Я был дурак. Я отдавал Россу свои карманные деньги, выполнял за него работу по дому, приносил леденцы или чипсы, стоило ему лишь щелкнуть пальцами. Однажды я осознал, что мои усердные занятия вовсе не унижают Ли, а скорее это, наоборот, вроде комплимента, но когда я попытался объяснить это Россу, он закрыл глаза и только отмахнулся, как от мухи.
А на самом деле в день его смерти произошло вот что: когда мы вместе переходили железнодорожные пути, в Россе разгорелась злоба на Бобби за то, что тот отобрал у него ружье, и на полпути к другой платформе он как бы невзначай спросил друга, сколько раз в неделю тот мастурбирует.
— Не знаю. Пожалуй, каждый день. То есть, если никакой девчонки не подвернется. А что? Ты-то сам как?
Мой брат повысил голос:
— Примерно так же. А ты представляешь кого-то, когда занимаешься этим?
Мое лицо окаменело, и я чуть не остановился.
— Конечно, а ты как думал? До ста, что ли, считаю? Да что с тобой, Росс? Ты что, извращенец?
— Не, просто вспомнилось. Знаешь, о ком думает Джо, когда наяривает?
— Джо? Ты уже осваиваешь это дело, старик? Позор! Знаешь, сколько мне было, когда я начал? Года три! — Он рассмеялся.
Я лишь смотрел себе под ноги. Я знал, что грядет, — Росс собирался приоткрыть дверь к моей чернейшей тайне и я ничего не мог поделать.
— Ладно, ну так вываливай. О ком ты думаешь, Джо? О Сюзанне Плешетт?
Прежде чем Росс успел ответить, раздался пронзительный гудок поезда. И в этот момент я сделал то, чего никогда раньше не делал: с криком «не смей!» со всей силы толкнул Росса. Упаси меня бог, я так перепутался его ответа, что совершенно позабыл, где мы находимся.
— Эй, Росс, поезд! — Не глядя на нас, Бобби перескочил на другую сторону путей. Мой брат упал. А я стоял и смотрел. Вот так.
Глава четвертая
Я был так потрясен случившимся, что не мог вымолвить ни слова. И через несколько дней я все еще боялся говорить. К счастью, в глазах людей (включая Бобби, который подтвердил, что, видимо, Росс споткнулся, испугавшись гудка) это был просто несчастный случай.
Маму это свело с ума. Спустя неделю после похорон она встала у подножия лестницы и начала бессвязно кричать моему мертвому брату, что пора подниматься и идти в школу. Ее пришлось отправить в больницу. Я же постоянно трясся, и мне вводили огромные дозы транквилизаторов, отчего я чувствовал себя, будто плыву в безбрежной синеве.
Когда мою мать решили оставить в больнице, отец отвел меня в кафе пообедать. Мы оба ничего не ели. Посреди обеда он отодвинул тарелки и взял меня за руки:
— Джо, сынок, на время мы останемся одни, ты и я, и нам будет тяжело, очень тяжело.
Я кивнул и впервые чуть было не рассказал ему все, от начала до конца. Потом отец взглянул на меня, и я увидел крупные чистые слезы у него на лице.
— Я плачу, Джо, о твоем брате и потому что мне очень не хватает твоей мамы. Такое ощущение, что у меня оторвали часть тела. Я говорю тебе это, потому что ты, наверно, должен понять, и мне понадобится твоя помощь, чтобы быть сильным. Я помогу тебе, а ты помоги мне, хорошо? Ты самый лучший сын, лучше и пожелать нельзя, и с этих пор мы никому и ничему не дадим одолеть нас. Ничему! Верно?
После смерти Росса я видел Бобби всего два или три раза. Когда учебный год закончился, он завербовался в морскую пехоту и в конце июня уехал из города, но слухи о нем просачивались. Судя по всему, Бобби стал очень хорошим солдатом. Он прослужил четыре года, а когда вернулся, я уже был на первом курсе колледжа.
На втором курсе долгие выходные я проводил дома. Как-то в субботу вечером я нудно спорил с отцом о своем «будущем», после чего в раздражении ушел и отправился в бар залить тоску пивом.
Когда я пил третью кружку, кто-то, сев за стойку рядом со мной, коснулся моего локтя. Я смотрел телевизор и не обратил на это внимания. Меня снова тронули за локоть, и я раздраженно оглянулся. И увидел Бобби. У него были очень длинные волосы и усы, как у Фу-Маньчжу , окаймлявшие его квадратный подбородок. Бобби улыбнулся и похлопал меня по плечу
— Боже мой, Бобби!
— Ну, как поживаешь, Джо Колледж?
Он продолжал улыбаться, и я с некоторым облегчением понял, что он в дупель обкурен.
— Как колледж, Джо?
— Отлично, Бобби. А ты как?
— Хорошо, парень. Все очень круто.
— Да? А чем ты занимаешься? То есть, м-м-м, я хотел спросить, где ты работаешь?
— Послушай, Джо, я хотел бы поговорить с тобой поосновательней, понимаешь? Ты знаешь, нам есть о чем поговорить.
В его худом и усталом лице жила неуверенность, говорившая о том, что он потратил годы, хватаясь за что попало и ни в чем не преуспев. Мне было жаль его, но я понимал, что вряд ли чем-то могу ему помочь. Его рука лежала у меня на плече, и я положил свою сверху, стараясь выразить, что он, как ни странно, по-прежнему играет важную роль в моей жизни.
Я уже упоминал о том, каким тонким чутьем он обладал. Мое прикосновение к его руке как будто задело в нем какую-то струнку. Он отдернул руку, и его взгляд резко переменился. Это снова был коварный, злобный Бобби Хенли, поднесший пивную открывашку к моему лицу. Ярость билась в его глазах, как птица о стекло. Я моргнул и попытался улыбнуться, стараясь восстановить ситуацию, которая была мгновение назад.
— Эй, парень, я хочу задать тебе один вопрос. Ты когда-нибудь ходишь на могилу своего брата? А? Носишь Россу цветы или что-нибудь такое?
— Я…
— Ты, дерьмо! Ты не ходишь туда, я знаю! А я там провожу все свое долбаное время, тебе это известно? Этот парень был моим лучшим другом из всех! А ты его родной брат, и тебе насрать на него. Ничего удивительного, что он считал тебя маленьким говнюком. Ты такой и есть! — Бобби отодрал себя от табурета и полез в карман за деньгами. Достав скомканную долларовую банкноту, он швырнул ее на стойку. Зеленый комок покатился и упал на пол. — Думаешь, я не знаю про тебя, Джо? Думаешь, не знаю, что у тебя на душе? Ну, так я скажу тебе кое-что, парень. Росс был король, и никогда не забывай этого. Король, мать твою. А ты — боже, ты просто мешок дерьма! Не оглядываясь, он вышел из бара. Я хотел догнать его и сказать, что он не прав. Но я подождал, делая вид, будто стараюсь придумать, что ему сказать, когда догоню. Сказать? Мне было нечего ему сказать. Сказать было больше нечего.
Через месяц я написал рассказ под названием «Деревянные пижамы» для курса по словесному творчеству, который я посещал. Преподаватель многократно призывал нас писать о том, что мы пережили сами. Потрясенный встречей с Бобби, я решил последовать совету и попытаться укротить одно из чудовищ своей совести, написав рассказ про Бобби, Росса и их шайку.
Проблема была в том, о чем писать. Сначала я хотел рассказать, как они планировали ограбить пост Американского легиона и забрать все оружие, но дело случайно сорвалось, потому что накануне запланированного налета в здании возник пожар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46