Выяснится, что несколько не имеющих отношения к Тайне человек знают в лицо Резидента и второго Резидента, временно исполнявшего в данных краях функции Контролера.
Обладающих опасной информацией, конечно, уберут. Но где гарантии, что они не рассказали об узнанном своим знакомым, а те в свою очередь своим? Местную резидентуру, конечно, свернут. Контору спешно расформируют, перетасуют и соберут вновь, но уже в другом месте и под другой вывеской. Меня, как засветившегося и, главное, знающего о причинах очередной реорганизации агента, отпустят на пенсию. Только вот заковырка — пенсии-то в Конторе нет! Потому что Конторы нет. Отсюда напрашиваются печальные выводы.
Приходится выбирать — или жизнь не далее чем до окончания ревизорской раскрутки резидентских дружков, или моя. Или — или. Я смерти не боюсь, я в этой операции десять раз под ней ходил и сто ранее, уже привык умирать, но ради зажиревших на чужих бедах преступников идти на нее не желаю. Предпочитаю первое «или». Тем более они его вполне заслужили.
— Контейнер дашь? — спросил я Резидента.
— Дам. Семь бед — один ответ.
Это точно один. Один-единственный!
Вечером я покинул дачу.
Резидент сидел за столом и смотрел в окно. Он напоминал немощную пенсионерку-старуху, которой ничего не осталось в жизни, как наблюдать события, происходящие во дворе. Впервые за всю его жизнь Резиденту некуда было спешить. Это было незнакомое и удивительное для него чувство — сидеть не в засаде, не за составлением отчета, не в купе куда-то мчащегося поезда — просто на стуле. Сидеть, ни о чем не думая, ничего не ожидая. Это можно было бы считать отдыхом, если бы не близкое будущее. По расчетам Резидента, они должны были появиться не позднее чем через пять-шесть часов. Он не боялся скорой встречи и того, что за этим Последует. Он был Резидент, и этим все сказано. Он боялся этих шести часов бездействия. Он боялся самого себя. Можно расслабиться, дать отдых мышцам, но невозможно отключить память. Много лет назад, еще только заступив на должность, он допустил просчет. Случайно узнав о планируемой местной мафией долгосрочной операции, которая прошла мимо местных органов правопорядка, он без согласования с Центром внедрил в преступную среду своего человека. Вообще-то он не должен был этого делать. Не по его топору было дерево. Но уязвленное тщеславие отосланного на периферию молодого спеца не желало с этим мириться. Он решил, пусть даже путем нарушения известных правил, доказать свою состоятельность и недальновидность не оценившего его начальства.
Он разгласил очень малую и на первый взгляд второстепенную часть большой Тайны человеку, назначенному для внедрения в одну их мафиозных структур. Он рассказал, что есть секретная и могущественная, не чета общеизвестным, организация, ведущая бескомпромиссную, не всегда в рамках закона борьбу с глобальной преступностью. Этакое благородное масонство. Это была не совсем правда — выявление мафиозных заговоров всегда было лишь малой частью работы Конторы. Но все же это была правда. Организация существовала. Резидент экономил средства. Вместо того чтобы просто купить агента, он рассказывал душещипательные истории в стиле сказок про Робина Гуда. Когда людям платят большие деньги, они не интересуются биографией кассира. Они интересуются причитающейся им суммой денег. Но суммы у Резидента не было, потому что операция была затеяна без одобрения и, значит, без субсидирования сверху. Отсутствие средств новоиспеченный борец за идею пытался компенсировать энтузиазмом и морализаторством на общечеловеческие темы. Он ошибся, отождествив свой внутренний мир с внутренним миром нанимаемого на работу агента. Он думал, что если он готов отдать жизнь во имя торжества идеалов справедливости, то то же самое готовы сделать и все остальные. Он был хорошим человеком и чуточку идеалистом. А это очень опасное сочетание. Непонятно только, как он умудрился пронести эти свои качества через жернова учебки.
Агент тоже был неплохим человеком, и, когда клялся исполнить порученное ему дело, не жалея ни сил, ни, если понадобится, крови, — он верил в то, что говорил. И он не пожалел бы ни сил, ни крови, ни жизни, если бы дело длилось неделю. Но работа затянулась на месяцы, а время способно источить камень, не то что характер человека. Агент оказался не подготовлен к обрушившимся на него соблазнам. Он вдруг узнал, что есть хорошая, о какой он не слыхивал, еда, удобные жилища, роскошная мебель, престижные женщины. Он все еще думал, что исполняет среди этих интерьеров роль борца за справедливость, а на самом деле просто жил. В свое полное удовольствие. Сначала он заметил, что затягивает исполнение каждого этапа задания. Делает то, что можно было и не делать, а то, что можно сделать быстро, делает долго. Он растягивал время. Время удовольствий. Он понял, что боится потерять обретенный комфорт, оказаться без этих ресторанов, загородных бань, разбрасываемых направо и налево денежных знаков. Не представляет, как можно жить в общежитской, на двух человек комнате, есть дрянные супы в столовых и получать деньги только два раза в месяц. Он понял, что окружающие его друзья-приятели уже не враги. Врагом стал пославший его на задание Резидент.
В это время Резидент подсчитывал дивиденды, которые принесла его самостийно затеянная операция. В короткие сроки, практически в одиночку, не использовав ни рубля государственных денег, он вычислил лидеров местной мафии, установил большую часть источников их доходов, узнал о трех коррумпированных чиновниках в органах власти и правопорядка, нащупал ниточки, ведущие к преступным организациям соседних областей. Он достиг действительно многого, но достиг запрещенным способом. Он мог выиграть, но он проиграл.
Его запутавшийся в борьбе противоположностей агент покаялся перед своими новыми хозяевами. Мафия собрала срочную сходку. Ситуация сложилась угрожающая. Посторонний владел опасной для них информацией. Большинство авторитетов высказались за физическое устранение источника проблемы и лишь один — против. Но этот один был важнее всех прочих. Его единственное слово перевесило.
— А если это не блеф? Если организация существует? Тогда мы рискуем вместо одного поверженного врага получить десяток новых, более осторожных и настойчивых. Лучше допустить невероятное, чем не распознать очевидное. Не убивать его мы должны, а оберегать как зеницу ока. Он гарант нашего спокойствия. Ангел-хранитель. Лучше он, чем взвод «краповых беретов». И почему сразу убийство, если не испробованы другие методы?
— Взятку он не возьмет, — уверенно заявил продавшийся агент.
— Тогда это сэкономит нам деньги!
Резидент работал на идею, на этот крючок его и решено было ловить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77