуда направился в глубь страны в обществе одного из шейхов этого племени, его двоюродного брата и еще одного всадника;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264
Уже в Лондоне, куда Валлин в конце 1849 года заезжает по дороге домой, чтобы познакомиться с коллекцией арабских рукописей Британского музея, к скромному гельсингфорсскому доценту приходит слава. Картографы Английской Ост-Индской компании по его указаниям составляют лучшую для того времени карту северной и центральной Аравии. Королевское географическое общество присуждает ему премию за исследования (те же почетные 25 гиней, которыми позднее был награжден знаменитый исследователь Африки Давид Ливингстон). Географическое общество в Париже - большую серебряную медаль. Как это ни кажется странным, меньше всего интереса к замечательным путешествиям Валлина проявил императорский Петербург. Короткая заметка в "Географических известиях" сообщала, что "наш соотечественник Валлин собрал любопытные сведения", о которых доложил на заседании Лондонского географического общества. Правда, Петербург был далек от мысли заводить себе колонии в Аравии, а Лондон уже тогда утвердился в Договорном Омане и Адене и мечтал о дальнейших захватах на полуострове.
С нетерпением ожидал Валлина Гельсингфорсский университет, в котором в 1850 году прославленный путешественник после длительного перерыва вернулся к занятиям на кафедре восточной литературы. Валлин ведет большую преподавательскую работу, изучает и готовит к печати арабские рукописи. Назначенный вскоре профессором кафедры, он проводит важную реформу в организации востоковедческого образования (так называемый Статут 1852 года) по его настоянию вводится более узкая специализация для преподавателей и студентов, а сама кафедра получает в своей работе большую самостоятельность.
И все же кабинетная работа не удовлетворяет молодого профессора. Восток, на котором, несмотря на все опасности и лишения, путешественник провел лучшие годы жизни, не дает ему покоя. Все свои предыдущие поездки он упорно продолжает считать лишь подготовкой к новому, третьему путешествию по Аравии, которое должно занять не менее пяти лет. Валлин собирается детально ознакомиться с Хиджазом, Неджраном, Оманом, Махрой, Хадрамаутом, Йеменом. Однако найти средства на экспедицию ему не удалось. Отчаянным поискам выхода из создавшегося положения положила конец неожиданная смерть 41-летнего ученого.
Неожиданная ли? Впрочем, Валлин был "однолюбом", и его единственной всепоглощающей страстью было путешествие в сердце Аравии. "Судя по всем данным, - считал академик Крачковский, - неудача, постигшая Валлина в лелеянном им плане нового путешествия на Восток, и вызвала его преждевременную кончину"
Валлин похоронен в Гельсингфорсе. На его памятнике - глыбе необработанного гранита - товарищи и ученики рядом с настоящим именем путешественника высекли арабскими буквами "Абдуль-Вали" - имя, под которым знали его арабы.
Гуармани Карло
Итальянский путешественник по Центральной Аравии. Первым из европейцев посетил древний и знаменитый оазис Хайбар и совершил поездку в Джебель-Шаммар, давшую ценнейшие результаты.
В феврале 1864 года в Тейнму с северо-запада прибыл итальянец Карло Гуармани с целью закупки лошадей для французского и савойского дворов. Он задержался в Аравии и совершил самые важные из всех известных путешествий по Центральной Аравии. "От него первого мы узнали о большом протяжении на запад и юго-запад питающих Шаммар оазисов и колодцев" , - считает географ Хогарт. По его мнению, Гуармани "не только впервые обеспечил возможность научного картографирования Центральной Аравии, но и дал картографам больше материала, чем кто-либо из его преемников, кроме Юбера, до самого последнего времени".
Неджд привлек Гуармани тем, что "с самых давних времен был колыбелью самого совершенного типа конской породы" . Породистые лошади Аравии пользуются такой же известностью, как и ее кофе, по крайней мере, так было до наступления эры нефти.
Гуармани был хорошо подготовлен к путешествию по Неджду вовсе не потому что был прекрасно осведомлен обо всем, что касалось Аравии и ислама, но, прежде всего, потому, что имел превосходные отношения с бедуинскими племенами. В самом деле, этот отпрыск благородной итальянской семьи в течение долгого времени находился в Иерусалиме в качестве агента французских императорских перевозок. Таким образом, он имел возможность совершать многочисленные поездки в Палестину, Египет и в Сирию, поддерживая постоянные торговые отношения с кочевыми племенами этих стран, и приобретал основательные знания во всем, что с ними было связано. Особенно хорошо он знал земли, лежащие между Иерусалимом и Мертвым морем.
В 1863 году Гуармани был вызван в Париж министром сельского хозяйства (которому он впоследствии посвятит свою книгу): речь шла о закупке лошадей для императорских конюшен. Виктор Эммануил II, воспользовавшись этим, также поручил ему приобретение арабских жеребцов-производителей для Италии. Именно поэтому Гуармани отправляется в Неджд к шаммарскому князю, у которого были особенно большие возможности помочь ему заполучить лучшие экземпляры у своих подданных бедуинов.
Но у Гуармани было и другое поручение, совпадавшее с собственными его благородными стремлениями, а именно - включить итальянское имя в почетный ряд имен великих путешественников того века от Буркхардта до Валлина, снискавших себе славу замечательными географическими открытиями. С этими надеждами Гуармани оставил семью, которую опасная экспедиция Карло повергала в глубокое горе.
Он отправился в путь 26 января 1864 года в костюме бедуина и в сопровождении верного слуги-араба, который, кстати, в Бейтлахме едва не покинул его, охваченный суеверным страхом при встрече с погребальной процессией.
Вначале Гуармани прибыл на стоянку одного из племенных вождей на границе с Петрейской Аравией и уже оттуда направился в глубь страны в обществе одного из шейхов этого племени, его двоюродного брата и еще одного всадника;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264