Мгновение – и дверь распахнулась, на пороге возник Фиделио, и вскоре гости очутились в каком-то музыкальном муравейнике. Повсюду носились дети, вооруженные нотами и самыми разными инструментами, – выскакивали из комнат, взбегали по лестнице…
– И это все… то есть я хотел спросить, они все – твоя семья? – громко изумился Чарли.
– В основном да, – отозвался Фиделио. – Нас в семье десять, считая папу с мамой. Но тут еще всякие музыкальные знакомые пришли. Мой старший брат Феликс решил собрать рок-группу.
На верхней площадке лестницы появился высокий бородач.
– Папа! – крикнул ему Фиделио. – Это Бенджи, а это Чарли!
Бородач просиял и сочным голосом пропел:
– Бенджи, Чарли, привет, хоть у нас и не обед! – Он раскатился громким хохотом и исчез за дверью, из-за которой доносились звуки скрипок.
– Извините, папа обожает петь и рифмовать, – пояснил Фиделио. – Так, наш ящик я устроил в одной из верхних комнат. Пошли. – И он повел мальчиков и нервно повизгивающего пса наверх, мимо дверей, содрогавшихся от напора музыки. Из-за двери комнаты, в которой репетировала рок-группа, неслись такие звуки, что Спринтер-Боб жалобно завыл в голос и Бенджи пришлось прикрыть ему уши руками.
Стоило показаться очередному брату или сестре (у них у всех были такие же веснушки и ореховые волосы, как у Фиделио), начиналось знакомство, представление, улыбки и веселые «привет», «как дела» и «салютик».
Наконец, после нескольких таких остановок, они добрались наверх, и Фиделио ввел гостей в комнату, заваленную всевозможными музыкальными инструментами.
– Тут у нас музыкальное кладбище, – бодро провозгласил Фиделио. – Мы здесь держим все сломанные инструменты, которые надо бы починить, да только руки не доходят. – Он вытащил из-под груды футляров длинный футляр от ксилофона, щелкнул крышкой, и на свет появился металлический ящик доктора Толли.
– Ну что, будем открывать? – Фиделио поставил ящик на пол.
И вдруг Чарли заколебался. Да, конечно, смерть как хочется узнать, что внутри, но… но страшно. Да и дядя Патон, помнится, настаивал на том, чтобы ящик открывали в присутствии кого-нибудь из взрослых, то есть в его, дядином, присутствии – на случай, если что-то пойдет не так. Но что может пойти не так в этом веселом шумном доме? Никто даже не услышит звуков, записанных доктором Толли, а если и услышит, то не обратит внимания.
– Ладно, открываем, – решился Чарли.
– Вот ты и открывай, – предложил Бенджи.
Чарли опустился на колени возле ящика. Теперь он отчетливо видел буквы: «Двенадцать колоколов Толли». Он нажал «д» – осторожно, но сильно. Потом «в», потом «е», дальше уже было не так страшно, а совсем легко и просто. Одну за другой он понажимал все буквы, и на последней из ящика донеслось приглушенное постукивание.
Чарли поспешно вскочил и отступил.
Крышка с громким треском откинулась, и из ящика стала медленно подниматься какая-то фигура.
Чарли глядел на нее в изумлении. Он-то думал, что предок доктора Толли будет выглядеть как старик в бархате и парче, а из ящика вставал… рыцарь! Он был облачен в кольчугу и шлем. В шлеме имелась небольшая прорезь, но сквозь нее виднелись только глаза и нос. Странное и жутковатое зрелище представляла собой эта фигура, которая медленно вздымалась, будто из сундука рос гигантский цветок. А самое жуткое – в правой руке рыцарь сжимал блестящий меч.
Едва выпрямившись в полный рост, рыцарь тотчас взмахнул мечом, и мальчишки с псом отпрыгнули с испуганным визгом и яростным лаем. А потом умолкли, потому что где-то внутри рыцаря зазвонил колокол. Раз, два, три, бил колокол, а потом к нему присоединилось пение хора. Глубокие мужские голоса выводили мелодию гимна на каком-то древнем языке.
– Поют по-латыни, – шепнул Фиделио. – Я знаю, потому что слушал хор в соборе.
И тут Чарли осенило. Он понял, в чем заключалась хитрость доктора Толли: тот записал звуки, которые раздавались вокруг малышки Эммы в те мгновения, когда на нее наводили гипноз – или заклятие. Доктор Толли верил, что эти звуки смогут пробудить его дочь, и даже если девочка не вспомнит, кто она на самом деле, то хотя бы поймет, что с ней случилось что-то неладное.
Колокол внутри сверкающего рыцаря пробил двенадцатый раз. Рыцарь опустил меч и стал опускаться обратно в ящик. Он складывался и складывался, он склонял голову и сгибался, пока не улегся в обитое шелком ложе и не стал одной длины со своим мечом. Странное это было зрелище.
– Ух ты! – вырвалось у Бенджи.
– Потрясающе! – подхватил Фиделио.
– Только вот не знаю, сможет ли он и в самом деле разбудить Эмму, – пробурчал Чарли.
А Фиделио все качал головой, не веря своим глазам.
– Нет, ну как он это сделал? – бормотал он. – Из чего эта фигура?
– Лицо как настоящее, – восторженно заметил Бенджи. – Глаза блестят как живые.
– Стекло, – решил Чарли. – А все остальное – какая-нибудь пластмасса или поли-что-то там. – Он вспомнил об армии странных металлических фигур в башне Да Винчи. – А, понял! Блурам хочется держать Эмму под контролем, чтобы никто, кроме них, не мог ее разбудить, – им зачем-то нужны ее магические способности. – Он говорил все быстрее и быстрее. – Вот они и угрожали доктору Толли, а тот много лет подряд дурил Блурам голову – посылал им всяких роботов, металлических зверей, разряженные скелеты, чтобы Блуры каждый раз думали, будто в очередной фигуре записаны звуки, которые могут разбудить Эмму. Он тянул время и надеялся сбить их со следа, но в конце концов они до него все-таки добрались.
– До него – да, но «Двенадцать колоколов Толли» им так и не достались, – торжествующе сказал Бенджамин.
Чарли защелкнул ящик.
– Думаешь, до следующих выходных его тут никто не найдет? – обратился он к Фиделио.
– Конечно, не найдет. Но если мы хотим вытащить сюда Эмилию, нам потребуется девчоночья помощь.
– Проще простого, – с облегчением сказал Чарли. – Оливия обожает такие интриги.
Троица вместе с псом спустилась вниз, и на этот раз им попалась миссис Дореми – такая же кудрявая и яркоглазая, как все ее музыкальное семейство. Она тащила через холл контрабас, но тем не менее остановилась и по очереди погладила всех мальчишек по голове. Чарли с Бенджи ничуть не возражали.
Простившись с Фиделио, они отправились в дом номер девять, предвкушая грандиозный ланч, обещанный Мейзи.
Ожидания и предвкушения оправдались. Мальчики основательно подкрепились жареной курицей, картошкой и всякими диковинными овощами, которые мама Чарли принесла из своей зеленной лавочки. Мейзи приготовила три варианта десерта, и Чарли с Беном отдали должное им всем: и мороженому, и бисквиту, и манговому муссу.
Дядя Патон крикнул сверху, что не голоден, так что его порция досталась Спринтеру-Бобу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
– И это все… то есть я хотел спросить, они все – твоя семья? – громко изумился Чарли.
– В основном да, – отозвался Фиделио. – Нас в семье десять, считая папу с мамой. Но тут еще всякие музыкальные знакомые пришли. Мой старший брат Феликс решил собрать рок-группу.
На верхней площадке лестницы появился высокий бородач.
– Папа! – крикнул ему Фиделио. – Это Бенджи, а это Чарли!
Бородач просиял и сочным голосом пропел:
– Бенджи, Чарли, привет, хоть у нас и не обед! – Он раскатился громким хохотом и исчез за дверью, из-за которой доносились звуки скрипок.
– Извините, папа обожает петь и рифмовать, – пояснил Фиделио. – Так, наш ящик я устроил в одной из верхних комнат. Пошли. – И он повел мальчиков и нервно повизгивающего пса наверх, мимо дверей, содрогавшихся от напора музыки. Из-за двери комнаты, в которой репетировала рок-группа, неслись такие звуки, что Спринтер-Боб жалобно завыл в голос и Бенджи пришлось прикрыть ему уши руками.
Стоило показаться очередному брату или сестре (у них у всех были такие же веснушки и ореховые волосы, как у Фиделио), начиналось знакомство, представление, улыбки и веселые «привет», «как дела» и «салютик».
Наконец, после нескольких таких остановок, они добрались наверх, и Фиделио ввел гостей в комнату, заваленную всевозможными музыкальными инструментами.
– Тут у нас музыкальное кладбище, – бодро провозгласил Фиделио. – Мы здесь держим все сломанные инструменты, которые надо бы починить, да только руки не доходят. – Он вытащил из-под груды футляров длинный футляр от ксилофона, щелкнул крышкой, и на свет появился металлический ящик доктора Толли.
– Ну что, будем открывать? – Фиделио поставил ящик на пол.
И вдруг Чарли заколебался. Да, конечно, смерть как хочется узнать, что внутри, но… но страшно. Да и дядя Патон, помнится, настаивал на том, чтобы ящик открывали в присутствии кого-нибудь из взрослых, то есть в его, дядином, присутствии – на случай, если что-то пойдет не так. Но что может пойти не так в этом веселом шумном доме? Никто даже не услышит звуков, записанных доктором Толли, а если и услышит, то не обратит внимания.
– Ладно, открываем, – решился Чарли.
– Вот ты и открывай, – предложил Бенджи.
Чарли опустился на колени возле ящика. Теперь он отчетливо видел буквы: «Двенадцать колоколов Толли». Он нажал «д» – осторожно, но сильно. Потом «в», потом «е», дальше уже было не так страшно, а совсем легко и просто. Одну за другой он понажимал все буквы, и на последней из ящика донеслось приглушенное постукивание.
Чарли поспешно вскочил и отступил.
Крышка с громким треском откинулась, и из ящика стала медленно подниматься какая-то фигура.
Чарли глядел на нее в изумлении. Он-то думал, что предок доктора Толли будет выглядеть как старик в бархате и парче, а из ящика вставал… рыцарь! Он был облачен в кольчугу и шлем. В шлеме имелась небольшая прорезь, но сквозь нее виднелись только глаза и нос. Странное и жутковатое зрелище представляла собой эта фигура, которая медленно вздымалась, будто из сундука рос гигантский цветок. А самое жуткое – в правой руке рыцарь сжимал блестящий меч.
Едва выпрямившись в полный рост, рыцарь тотчас взмахнул мечом, и мальчишки с псом отпрыгнули с испуганным визгом и яростным лаем. А потом умолкли, потому что где-то внутри рыцаря зазвонил колокол. Раз, два, три, бил колокол, а потом к нему присоединилось пение хора. Глубокие мужские голоса выводили мелодию гимна на каком-то древнем языке.
– Поют по-латыни, – шепнул Фиделио. – Я знаю, потому что слушал хор в соборе.
И тут Чарли осенило. Он понял, в чем заключалась хитрость доктора Толли: тот записал звуки, которые раздавались вокруг малышки Эммы в те мгновения, когда на нее наводили гипноз – или заклятие. Доктор Толли верил, что эти звуки смогут пробудить его дочь, и даже если девочка не вспомнит, кто она на самом деле, то хотя бы поймет, что с ней случилось что-то неладное.
Колокол внутри сверкающего рыцаря пробил двенадцатый раз. Рыцарь опустил меч и стал опускаться обратно в ящик. Он складывался и складывался, он склонял голову и сгибался, пока не улегся в обитое шелком ложе и не стал одной длины со своим мечом. Странное это было зрелище.
– Ух ты! – вырвалось у Бенджи.
– Потрясающе! – подхватил Фиделио.
– Только вот не знаю, сможет ли он и в самом деле разбудить Эмму, – пробурчал Чарли.
А Фиделио все качал головой, не веря своим глазам.
– Нет, ну как он это сделал? – бормотал он. – Из чего эта фигура?
– Лицо как настоящее, – восторженно заметил Бенджи. – Глаза блестят как живые.
– Стекло, – решил Чарли. – А все остальное – какая-нибудь пластмасса или поли-что-то там. – Он вспомнил об армии странных металлических фигур в башне Да Винчи. – А, понял! Блурам хочется держать Эмму под контролем, чтобы никто, кроме них, не мог ее разбудить, – им зачем-то нужны ее магические способности. – Он говорил все быстрее и быстрее. – Вот они и угрожали доктору Толли, а тот много лет подряд дурил Блурам голову – посылал им всяких роботов, металлических зверей, разряженные скелеты, чтобы Блуры каждый раз думали, будто в очередной фигуре записаны звуки, которые могут разбудить Эмму. Он тянул время и надеялся сбить их со следа, но в конце концов они до него все-таки добрались.
– До него – да, но «Двенадцать колоколов Толли» им так и не достались, – торжествующе сказал Бенджамин.
Чарли защелкнул ящик.
– Думаешь, до следующих выходных его тут никто не найдет? – обратился он к Фиделио.
– Конечно, не найдет. Но если мы хотим вытащить сюда Эмилию, нам потребуется девчоночья помощь.
– Проще простого, – с облегчением сказал Чарли. – Оливия обожает такие интриги.
Троица вместе с псом спустилась вниз, и на этот раз им попалась миссис Дореми – такая же кудрявая и яркоглазая, как все ее музыкальное семейство. Она тащила через холл контрабас, но тем не менее остановилась и по очереди погладила всех мальчишек по голове. Чарли с Бенджи ничуть не возражали.
Простившись с Фиделио, они отправились в дом номер девять, предвкушая грандиозный ланч, обещанный Мейзи.
Ожидания и предвкушения оправдались. Мальчики основательно подкрепились жареной курицей, картошкой и всякими диковинными овощами, которые мама Чарли принесла из своей зеленной лавочки. Мейзи приготовила три варианта десерта, и Чарли с Беном отдали должное им всем: и мороженому, и бисквиту, и манговому муссу.
Дядя Патон крикнул сверху, что не голоден, так что его порция досталась Спринтеру-Бобу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59