— Я живу рядом, — прошептала она, беря мужчину под руку, — и кофе готовлю не хуже здешнего. Хочешь попробовать?
— С удовольствием, — одарил он ее теплой улыбкой и с нежной благодарностью сжал прохладную ладонь.
Войдя в квартиру, она не поспешила выполнять обещание — обоим вдруг стало не до кофе…
Да, случались в его практике и страстные прелюдии к смерти.
Стоило черному ночному небу окраситься в серый утренний цвет, мужчина осторожно, дабы не разбудить обнаженную красотку, поднялся с широкой кровати и нашел одежду. Скоро на подушке возле женского лица покоился крохотный пузырек, рьяно источавший дурманящий запах летучего вещества.
Он успел покурить, аккуратно стереть отовсюду, к чему прикасался, отпечатки. Потом выудил из кармана пиджачной пары миниатюрную коробочку; ловко заправил прозрачной жидкостью одноразовый шприц с самой тонкой иглой на конце. И, отыскав на теле крепко спящей брюнетки неприметное местечко, исполнил задуманный план.
Перед тем как навсегда исчезнуть из уютной квартирки, наклонился и поцеловал милую партнершу по сексуальному приключению, проснуться которой, уж было не суждено…
* * *
Сегодняшняя партия, затеянная в ожидании ЕЕ писем, не заладилась с самого начала. Он чувствовал, понимал: нервы напряжены до предела. Из-за долгого молчания любимого человека; из-за огромного, разделявшего их пространства; из-за неуверенности в счастливом исходе зыбких отношений…
Каждый раз, обдумывая очередной ход, Гроссмейстер то и дело отвлекался: проверял почтовый ящик, переживал его пустоту, гадал о причинах и гнал точившую ревность. Гандикап великого шахматного таланта позволял в любую минуту переломить поединок, лишь стоило оградить себя от посторонних мыслей. Собравши волю в кулак, он и в самом деле взялся за эндшпиль — наметил хитрую комбинацию из остатка фигур и стал стремительно воплощать мастеровитый замысел…
И воплощал до той поры, пока не вздумал сызнова обратиться к «Входящим».
В папке лежало ЕЕ свежее письмо.
И все перемешалось — расчетливые ходы стройной тактики мигом растворились в возможных ответах противника; логика задуманной комбинации утеряла ясность. Душой завладело трепетное предчувствие; подрагивая от нетерпения, указательный палец щелкал по клавише мыши…
«Прости, я на минутку.
Пожелать тебе спокойных снов.:)
До завтра. И… не обижайся»
Он долго сидел в необъяснимом оцепенении, не веря своим глазам. В памяти с вальяжной фанаберией, точно издеваясь над ним, проплывали красноречивые обещания из предыдущего письма…
— Спокойных снов, — усмехнулся Гроссмейстер, очнувшись от тягостного забытья.
Он не знал покоя ни во сне, ни наяву с тех пор, как познакомился с НЕЙ. Потому сие пожелание вкупе с ехидно улыбавшимся смайликом сейчас показалось особенно циничным.
В кабинетном сумраке встрепенулось пламя зажигалки, затлел огонек сигареты, к монитору поплыл синеватый дым…
Водрузив на голову наушники, он наобум ткнул курсором в какую-то композицию…
«Солнце светит мимо кассы,
Прошлогодний снег еще лежит…»
Шахматное поле из теплого дерева аккуратно упрятывало под собой ровный квадрат мягкого зеленого сукна, нарочито выказывая взамен правильную рябь черно-белых клеток. Следовало закончить партию — оппонент томился в ожидании ответного хода.
А ситуация на доске складывалась запутанной и такой же безнадежной, как отношения с НЕЙ…
«…Все на свете из пластмассы,
И вокруг пластмассовая жизнь…
Тянутся… хвосты…»
Мастер сделал свой ход, почти не задумываясь. А, исполнив его, внезапно осознал, что окончательно упустил преимущество.
Через несколько минут соперник без труда свел партию к ничьей.
И в тот же миг внезапная догадка, давненько тлевшая в укромном уголке сознания, вспыхнула и раскаленной иглой пронзила сердце. «Все правильно!.. Гости, застолье, алкоголь… — позабыв поблагодарить оппонента, он отвернулся от монитора и поджег новую сигарету. — Гости ушли и теперь ОНА во власти вожделений мужа. И, возможно, своих… Все правильно! Потому и попрощалась в самом начале ночи, а не под утро, как обычно…»
Сразу же вспомнились и предыдущие, внезапные исчезновения его бесценной и единственно любимой женщины с точно такими же игривыми короткими извинениями и с неизменными пожеланиями приятных снов. Торопливая веселость, что сквозила в тех коротких записках, теперь представлялась частью издевательской игры. Да и себя он вдруг ощутил удобной игрушкой — этаким стойким оловянным солдатиком, что бессменным постовым торчит у монитора, без конца проверяет почту и готов в любую удобную для НЕЕ минуту подхватить беседу.
— Но ведь человек в ответе за того, кто любит его больше жизни, — шептал мужчина, выдвигая ящик письменного стола. — Да-да, в ответе!.. Если, разумеется, сам хоть немного любит. А иначе… Иначе можно поступать и так…
И перекатывая в ладони игральную кость — обычный белый кубик с черными углублениями на гранях, на память процитировал ЕЕ последнее письмо.
Ничья в шахматной партии по его Правилу приравнивалась к поражению. И сейчас следовало определить цвет нынешней неудачи. Цвет мог быть либо белым, либо черным. В тех редких случаях, когда Гроссмейстер признавал победу соперника, цвет определялся мастью его проигравших фигур. Сейчас все зависело от заветного кубика — нечетное число означало белый; четное — черный.
Кость покатилась по бархатистому сукну. Гулко стукнулась о край доски, отскочила; вильнув в сторону, описала дугу…
Мужчина с ледяным спокойствием провожал взглядом замысловатое движение.
Задев авторучку, кубик волчком завертелся на одном месте. Наконец, утратив энергию, замер.
Застыл, безмолвно взирая на результат, и Гроссмейстер… Такого в его практике еще не случалось — кубик не лежал плоской гранью на столешнице, а необычным образом остановился на своем овальном, чуть срезанном углу.
Недоуменно качнув головой, хозяин кабинета ненадолго вышел и вернулся, неся в руке две бутылочки пива. Снова усевшись в кресло, для чего-то срезал бритвой уголок этикетки на одной из бутылок и аккуратно открыл ее же пробку. После чего взгляд его нашел на столе упаковку сильнейшего снотворного…
* * *
— Расчехляйся, — экономя дорогое время, бойко скомандовала жрица любви.
Однако сидевший за рулем автомобиля мужчина не поспешил подчиниться.
— Послушай, — с неохотою молвил он, — а давай-ка, просто посидим без исполнения твоих… обязанностей.
— Это как? — изумилась девица.
— Да вот так. Посидим в уютной темноте, покурим, помолчим… Сколько твоего времени я оплатил?
— Ну… обычно за такую сумму мы работаем с клиентом не более часа.
— Вот и отлично, — кивнул странноватый мужчина.
1 2 3