у нее была веселая улыбка, и говорила она с заметным ирландским акцентом. Ходила она опираясь на палку, потому что охромела много лет тому назад, когда лошадь, на которой она целый день носилась в сопровож дении боллингарских гончих, сбросила ее на камни; под выпивший весельчак-доктор довершил дело, и она уже больше никогда не могла ездить верхом. Она, бывало, до биралась пешком до тех мест под Флистауном, где шла охота с гончими, и громко критиковала действия охотни ков, но с каждым годом там появлялось все меньше ста рых знакомых и все больше незнакомых лиц.
Они-то знали Беллу, но она их не знала. В округе она стала притчей во языцех, любимым посмешищем. "Пропал день,- говаривали флистаунцы.- Мы подня ли лису, но она сразу ушла. Зато мы видели Беллу. Интересно, сколько еще старушка протянет, ведь ей уже поддевяносто. Отец помнит, как она выезжала на охоту - летела как ветер".
Да и саму Беллу все больше занимали мысли о при ближении смерти. Предыдущей зимой она очень тяжело болела, но в апреле появилась, как всегда, розовощекая, только двигаться и соображать стала медленнее. Она при казала заботливее ухаживать за могилами отца и брата, а в июне совершила небывалый поступок - пригласила к себе своего наследника, которого до тех пор решительно отказывалась видеть. Это был очень дальний родственник, англичанин по имени Бенкс, живший в Саут-Кенсингтоне и служивший в Музее Виктории и Альберта. Он прибыл к пей в августе и стал посылать всем своим друзьям длинные и презабавные письма, описывающие этот визит, а впоследствии изложил свои впечатления в рассказе для "Спектейтора". Белла невзлюбила его с первого взгляда. Он носил очки в роговой оправе и говорил голосом радиодиктора. Время он тратил главным образом на фотографи рование каминных досок и дверных ручек. Однажды он подошел к Белле, держа в руках стопку найденных в библиотеке книг в переплетах из телячьей кожи.
- Послушайте, вы знали, что у вас есть эти книги? - спросил он.
- Да,- соврала Белла.
- Ведь это первые издания. Должно быть, страшно дорогие.
- Поставьте их на место.
В письме, где он благодарил ее за прием и куда вложил несколько сделанных им фотографий, он вновь упомянул эти книги. Это заставило Беллу призадуматься. Почему этому щенку понадобилось лазить повсюду в ее доме, да еще всему назначать цену? Я же еще не умерла, рассуждала Белла. И чем больше она об этом думала, тем невыносимее становилась для нее мысль, что Арчи Бенкс увезет ее книги в Саут-Кепсингтон, снимет каминные доски и, как он уже грозился, напишет эссе о ее доме для "Архитектурного обозрения". Она не раз слышала, что кни ги - вещь ценная. Что ж, у нее в библиотеке уйма книг, и она вовсе не считает, что нажиться на них должен Арчи Бенкс. И она послала письмо дублинскому книготорговцу.
Он приехал посмотреть книги и тут же предложил ей ты сячу двести фунтов за всю библиотеку или тысячу за те шесть книг, которые привлекли внимание Арчи Бенкса. Белла не была уверена, имеет ли она право сбывать ве щи из дому - оптовая распродажа была бы слишком за метна. Поэтому она оставила у себя сборники проповедей и книги по военной истории, составлявшие основную часть библиотеки, а дублинский книготорговец увез первые издания, за которые, в конечном итоге, выручил меньше, чем заплатил за них, Белла же встретила зиму с тысячей фунтов в кармане.
Вот тут-то ей и пришло в голову устроить званый вечер. На рождество в Боллингаре всегда давали по не скольку балов, но за последние годы Беллу ни разу на них не приглашали, одни - потому, что никогда раньше с ней не знались, другие - потому, что не думали, что она пожелает прийти, третьи потому, что понятия не имели, как вести себя с ней, если она придет, А она как раз любила ходить в гости. Ей нравилось сидеть за ужином в шумной комнате, слушать танцевальную музыку и болтать о том, какая из девушек красивее и кто за кем ухаживает, любила она и выпить, и ей было приято, что блюда подают лакеи в красных камзолах. И хотя она старалась утешить себя, с презрением припоминая родословную хозяйки дома, ей бывало очень досадно, когда она узнавала, что где-то по соседству дают званый вечер, а ее туда не пригласили.
Вот так и случилось, что, сидя под портретом Авраама Линкольна с газетой в руках и пристально глядя на хол мы, возвышающиеся за оголенными деревьями парка, Белла вдруг надумала созвать гостей. В тот же миг она встала и заковыляла через комнату, чтобы позвонить в колокольчик. Немедленно у нее в будуаре появился дво рецкий. На нем был фартук из зеленого сукна, в кото ром он чистил серебро, а в руке он нес предназначенную для этой работы щетку, чтобы подчеркнуть, сколь несвоевременно его вызвали.
- Неужто это вы звонили? - спросил он.
- Я, а кто ж еще?
- А я вот с серебром вожусь.
- Райли,- сказала Белла в несколько приподнятом тоне,- я намерена дать бал на рождество.
- Да ну! - произнес дворецкий.- Что это вам захотелось потанцевать, в ваши-то годы?
Но когда Белла в общих чертах изложила свой план, в глазах Райли блеснуло одобрение.
- Такого бала не было у нас в округе лет двадцать пять. Он обойдется в целое состояние.
- Он обойдется в тысячу фунтов,- гордо ответила Белла.
Подготовка велась, разумеется, на широкую ногу. В деревне наняли семь новых слуг и поручили им выбить пыль, навести повсюду порядок и чистоту, вычистить мебель и вытряхнуть ковры. Их трудолюбие породило новые проблемы: давно пересохшая гипсовая лепнина осыпалась под метелками из перьев, источенные червями половицы красного дерева поднимались вместе с гвоздями, державшими ковры, в большой гостиной за буфетом обнажилась кирпичная кладка. Затем в дом нахлынула волна маляров, обойщиков и водопроводчиков; в пылу вдохновения Белла распорядилась освежить позолоту па карнизах и на ка пителях колонн в зале; в окна вставили новые стекла, вы скочившие прутья перил вернули в зияющие пазы, а лестничную ковровую дорожку передвинули так, чтобы ее истрепанные края были менее заметны.
Белла работала без устали: она сновала между го стиной и залом, семенила по длинной галерее и вверх по лестнице, вразумляя нанятых слуг, помогая передвигать легкую мебель, а когда наступило нужное время, заскользила по гостиной, стирая мыльным камнем жирные пятна с половиц красного дерева. Она вытащила серебро из сундуков в мезонине, обнаружила давно забытые фарфоровые сервизы, спустилась с Райли в подвалы, чтобы подсчитать немногочисленные бутылки теперь уже выдохшегося и прокисшего шампанского. А по вечерам, когда измученные работники уходили, чтобы предаться своему незамысловатому отдыху, Белла листала поваренные книги и до глубокой ночи сравнивала прейскуранты конкурирующих гастрономических магазинов, сочиняла длинные и подробные письма к антрепренерам, ведающим оркестрами, и, что было самым главным, составляла список гостей, вписывая их имена в пригласительные билеты, лежавшие высокими стопками па ее секретере.
1 2 3 4
Они-то знали Беллу, но она их не знала. В округе она стала притчей во языцех, любимым посмешищем. "Пропал день,- говаривали флистаунцы.- Мы подня ли лису, но она сразу ушла. Зато мы видели Беллу. Интересно, сколько еще старушка протянет, ведь ей уже поддевяносто. Отец помнит, как она выезжала на охоту - летела как ветер".
Да и саму Беллу все больше занимали мысли о при ближении смерти. Предыдущей зимой она очень тяжело болела, но в апреле появилась, как всегда, розовощекая, только двигаться и соображать стала медленнее. Она при казала заботливее ухаживать за могилами отца и брата, а в июне совершила небывалый поступок - пригласила к себе своего наследника, которого до тех пор решительно отказывалась видеть. Это был очень дальний родственник, англичанин по имени Бенкс, живший в Саут-Кенсингтоне и служивший в Музее Виктории и Альберта. Он прибыл к пей в августе и стал посылать всем своим друзьям длинные и презабавные письма, описывающие этот визит, а впоследствии изложил свои впечатления в рассказе для "Спектейтора". Белла невзлюбила его с первого взгляда. Он носил очки в роговой оправе и говорил голосом радиодиктора. Время он тратил главным образом на фотографи рование каминных досок и дверных ручек. Однажды он подошел к Белле, держа в руках стопку найденных в библиотеке книг в переплетах из телячьей кожи.
- Послушайте, вы знали, что у вас есть эти книги? - спросил он.
- Да,- соврала Белла.
- Ведь это первые издания. Должно быть, страшно дорогие.
- Поставьте их на место.
В письме, где он благодарил ее за прием и куда вложил несколько сделанных им фотографий, он вновь упомянул эти книги. Это заставило Беллу призадуматься. Почему этому щенку понадобилось лазить повсюду в ее доме, да еще всему назначать цену? Я же еще не умерла, рассуждала Белла. И чем больше она об этом думала, тем невыносимее становилась для нее мысль, что Арчи Бенкс увезет ее книги в Саут-Кепсингтон, снимет каминные доски и, как он уже грозился, напишет эссе о ее доме для "Архитектурного обозрения". Она не раз слышала, что кни ги - вещь ценная. Что ж, у нее в библиотеке уйма книг, и она вовсе не считает, что нажиться на них должен Арчи Бенкс. И она послала письмо дублинскому книготорговцу.
Он приехал посмотреть книги и тут же предложил ей ты сячу двести фунтов за всю библиотеку или тысячу за те шесть книг, которые привлекли внимание Арчи Бенкса. Белла не была уверена, имеет ли она право сбывать ве щи из дому - оптовая распродажа была бы слишком за метна. Поэтому она оставила у себя сборники проповедей и книги по военной истории, составлявшие основную часть библиотеки, а дублинский книготорговец увез первые издания, за которые, в конечном итоге, выручил меньше, чем заплатил за них, Белла же встретила зиму с тысячей фунтов в кармане.
Вот тут-то ей и пришло в голову устроить званый вечер. На рождество в Боллингаре всегда давали по не скольку балов, но за последние годы Беллу ни разу на них не приглашали, одни - потому, что никогда раньше с ней не знались, другие - потому, что не думали, что она пожелает прийти, третьи потому, что понятия не имели, как вести себя с ней, если она придет, А она как раз любила ходить в гости. Ей нравилось сидеть за ужином в шумной комнате, слушать танцевальную музыку и болтать о том, какая из девушек красивее и кто за кем ухаживает, любила она и выпить, и ей было приято, что блюда подают лакеи в красных камзолах. И хотя она старалась утешить себя, с презрением припоминая родословную хозяйки дома, ей бывало очень досадно, когда она узнавала, что где-то по соседству дают званый вечер, а ее туда не пригласили.
Вот так и случилось, что, сидя под портретом Авраама Линкольна с газетой в руках и пристально глядя на хол мы, возвышающиеся за оголенными деревьями парка, Белла вдруг надумала созвать гостей. В тот же миг она встала и заковыляла через комнату, чтобы позвонить в колокольчик. Немедленно у нее в будуаре появился дво рецкий. На нем был фартук из зеленого сукна, в кото ром он чистил серебро, а в руке он нес предназначенную для этой работы щетку, чтобы подчеркнуть, сколь несвоевременно его вызвали.
- Неужто это вы звонили? - спросил он.
- Я, а кто ж еще?
- А я вот с серебром вожусь.
- Райли,- сказала Белла в несколько приподнятом тоне,- я намерена дать бал на рождество.
- Да ну! - произнес дворецкий.- Что это вам захотелось потанцевать, в ваши-то годы?
Но когда Белла в общих чертах изложила свой план, в глазах Райли блеснуло одобрение.
- Такого бала не было у нас в округе лет двадцать пять. Он обойдется в целое состояние.
- Он обойдется в тысячу фунтов,- гордо ответила Белла.
Подготовка велась, разумеется, на широкую ногу. В деревне наняли семь новых слуг и поручили им выбить пыль, навести повсюду порядок и чистоту, вычистить мебель и вытряхнуть ковры. Их трудолюбие породило новые проблемы: давно пересохшая гипсовая лепнина осыпалась под метелками из перьев, источенные червями половицы красного дерева поднимались вместе с гвоздями, державшими ковры, в большой гостиной за буфетом обнажилась кирпичная кладка. Затем в дом нахлынула волна маляров, обойщиков и водопроводчиков; в пылу вдохновения Белла распорядилась освежить позолоту па карнизах и на ка пителях колонн в зале; в окна вставили новые стекла, вы скочившие прутья перил вернули в зияющие пазы, а лестничную ковровую дорожку передвинули так, чтобы ее истрепанные края были менее заметны.
Белла работала без устали: она сновала между го стиной и залом, семенила по длинной галерее и вверх по лестнице, вразумляя нанятых слуг, помогая передвигать легкую мебель, а когда наступило нужное время, заскользила по гостиной, стирая мыльным камнем жирные пятна с половиц красного дерева. Она вытащила серебро из сундуков в мезонине, обнаружила давно забытые фарфоровые сервизы, спустилась с Райли в подвалы, чтобы подсчитать немногочисленные бутылки теперь уже выдохшегося и прокисшего шампанского. А по вечерам, когда измученные работники уходили, чтобы предаться своему незамысловатому отдыху, Белла листала поваренные книги и до глубокой ночи сравнивала прейскуранты конкурирующих гастрономических магазинов, сочиняла длинные и подробные письма к антрепренерам, ведающим оркестрами, и, что было самым главным, составляла список гостей, вписывая их имена в пригласительные билеты, лежавшие высокими стопками па ее секретере.
1 2 3 4