Несколько минут спустя он уже соединял местный телестат с одной из собственных релейных систем. Таким окольным путем, скрывая свое местонахождение, вызвал Торговый Дом оружейников.
18
На экране появилось изображение Питера Кадрона. В этот момент он смотрел в сторону и оживленно разговаривал, но с кем, Хедрок не видел и не слышал — звука не было. Беседа продолжалась некоторое время, и у Хедрока была возможность представить себе» реакцию бывшего члена Высшего Совета, когда тот его увидит.
Прошел почти месяц с той достопамятной ночи, когда Хедрок, защищая себя, вынужден был выступить против Торгового Дома оружейников.
Кадрон взглянул на экран и замер, затем быстро включил звук.
— Хедрок! — воскликнул он. — Это вы!
Радостная улыбка осветила его лицо, глаза заблестели.
— Хедрок, где вы были? Мы всеми способами пытались связаться с вами.
— Какой мой статус в Торговом Доме оружейников?
Кадрон выпрямился.
— Уходящий в отставку Совет уполномочил меня извиниться перед вами за наше истерическое поведение. Должны признать, что нами овладело настроение «толпы», виной чему чрезмерное напряжение. Я лично сожалею, что так получилось.
— Благодарю вас. Означает ли это, что о заговоре против меня и речи быть не может?
— Клянемся честью! — Он помолчал и вновь заговорил: — Хедрок, слушайте, мы сидели как на иголках и ждали, когда вы объявитесь. Как вы знаете, императрица без всяких усилий на следующее утро после штурма сняла запрет с суперлайнера.
Хедрок узнал об этом на борту корабля, когда возвращался на Землю, и сейчас только сказал:
— Продолжайте.
Кадрон был взволнован.
— Мы получили от нее потрясающее предложение — официальное признание Торгового Дома оружейников и участие в правительстве. Это самая настоящая капитуляция.
— Вы, конечно, не пошли на это, — промолвил Хедрок.
— То есть как?.. — Кадрон застыл с широко открытыми глазами.
— Надеюсь, Совет не принял это предложение, — твердо продолжал Хедрок.
— Вы должны ясно представлять себе, что не может быть оснований для переговоров между двумя диаметрально противоположными сторонами.
— Но, — возразил Кадрон, — вы ведь сами говорили об этом, как о причине вашего появления во дворце.
— Это был лишь предлог. При настоящем кризисе цивилизации нам необходимо присутствие своего человека одновременно в Торговом Доме и во дворце. — Голос его звенел, и он продолжал говорить, не давая Кадрону вставить слово. — Торговый Дом оружейников представляет постоянную оппозицию. Беда оппозиционных сил прошлого состояла в том, что они всеми путями старались захватить власть — слишком часто их критика была нечестной, а намерения порочными. Высший Совет должен сделать все, чтобы не допустить проявления подобных качеств у своих последователей — отныне и впредь. Пусть императрица сама разбирается с порожденным ею хаосом. Я не говорю, что она виновата в коррупции, охватившей империю, но ей пришло время взяться за наведение порядка в собственном доме. Торговый Дом оружейников останется во всех отношениях сторонним, хотя и заинтересованным наблюдателем. Он будет соответствовать наивысшему эталону и помогать тем, кому придется защищаться от деспотии во всей галактике. Производители оружия будут продолжать торговать им и оставаться вне активной политики.
— Вы хотите, чтобы мы… — начал было Кадрон.
— …Продолжали заниматься своим обычным делом — и не более того. А теперь, — Хедрок улыбнулся, — я очень благодарен судьбе, что она свела меня с вами, Кадрон. Пожелайте счастья бывшим членам Совета. Через час я появлюсь во дворце; никто из вас больше не получит от меня никаких вестей. Прощайте! И удачи вам.
Он выключил телестат и ощутил, как старая знакомая боль наполняет душу. Ну вот, опять ему приходится уходить. Да ладно, печалиться не стоит, подумал Хедрок, преодолевая чувство одиночества, и точно в намеченный час направил свой автоплан в сторону дворца.
Он уже переговорил с Иннельдой, и его сразу пропустили в покои императрицы.
Встреча получилась не слишком-то радостная. Она ждала его в саду на тридцать четвертом этаже, где обычно принимала посетителей. Супруги сели под пальмой. Дул легкий ветерок, откуда-то струился мягкий рассеянный свет. Иннельда не ответила на его поцелуи, разве что покорно, как рабыня, приняла их. И он устремил на нее пристальный взгляд: она сидела прямо, подобравшись и как бы застыв — статная женщина с овальным, несколько удлиненным лицом, непроницаемым, словно каменным.
Это неспроста, подумал Хедрок, что-то за этим кроется. Нужно выяснить.
— Иннельда, что случилось? — спросил он, несколько отодвигаясь.
Она промолчала, и Хедрок настойчиво продолжал:
— Первое, что я обнаружил, когда вернулся, — принц дель Куртин, почти в буквальном смысле слова твоя правая рука, удален из дворца. Почему?
От этого вопроса она, казалось, пробудилась и заговорила с оттенком былого жара в голосе.
— Кузен имел неосторожность выступить с критикой моего проекта и отвергнуть его. Я не потерплю издевательства, даже со стороны тех, кого люблю.
— Принц дель Куртин издевался над тобой? — изумился Хедрок. — Совсем на него не похоже.
Иннельда снова промолчала. Хедрок искоса посмотрел на нее и с тем же напором сказал:
— Ты ради меня отказалась от межзвездного суперлайнера, и теперь, когда мы вместе, я не вижу смысла в этом поступке.
Она не произнесла ни слова, и Хедрок вдруг понял, что могла значить ее отчужденность. Неужели она узнала о нем правду? Он не успел ничего сказать, когда зазвучал ее низкий голос:
— Пожалуй, единственное, что мне нужно сообщить, так это то, что у Айшеров будет наследник. У Айшеров будет наследник, — повторила она с нажимом.
Откровение, касающееся ребенка, оставило его почти равнодушным. Одно несомненно — она знала.
— Все понятно, — вздохнул Хедрок. — Ты ведь арестовала Гониша, не так ли?
— Да, я арестовала Гониша, и ему не потребовалось информации больше той, что у него уже была. Несколько слов — и интуиция сработала.
Вот оно — косвенное подтверждение.
— Ну и что же ты собираешься делать?
Императрица ответила отрешенным тоном:
— Женщина не может любить бессмертного мужчину. Такая связь опустошит ее душу и разум. — Она продолжала, будто говорила сама с собой: — Я понимаю теперь, что никогда тебя не любила. Ты притягивал меня и отталкивал одновременно. Вместе с тем испытываю чувство гордости, ибо, пребывая в неведении, выбрала именно тебя. Это доказывает необыкновенную инстинктивную жизнеспособность нашего рода. Роберт!
— Да?
— А те, другие императрицы — какие у тебя были с ними отношения?
Хедрок покачал головой:
— Я ничего не скажу тебе. Мне нужно, чтобы ты приняла решение, не думая о них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49