Саймон и мисс Гритс сели, и сэр Джеймс объяснил свой план.
— Я хочу, дамы и господа, представить вам мистера Лента. Я уверен, что вы все знаете его имя, и осмелюсь сказать, что некоторые из вас знают его работу. Итак, я позвал его на помощь, и надеюсь, что по ознакомлении с планом, он согласится присоединиться к нам. Я хочу снять фильм «Гамлет». Уверен, что вы не считаете эту идею очень оригинальной, но в мире кино главное — видение. Я собираюсь сделать это полностью в новом видении. Именно поэтому я пригласил мистера Лента. Я хочу, чтобы он написал для нас диалоги.
— Но в пьесе, — сказал Саймон, — и так довольно много диалогов.
— Ах, вы не представляете моего видения. Было много постановок Шекспира в современных костюмах. Мы поставим его в современной речи. Как можно ожидать, что зрители наслаждается Шекспиром, если они не могут врубиться в диалог. Вы знаете, я начал на днях читать пьесу и боже сохрани, если я смог что-то понять. Я сразу сказал: «Публике нужен Шекспир со всей его красотой мысли и характера, переведенный на язык повседневной жизни». И вот мистер Лент — тот самый человек, чье имя само за себя говорит. Многие из первоклассных критиков рекомендовали диалоги мистера Лента. Так вот, моя идея в том, что мисс Гритс должна действовать в качестве советника по сценарию и техническим вопросам, а мистер Лент получит карт-бланш на текст…
Беседа длилась четверть часа, начальники отделов мудро кивали, Саймона провели в другую комнату и дали подписать контракт, по которому он получал 50 фунтов в неделю в качестве гонорара и 250 фунтов авансом.
— Вы должны обговорить с мисс Гритс самое удобное для вас время работы. Я буду ожидать ваш первый вариант к концу недели. На вашем месте я пошел пообедать. Есть необходимо.
Саймон с легким головокружением поспешил к столовой, где две томных блондинки складывали посуду.
— Мы с четырех утра на ногах, сказали они, тут все уже съели, кроме нуги. Извините.
Посасывая плитку нуги, Саймон поплелся в опустевшую студию. С трех сторон от него на двенадцать футов поднялись в ужасной законченности мраморные стены декорации ресторана, сбоку бутылка искусственного шампанского стояла в ведерке со льдом, выше и расходился обширный мрак стропил и потолка.
— Факт, — сказал себе Саймон, — мир действия… пульс жизни… Деньги, голод… Реальность.
***
Следующим утром его вызывали со словами «Две молодых дамы хотят видеть вас».
— Две?
Саймон надел халат и с апельсиновым соком в руке вышел в гостиную. Мисс Гритс мило кивнула.
— Мы договаривались начать в десять, — сказала она. — Но это не имеет большого значения. Я не буду особо в вас нуждаться на ранних этапах. Это мисс Докинс. Она одна из штатных стенографисток. Сэр Джеймс подумал, что вам она понадобится. Мисс Докинс будет работать с вами до дальнейших распоряжений. Он также послал два экземпляра «Гамлета». Когда вы примете ванну, я прочту мои заметки по нашей первой обработке.
Но этому не суждено было случиться: прежде, чем Саймон оделся, мисс Гритс вызвали на студию по срочному делу.
— Я позвоню вам, когда освобожусь, — сказала она.
Саймон провел утро, диктуя письма каждому, кто приходил ему на ум. Они начинались так: «Пожалуйста, извините мне за надиктованное послание, но я настолько занят сейчас, что не хватает времени, чтобы написать лично…» Мисс Докинс почтительно сидела над блокнотом. Он назвал ей номер Сильвии.
— Позвоните по этому номеру, передайте мой привет мисс Леннокс и приглашение на ленч в «Эспинозе»… И закажите там стол на двоих в час сорок пять.
— Милый, — сказала Сильвия, когда они встретились", где ты был весь вчерашний день, и кто это звонил утром?
— О, это была мисс Докинс, моя стенографистка.
— Саймон, что это значит?
— Видишь ли, я влился в индустрию кино.
— Любимый, устрой и меня на работу.
— Э-э, в настоящее время я не занимаюсь подборкой артистов, но я буду иметь тебя в виду.
— Господи! Как ты изменился за два дня!
— Да! — сказал Саймон, весьма самодовольно, — да, я думаю, что изменился. Знаешь, впервые в жизни, я соприкоснулся с Реальностью. Я брошу писать романы. Так или иначе, это пустое занятие. Письменное слово умерло — сначала папирус, потом печатная книга, теперь фильм. Художник больше не должен работать один. Он — часть века, в котором живет, он должен делить (только, моя дорогая Сильвия, в совсем других пропорциях) еженедельный конверт с зарплатой пролетария. Жизненное искусство подразумевает особый набор социальных отношений. Кооперация… координация… стремления общества-муравейника, направленные к единому концу…
Саймон продолжал в том же ключе довольно долго, поедая тем временем завтрак диккенсовских размеров, пока Сильвия не сказала несчастным голоском: «Кажется мне, что ты запал на какую-то поганую кинозвезду».
— O боже, — сказал Саймон, — только девица может быть столь же вульгарна.
Они чуть не начали одну из своих старых бесконечных ссор, когда посыльный принес сообщение, что мисс Гритс желает возобновить работу немедленно.
— Так вот как ее зовут, — сказала Сильвия.
— Если бы ты только знала, как это забавно, — сказал Саймон, царапая свои инициалы на счете и вставая из-за стола, в то время как Сильвия подбирала перчатки и сумку.
***
Но случилось так, что он стал любовником мисс Гритс еще до конца недели. Идея была ее. Она предложила это ему однажды вечером в его квартире, когда они правили конечную версию их первой обработки.
— Нет, право, — сказал Саймон ошеломленно. — нет, право. Это невозможно. Я сожалею, но…
— Почему? Вы не любите женщин?
— Да, но…
— Ах, бросьте, — живо сказала мисс Гритс. — Нам не хватает времени на развлечения… И позже, укладывая рукописи в дипломат, она сказала: «Надо бы повторить, если будет время. Кроме того, я считаю, что с мужчиной работать легче, если у тебя с ним роман».
3
В течение трех недель Саймон и мисс Гритс (именно так он всегда думал о ней, несмотря на их близость) работали в полной гармонии. Его жизнь перевернулась и переменилась. Больше он не валялся в постели, хмуро готовясь к наступающему дню; больше он не говорил каждое утро, что должен уехать за город и закончить книгу, и каждый вечер возвращался в ту же городскую квартиру; больше он не сидел за ужином, лениво препираясь с Сильвией; не стало и вялых объяснений по телефону. Вместо этого он следовал весьма несуразному распорядку, чтобы в любое время спешить по телефонному вызову на совещания, которые редко проводились, в Хэмпстед, на студию, в Брайтон. Он долго работал, вышагивая по гостиной, мисс Гритс тоже шагала взад-вперед у другой стены, а мисс Докинс покорно ютилась между ними, пока они вдвоем диктовали, исправляли и перекраивали свой сценарий.
1 2 3 4