А потом он всегда может сказать, что потерял свои бумаги.
Человек-бегемот обернулся к Модиуну.
— Эй, Модиунн, а ты сам-то что об этом думаешь? Хочешь отправиться с нами?
Из всего происходящего Модиуна интересовало лишь то, что они готовы были вступить в заговор, чтобы ему помочь. Удивляло, что одна только мысль, которую он им подал относительно незаконного захвата власти людьми-гиенами, пошатнула их законопослушание.
Сначала Роозб, потом Доолдн, а теперь Нэррл с Айчдохзом вошли в противоречие с властями…
Пелена спала в одно мгновение. Еще не зная всей правды, они яростно реагировали на малейшее отклонение от истины, теряя прежнюю наивность и чистосердечную веру.
Мысли его обратились к такому же, как он, «преступнику», человеку-крысе, который решился на кражу, узнав, что люди-гиены не делают пешком и сотни шагов. Так его возмутила эта привилегия!
«Не много же им нужно!» — подумал Модиун.
Чудесное равновесие, которое создал человек, прежде чем уйти за барьер, было нарушено завоевателями — нунули. А жаль! Может быть, все это как-то можно ещё поправить?
Он очнулся от своих мыслей, увидев направленные на него четыре пары горящих нетерпением глаз.
— С восходом солнца я должен кое-куда сходить. Но вернусь около девяти — половины десятого. Это не поздно?
Они клятвенно его заверили, что нет.
И вот Модиун направился к тому месту, где его месяц тому назад покинул Экет… и где он встретил Судлил.
Вид местности и маршрут, по которому должна была доставить его машина, сохранились в его памяти. Как он и предвидел, машина— робот подчинилась его человеческому имени.
Вскоре Модиун уже стоял на холме, возвышающемся над долиной, где ещё совсем недавно в райских условиях жила тысяча человек. Теперь все исчезло: сады, каналы, соединенные между собой бассейны, дома и золотистые лужайки… Отсутствовало и внешнее кольцо, место обитания помощников человека — насекомых и зверей.
Теперь там, где когда-то располагался маленький городок с остатками представителей человеческой расы, зияла глубокая воронка размером две на три мили.
Модиун подумал, что, отправившись в космос, он, возможно, когда-нибудь сможет поговорить обо всем этом с каким-нибудь членом комитета…
Только в космосе это и можно будет сделать!
* * *
Вначале Модиун вовсе не беспокоился о том, чтобы найти себе помещение для жилья. Отделившись от друзей, которые должны были отправиться в отведенные им каюты, он бесцельно бродил по коридору и через некоторое время оказался у прозрачных дверей гигантского зала.
На глазок он определил, что длина зала примерно с полмили, а высота — больше трехсот футов. Повсюду, куда бы он ни бросил взор, виднелись деревья, создававшие зеленую перспективу, а под ними гуляли тысячи животных, наслаждавшихся этим огромным пространством в замкнутом помещении звездолета. Идеальное местечко, чтобы провести первые часы на борту корабля. Модиун хотел войти в зал, mn оказалось, что двери заперты.
К нему подошла женщина-животное. Она была изящно одета и напоминала — да так и было в действительности! — обезьяну— мартышку. Она внимательно осмотрела восьмифутового человека, который был на полфута выше её, и заявила:
— Доступ в этот центр ограничен. Свободное пространство должно по очереди использоваться всеми пассажирами. Если вы сообщите мне ваше имя и номер каюты, я помечу и прослежу, чтобы вас проинформировали о возможности посещения центра.
Ситуация создалась несколько неожиданная. Предложение звучало заманчиво, но ведь у Модиуна не было ещё никакой каюты. Поэтому он отрицательно покачал головой, в то же время с любопытством изучая женщину-обезьяну.
— Из какой вы части Африки? — осведомился он.
— С восточного побережья.
Она дружески улыбнулась.
— А сам-то ты откуда, красавчик? — в свою очередь спросила она. — Не желаешь ли пожить у меня в каюте?
Модиун был приятно удивлен.
— А как это можно устроить?
Почувствовав его согласие, она ещё более очаровательно улыбнулась.
— Если самка находит себе самца, то она имеет право на отдельное помещение и большую кровать. В каждой общей спальне их много стоит.
— Недурно, — сказал Модиун.
— Сейчас я тебя запишу, — нетерпеливо пробормотала она.
Он увидел, что женщина-обезьяна достала из сумочки записную книжку, что-то написала мелким почерком и, вырвав листок, протянула ему.
— Вот возьми.
Модиун бросил взгляд на написанное и прочел: «Палуба 33, секция 193, коридор „Н“, спальня 287».
Ниже стояла подпись: Тролндэ.
Он сунул листок в карман, а женщина-обезьяна спросила:
— Как тебя зовут?
Он назвал свое африканское имя — Модиунн и добавил:
— Увидимся, когда я приду спать.
Ночью женщина-обезьяна разбудила Модиуна, взгромоздившись на него, лежащего на спине. Она была довольно тяжелой, и, позволив ей полежать на себе, он наконец вежливо спросил:
— Вы проснулись?
— Конечно, проснулась, — ответила она каким-то тягучим голосом.
— И что же? В вашей местности у обезьян принято спать таким образом?
— Боже мой! С чего ты задаешь такие вопросы? Ты мужчина или кто?
Вопрос был ему совершенно непонятен, поэтому он ответил:
— Почему бы нам не поразгадывать эти загадки утром? Сейчас мне очень хочется спать.
Наступило долгое молчание. Так и не произнеся ни слова, женщина слезла с него и улеглась сбоку на самом краю постели. Там она и оставалась весь остаток ночи и больше его не будила. Утром, проснувшись сам, он увидел, что она сидит в дальнем углу спальни, возле большого зеркала.
Модиун стал одеваться. Наклонившись, чтобы обуться, он вдруг почувствовал, как задрожал под ногами пол: заработали мощные двигатели.
Перед его внутренним взором замелькали какие-то образы.
Сначала в замкнутом пространстве он увидел только какие-то волны. Квадриллионы движущихся линий создавали собственный мир.
«Магнитно-гравитационные излучения, — подумал он. — Конечно… они самые и есть. Корабль, должно быть, проходит через сильные магнитное и гравитационное поля Земли, напрягаясь, чтобы его огромная масса могла преодолеть притяжение планеты».
Значит, происходит взлет. Все просто. Ничего опасного.
Мозг Модиуна расслабился, и образы в нем трансформировались. Тут он увидел лицо человека-гиены, одетого в блестящий мундир с медалями. Тот находился в рубке управления звездолетом. В помещении поблескивали металлические поверхности каких-то механизмов, а перед стендами и панелями стояли другие офицеры— гиены.
Видение поблекло. На какое-то мгновение на фоне рубки возникло серое гладкое лицо нунули с прической из червей-щупалец. Глаза этого существа, похожие на серо-зеленые сгустки тумана, казалось, смотрели прямо на Модиуна.
Потом эта картина тоже поблекла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47