По сравнению с Южными морями это чепуха на постном масле! Детские игрушки! Вот что выходит, если успеваешь по арифметике!
– А у тебя и впрямь неважно с фантазией, милейший, – заметил дядя Рингельхут. – Но тебе крупно повезло, что у тебя такой дядя. Ничего, не дрейфь, мы такие Южные поря покажем твоему учителю, что только держись!
И с этими словами он ступил одной ногой на мостовую, а другая осталась на тротуаре. Так он и ковылял рядом с племянником. Конрад был всего лишь человек и ему это, разумеется, доставляло немалое удовольствие.
А когда ковыляющий дядюшка, раскланявшись с каким-то прохожим, воскликнул, едва тот отошел:
– Тьфу, черт, это же был судебный исполнитель! – мальчик залился смехом, точно от щекотки.
Придя на квартиру дядюшки, они тотчас же уселись за стол. На обед у них был пирог со шпиком и мясной салат с малиновым соком.
– Древние спартанцы ели даже кровяной суп и бровью не вели, – сказал дядюшка. – А тебе нравится сегодняшний обед, мой юный друг?
– Жуть какая вкуснота! – отвечал Конрад.
– Н-да, закалка великое дело! – заметил дядюшка. – Когда я был солдатом, нас кормили макаронами и селедкой, а в студенческие годы я ел рис, сваренный на сахарине. Кто знает, что придется есть вам, когда вы подрастете. А посему, мой мальчик, ешь все подряд, пока желудок не задубеет!
И он добавил в мясной салат племянника еще ложку малинового сока.
После еды они добрую четверть часа пялились в окошко и ждали, когда же им станет дурно. Но ничего такого не происходило. И они занялись гимнастикой. Дядюшка взгромоздил племянника на высоченный книжный шкаф и там, наверху, Конрад сделал стойку на одной руке.
– Минутку! – сказал Рингельхут, – постой немножко вниз головой. – Он направился в спальню и приволок оттуда свою перину. Расстелив ее перед книжным шкафом, он скомандовал: – Гоп-ля!
Конрад, сгруппировавшись, прыгнул со шкафа на лежавшую на полу перину.
– Великолепно! – вскричал дядюшка и, слегка разбежавшись, прыгнул через стол. Классический прыжок «ноги врозь».
Раздался какой-то глухой удар и потом долгое громкое дребезжание.
– Это упала люстра Мюльбергов, – догадался дядюшка.
Они подождали несколько минут, но никто к ним не стучался и не звонил.
– Наверное, Мюльбергов нет дома, – предположил Конрад.
Но тут в дверь позвонили! Мальчик бросился открывать и вернулся белый как мел.
– Там за дверью тот конь, – прошептал он.
– Пусть войдет! – распорядился дядюшка Рингельхут.
Племянник пригласил коня войти. Тот, сняв соломенную шляпу осведомился:
– Не помешаю?
– Нисколько! Даже и не думайте! – воскликнул дядюшка. – Садитесь, прошу вас!
– Я лучше постою, – сказал конь. – Не сочтите за невежливость, но мы, лошади, не очень приспособлены для сидения.
– Как вам будет угодно, – сказал дядюшка. – Позвольте спросить, чему мы обязаны такой честью?
Конь смущенно смотрел на них своими большими серьезными глазами.
– Просто вы с самого начала показались мне очень симпатичными, – признался он.
– И вы нам тоже! – сказал Конрад и поклонился. – А кстати, вам еще хочется сахару?
И, не дожидаясь ответа, мальчик ринулся в кухню, принес сахарницу и стал выкладывать сахар на ладонь, один кусочек за другим. Таким образом вороной конь сожрал примерно полфунта. Затем вздохнул с облегчением и сказал:
– Ах, черт возьми, это было в самый раз! Огромное спасибо, господа! Позвольте представиться, меня зовут Негро Кабалло! До конца апреля я выступал в цирке Саразани. Номер на роликах. Но потом меня уволили, и с тех пор я уже ничего не мог заработать.
– Да, да, – проговорил дядюшка Рингельхут, – у лошадей все как у нас.
– А эти окаянные машины! – продолжал Негро Кабалло. – Машины нас, лошадей, совсем загубили. Вы только вообразите, я уже готов был наняться в извозчичьи лошади, хотя у меня, надо вам заметить, гимназическое образование. Но даже сам генеральный секретарь профсоюза извозчичьих лошадей не смог устроить меня на работу. Впрочем, этот носорог в конском обличье сам разъезжает в автомобиле!
– При подобных обстоятельствах уже ничему не приходится удивляться, – покачал головой дядюшка Рингельхут.
– Вы очень милый человек, – растроганно сказал конь и левым передним копытом похлопал дядюшку по плечу. Плечо затрещало, а дядюшка взвыл:
– Ааа!
Конрад погрозил Вороному пальцем.
– Если вы сломаете моего дядю, – закричал он, – то будете иметь дело со мной!
Конь поднял верхнюю губу, так что видны стали большие белые зубы, и беззвучно расхохотался. Потом рассыпался в извинениях. Он ведь ничего плохого не хотел.
– Ладно уж, – сказал дядюшка Рингельхут и потер себе ключицу. – Но в следующий раз будьте поосторожней, дражайший Негро Кабалло. Я ведь, в сущности, не лошадь.
– Я буду впредь внимательнее, – пообещал Вороной, – а вообще я лучший роликобежец среди млекопитающих. Мой номер знаменит на весь мир!
И они втроем стали смотреть в окно. У Негро Кабалло, когда он, высунувшись в окно, глянул вниз, внезапно закружилась голова, он побледнел со страху и закрыл глаза. Лишь когда Конрад заявил, что коню должно быть стыдно, тот медленно поднял веки.
– Смотрите, не вывалитесь из окна, – предостерег дядюшка Рингельхут. – Только еще не доставало, чтобы из окна моей квартиры выпала лошадь!
Негро Кабалло сказал:
– Знаете, нашему брату не часто приходится смотреть вниз с четвертого этажа. Но теперь уже все в порядке. И все-таки, я был бы вам очень признателен, если бы вы пустили меня в середку. Осторожность не повредит!
Итак, конь занял место между дядей и племянником, высунул голову в окошко и сожрал две фуксии с соседского балкона, а заодно еще и бегонию. С корнем! Только цветочные горшки он из чистой любезности оставил нетронутыми.
На Иоганнмайерштрассе вдруг поднялся страшный шум. Внизу стоял маленький круглый человек, который махал руками, топал жирными ножками и орал как резаный.
– Это уже переходит все границы! – кричал он в крайнем раздражении. – У вас в окне лошадь! Вы что, не знаете, что такое порядок в доме? Не знаете, что это запрещено – приводить в квартиру лошадей! Что?
– Кто этот коротышка? – спросил Конрад.
– Ах, это хозяин дома, – отвечал дядюшка Рингельхут. – Его зовут Клеменс Вафель-Крошке.
– Какое бесстыдство с вашей стороны! – разорялся маленький толстый господин Вафель-Крошке. – Имейте в виду, что цветы, которые эта кляча так противозаконно сожрала с балкона Леманов, вам придется возместить. Ясно вам?
Но тут по черной шкуре Негро Кабалло пробежала дрожь. И-го-го, он не позволит оскорблять себя! Он схватил один из пустых горшков и нарочно уронил его, строго вертикально. Горшок со свистом, словно он очень торопился, полетел вниз и угодил точнехонько по твердой шляпе орущего хозяина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
– А у тебя и впрямь неважно с фантазией, милейший, – заметил дядя Рингельхут. – Но тебе крупно повезло, что у тебя такой дядя. Ничего, не дрейфь, мы такие Южные поря покажем твоему учителю, что только держись!
И с этими словами он ступил одной ногой на мостовую, а другая осталась на тротуаре. Так он и ковылял рядом с племянником. Конрад был всего лишь человек и ему это, разумеется, доставляло немалое удовольствие.
А когда ковыляющий дядюшка, раскланявшись с каким-то прохожим, воскликнул, едва тот отошел:
– Тьфу, черт, это же был судебный исполнитель! – мальчик залился смехом, точно от щекотки.
Придя на квартиру дядюшки, они тотчас же уселись за стол. На обед у них был пирог со шпиком и мясной салат с малиновым соком.
– Древние спартанцы ели даже кровяной суп и бровью не вели, – сказал дядюшка. – А тебе нравится сегодняшний обед, мой юный друг?
– Жуть какая вкуснота! – отвечал Конрад.
– Н-да, закалка великое дело! – заметил дядюшка. – Когда я был солдатом, нас кормили макаронами и селедкой, а в студенческие годы я ел рис, сваренный на сахарине. Кто знает, что придется есть вам, когда вы подрастете. А посему, мой мальчик, ешь все подряд, пока желудок не задубеет!
И он добавил в мясной салат племянника еще ложку малинового сока.
После еды они добрую четверть часа пялились в окошко и ждали, когда же им станет дурно. Но ничего такого не происходило. И они занялись гимнастикой. Дядюшка взгромоздил племянника на высоченный книжный шкаф и там, наверху, Конрад сделал стойку на одной руке.
– Минутку! – сказал Рингельхут, – постой немножко вниз головой. – Он направился в спальню и приволок оттуда свою перину. Расстелив ее перед книжным шкафом, он скомандовал: – Гоп-ля!
Конрад, сгруппировавшись, прыгнул со шкафа на лежавшую на полу перину.
– Великолепно! – вскричал дядюшка и, слегка разбежавшись, прыгнул через стол. Классический прыжок «ноги врозь».
Раздался какой-то глухой удар и потом долгое громкое дребезжание.
– Это упала люстра Мюльбергов, – догадался дядюшка.
Они подождали несколько минут, но никто к ним не стучался и не звонил.
– Наверное, Мюльбергов нет дома, – предположил Конрад.
Но тут в дверь позвонили! Мальчик бросился открывать и вернулся белый как мел.
– Там за дверью тот конь, – прошептал он.
– Пусть войдет! – распорядился дядюшка Рингельхут.
Племянник пригласил коня войти. Тот, сняв соломенную шляпу осведомился:
– Не помешаю?
– Нисколько! Даже и не думайте! – воскликнул дядюшка. – Садитесь, прошу вас!
– Я лучше постою, – сказал конь. – Не сочтите за невежливость, но мы, лошади, не очень приспособлены для сидения.
– Как вам будет угодно, – сказал дядюшка. – Позвольте спросить, чему мы обязаны такой честью?
Конь смущенно смотрел на них своими большими серьезными глазами.
– Просто вы с самого начала показались мне очень симпатичными, – признался он.
– И вы нам тоже! – сказал Конрад и поклонился. – А кстати, вам еще хочется сахару?
И, не дожидаясь ответа, мальчик ринулся в кухню, принес сахарницу и стал выкладывать сахар на ладонь, один кусочек за другим. Таким образом вороной конь сожрал примерно полфунта. Затем вздохнул с облегчением и сказал:
– Ах, черт возьми, это было в самый раз! Огромное спасибо, господа! Позвольте представиться, меня зовут Негро Кабалло! До конца апреля я выступал в цирке Саразани. Номер на роликах. Но потом меня уволили, и с тех пор я уже ничего не мог заработать.
– Да, да, – проговорил дядюшка Рингельхут, – у лошадей все как у нас.
– А эти окаянные машины! – продолжал Негро Кабалло. – Машины нас, лошадей, совсем загубили. Вы только вообразите, я уже готов был наняться в извозчичьи лошади, хотя у меня, надо вам заметить, гимназическое образование. Но даже сам генеральный секретарь профсоюза извозчичьих лошадей не смог устроить меня на работу. Впрочем, этот носорог в конском обличье сам разъезжает в автомобиле!
– При подобных обстоятельствах уже ничему не приходится удивляться, – покачал головой дядюшка Рингельхут.
– Вы очень милый человек, – растроганно сказал конь и левым передним копытом похлопал дядюшку по плечу. Плечо затрещало, а дядюшка взвыл:
– Ааа!
Конрад погрозил Вороному пальцем.
– Если вы сломаете моего дядю, – закричал он, – то будете иметь дело со мной!
Конь поднял верхнюю губу, так что видны стали большие белые зубы, и беззвучно расхохотался. Потом рассыпался в извинениях. Он ведь ничего плохого не хотел.
– Ладно уж, – сказал дядюшка Рингельхут и потер себе ключицу. – Но в следующий раз будьте поосторожней, дражайший Негро Кабалло. Я ведь, в сущности, не лошадь.
– Я буду впредь внимательнее, – пообещал Вороной, – а вообще я лучший роликобежец среди млекопитающих. Мой номер знаменит на весь мир!
И они втроем стали смотреть в окно. У Негро Кабалло, когда он, высунувшись в окно, глянул вниз, внезапно закружилась голова, он побледнел со страху и закрыл глаза. Лишь когда Конрад заявил, что коню должно быть стыдно, тот медленно поднял веки.
– Смотрите, не вывалитесь из окна, – предостерег дядюшка Рингельхут. – Только еще не доставало, чтобы из окна моей квартиры выпала лошадь!
Негро Кабалло сказал:
– Знаете, нашему брату не часто приходится смотреть вниз с четвертого этажа. Но теперь уже все в порядке. И все-таки, я был бы вам очень признателен, если бы вы пустили меня в середку. Осторожность не повредит!
Итак, конь занял место между дядей и племянником, высунул голову в окошко и сожрал две фуксии с соседского балкона, а заодно еще и бегонию. С корнем! Только цветочные горшки он из чистой любезности оставил нетронутыми.
На Иоганнмайерштрассе вдруг поднялся страшный шум. Внизу стоял маленький круглый человек, который махал руками, топал жирными ножками и орал как резаный.
– Это уже переходит все границы! – кричал он в крайнем раздражении. – У вас в окне лошадь! Вы что, не знаете, что такое порядок в доме? Не знаете, что это запрещено – приводить в квартиру лошадей! Что?
– Кто этот коротышка? – спросил Конрад.
– Ах, это хозяин дома, – отвечал дядюшка Рингельхут. – Его зовут Клеменс Вафель-Крошке.
– Какое бесстыдство с вашей стороны! – разорялся маленький толстый господин Вафель-Крошке. – Имейте в виду, что цветы, которые эта кляча так противозаконно сожрала с балкона Леманов, вам придется возместить. Ясно вам?
Но тут по черной шкуре Негро Кабалло пробежала дрожь. И-го-го, он не позволит оскорблять себя! Он схватил один из пустых горшков и нарочно уронил его, строго вертикально. Горшок со свистом, словно он очень торопился, полетел вниз и угодил точнехонько по твердой шляпе орущего хозяина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18