Тебе так претила сама идея поездки за мной, что если была бы на то твоя воля, то ты оставил бы меня навсегда в Америке. С такими мыслями ты уезжал, мой дорогой. Я все твержу тебе, что я не так глупа и все очень хорошо понимаю, но ты каждый раз забываешь об этом.
— Да? Это с какой стороны посмотреть. Таня фыркнула и показала ему язык.
— Так, ты будешь паинькой, чтобы я мог представить тебя отцу?
— Если он такой же, как ты, то мне что-то расхотелось с ним знакомиться.
— Не ворчи и не дуйся, принцессы должны с достоинством признавать свое поражение.
— А девки из таверны пускают в ход нож. Штефан вдруг покраснел. Таня тоже, вспомнив, что здесь никто не знает о ее прошлом. Но Макс ничего не понял, посчитав, что у них просто словесная перепалка. К тому же он был так рад видеть перемену в отношении Штефана к Тане, что вообще не прислушивался к их разговору. Шандор будет просто счастлив, ведь они оба боялись, что ничто не заставит Штефана согласиться принять эту девушку, даже если по воле отца она будет доставлена домой. Но теперь, похоже, он более чем согласен.
— Прости, — сказала вдруг Таня.
— Не надо извиняться, — ответил ей Штефан, — все равно они должны все узнать, так уж лучше сразу.
— Что именно? — поинтересовался Макс, поняв, что идет серьезный разговор.
— Мы скажем вам обоим вместе Пойди доложи отцу, что мы здесь Я не собираюсь преподносить ему сюрпризы.
Макс охотно выполнил приказание. В течение следующего часа проходил не очень приятный разговор, во время которого Таня чувствовала себя весьма неловко, потому что ей пришлось слушать рассказ Штефана о ее собственной жизни. Штефан нарисовал весьма мрачную картину. По его словам выходило, что бедная Таня не видела в жизни ничего, кроме страшных мучений. Тут она не выдержала и вмешалась в разговор. Она вспомнила о годах, проведенных с Айрис, когда та обучала ее как могла.
Но Шандор все равно выглядел подавленным и виноватым. Причину Таня поняла из его вопроса:
— Ты, должно быть, ненавидишь меня, моя бедная деточка, не так ли?
— Почему? Я вас совсем не знаю.
— К сожалению, это я отправил тебя с баронессой. Она была самой близкой подругой твоей матери, и больше мне не на кого было положиться. Она бы тебя защитила от всех напастей и лишений, ты была для нее как родное дитя. Однако я не мог предположить, что она умрет от страшной болезни, оставив тебя беспомощной на руках у каких-то крестьян.
Доббс вряд ли пришел бы в восторг от того, что его обозвали крестьянином. Это было для него хуже любого ругательства. Таня даже улыбнулась и поспешила успокоить Шандора.
— Стоит ли сожалеть о том, что произошло помимо вашей воли? Так же как и мне не о чем жалеть. Я росла и ничего не знала о своем высоком предназначении. Но я многому научилась за эти годы. Во всяком случае, изнеженной и капризной принцессы из меня не получилось, и слава Богу Но я должна кое в чем признаться — я выросла достаточно сильной и стойкой, чтобы суметь справиться со вспышками королевского гнева.
Тут Таня выразительно посмотрела в сторону Штефана. Шандор расхохотался.
— Речь, достойная Яначеков! — воскликнул он. — Эта ветвь семьи всегда славилась лучшими дипломатами. Мы благодарим тебя за понимание, дитя мое. Ты будешь настоящей королевой.
— Когда? — спросили Штефан и Таня одновременно.
— Думаю, уже на следующей неделе. Не напрасно мы ждали этого события долгие годы — почти все готово.
«Целая неделя?» — подумала Таня разочарованно. Она не могла дождаться, когда наконец назовет Штефана своим мужем.
Глава 48
Накануне свадьбы Таня вдруг поняла, что в течение последней недели видела Штефана всего несколько раз, и то мельком Она была занята с утра до вечера. Изготовление ее свадебного платья оказалось целым событием — сначала она выбирала ткани, кружева, ленты, украшения, потом начались бесконечные примерки. Одновременно ей сшили несколько нарядов. В одном их них, пышном платье из серебристой парчи с кружевным треном, она появилась на самой торжественной церемонии — представлении ко двору невесты короля. Собрались придворные в золоченых мундирах, седовласые сенаторы, высшие чиновники в черных фраках, дамы в роскошных туалетах, наверняка сшитых специально к этому случаю. Таня была буквально ослеплена блеском и роскошью. У нее голова пошла кругом, и она с трудом запоминала непривычные имена. На следующий день прошел официальный прием послов иностранных держав и почетных гостей из разных стран, приглашенных на свадьбу.
Максимилиан и чиновники из тайной полиции несколько раз обращались к ней с подробными расспросами о покушении в Данциге. Таня терпеливо все рассказала, ей даже пришлось почти разыграть перед ними всю сцену до того момента, как она скатилась с постели. Слава Богу, они не стали интересоваться тем, что было потом, а удовлетворились ее объяснением — нападавший испугался ее крика и исчез. Серьезность, с которой проводилось расследование, окончательно убедила Таню, что она до сих пор находится в опасности. От этого возникло неприятное и ненужное ей сейчас чувство страха, от которого она с таким трудом избавилась после всех перипетий.
Ежедневно к Тане приходили учителя и занимались с ней по несколько часов. Оказалось, что прежде чем выйти замуж за короля, надо познакомиться с историей Кардинии, хотя бы вкратце. Кроме того, ей преподали несколько уроков хороших манер и придворного этикета, без знания которого жизнь во дворце весьма осложнялась, и Таня не раз испытала это на собственном опыте. Казалось, запомнить все эти правила невозможно, она дивилась количеству указаний и предписаний, особенно ей было в новинку узнать, что даже такая вещь, как одежда королевских особ и придворных, строго предписана в каждом особом случае. Таню учили двигаться и танцевать. Она привыкла носить довольно незатейливую обувь, разгуливая по грубым полам да по земле, а тут требовалось настоящее искусство, чтобы удержаться на паркете в изящных туфельках. Эти занятия, однако, доставляли ей немалое удовольствие и развлекали ее. Особенно ей трудно приходилось на уроках кардинского языка, который она пыталась немного освоить. К счастью, оказалось, что в Кардинии все высшее общество говорит на нескольких иностранных языках, в том числе на английском.
К Тане приставили специальную женщину, которая рассказывала ей все сплетни из жизни дворянских семей, и это делалось, по разумению Тани, для того, чтобы она не совершила ошибки и не отнеслась слишком дружелюбно к тому, кого не жалуют при дворе.
На этой же неделе Тане предстояло выбрать статс-дам и фрейлин для своей будущей свиты. Занимаясь этим, она тут же вспомнила Алисию, которая хотела заполучить эту должность, — в списке, представленном ей, так и значилось:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
— Да? Это с какой стороны посмотреть. Таня фыркнула и показала ему язык.
— Так, ты будешь паинькой, чтобы я мог представить тебя отцу?
— Если он такой же, как ты, то мне что-то расхотелось с ним знакомиться.
— Не ворчи и не дуйся, принцессы должны с достоинством признавать свое поражение.
— А девки из таверны пускают в ход нож. Штефан вдруг покраснел. Таня тоже, вспомнив, что здесь никто не знает о ее прошлом. Но Макс ничего не понял, посчитав, что у них просто словесная перепалка. К тому же он был так рад видеть перемену в отношении Штефана к Тане, что вообще не прислушивался к их разговору. Шандор будет просто счастлив, ведь они оба боялись, что ничто не заставит Штефана согласиться принять эту девушку, даже если по воле отца она будет доставлена домой. Но теперь, похоже, он более чем согласен.
— Прости, — сказала вдруг Таня.
— Не надо извиняться, — ответил ей Штефан, — все равно они должны все узнать, так уж лучше сразу.
— Что именно? — поинтересовался Макс, поняв, что идет серьезный разговор.
— Мы скажем вам обоим вместе Пойди доложи отцу, что мы здесь Я не собираюсь преподносить ему сюрпризы.
Макс охотно выполнил приказание. В течение следующего часа проходил не очень приятный разговор, во время которого Таня чувствовала себя весьма неловко, потому что ей пришлось слушать рассказ Штефана о ее собственной жизни. Штефан нарисовал весьма мрачную картину. По его словам выходило, что бедная Таня не видела в жизни ничего, кроме страшных мучений. Тут она не выдержала и вмешалась в разговор. Она вспомнила о годах, проведенных с Айрис, когда та обучала ее как могла.
Но Шандор все равно выглядел подавленным и виноватым. Причину Таня поняла из его вопроса:
— Ты, должно быть, ненавидишь меня, моя бедная деточка, не так ли?
— Почему? Я вас совсем не знаю.
— К сожалению, это я отправил тебя с баронессой. Она была самой близкой подругой твоей матери, и больше мне не на кого было положиться. Она бы тебя защитила от всех напастей и лишений, ты была для нее как родное дитя. Однако я не мог предположить, что она умрет от страшной болезни, оставив тебя беспомощной на руках у каких-то крестьян.
Доббс вряд ли пришел бы в восторг от того, что его обозвали крестьянином. Это было для него хуже любого ругательства. Таня даже улыбнулась и поспешила успокоить Шандора.
— Стоит ли сожалеть о том, что произошло помимо вашей воли? Так же как и мне не о чем жалеть. Я росла и ничего не знала о своем высоком предназначении. Но я многому научилась за эти годы. Во всяком случае, изнеженной и капризной принцессы из меня не получилось, и слава Богу Но я должна кое в чем признаться — я выросла достаточно сильной и стойкой, чтобы суметь справиться со вспышками королевского гнева.
Тут Таня выразительно посмотрела в сторону Штефана. Шандор расхохотался.
— Речь, достойная Яначеков! — воскликнул он. — Эта ветвь семьи всегда славилась лучшими дипломатами. Мы благодарим тебя за понимание, дитя мое. Ты будешь настоящей королевой.
— Когда? — спросили Штефан и Таня одновременно.
— Думаю, уже на следующей неделе. Не напрасно мы ждали этого события долгие годы — почти все готово.
«Целая неделя?» — подумала Таня разочарованно. Она не могла дождаться, когда наконец назовет Штефана своим мужем.
Глава 48
Накануне свадьбы Таня вдруг поняла, что в течение последней недели видела Штефана всего несколько раз, и то мельком Она была занята с утра до вечера. Изготовление ее свадебного платья оказалось целым событием — сначала она выбирала ткани, кружева, ленты, украшения, потом начались бесконечные примерки. Одновременно ей сшили несколько нарядов. В одном их них, пышном платье из серебристой парчи с кружевным треном, она появилась на самой торжественной церемонии — представлении ко двору невесты короля. Собрались придворные в золоченых мундирах, седовласые сенаторы, высшие чиновники в черных фраках, дамы в роскошных туалетах, наверняка сшитых специально к этому случаю. Таня была буквально ослеплена блеском и роскошью. У нее голова пошла кругом, и она с трудом запоминала непривычные имена. На следующий день прошел официальный прием послов иностранных держав и почетных гостей из разных стран, приглашенных на свадьбу.
Максимилиан и чиновники из тайной полиции несколько раз обращались к ней с подробными расспросами о покушении в Данциге. Таня терпеливо все рассказала, ей даже пришлось почти разыграть перед ними всю сцену до того момента, как она скатилась с постели. Слава Богу, они не стали интересоваться тем, что было потом, а удовлетворились ее объяснением — нападавший испугался ее крика и исчез. Серьезность, с которой проводилось расследование, окончательно убедила Таню, что она до сих пор находится в опасности. От этого возникло неприятное и ненужное ей сейчас чувство страха, от которого она с таким трудом избавилась после всех перипетий.
Ежедневно к Тане приходили учителя и занимались с ней по несколько часов. Оказалось, что прежде чем выйти замуж за короля, надо познакомиться с историей Кардинии, хотя бы вкратце. Кроме того, ей преподали несколько уроков хороших манер и придворного этикета, без знания которого жизнь во дворце весьма осложнялась, и Таня не раз испытала это на собственном опыте. Казалось, запомнить все эти правила невозможно, она дивилась количеству указаний и предписаний, особенно ей было в новинку узнать, что даже такая вещь, как одежда королевских особ и придворных, строго предписана в каждом особом случае. Таню учили двигаться и танцевать. Она привыкла носить довольно незатейливую обувь, разгуливая по грубым полам да по земле, а тут требовалось настоящее искусство, чтобы удержаться на паркете в изящных туфельках. Эти занятия, однако, доставляли ей немалое удовольствие и развлекали ее. Особенно ей трудно приходилось на уроках кардинского языка, который она пыталась немного освоить. К счастью, оказалось, что в Кардинии все высшее общество говорит на нескольких иностранных языках, в том числе на английском.
К Тане приставили специальную женщину, которая рассказывала ей все сплетни из жизни дворянских семей, и это делалось, по разумению Тани, для того, чтобы она не совершила ошибки и не отнеслась слишком дружелюбно к тому, кого не жалуют при дворе.
На этой же неделе Тане предстояло выбрать статс-дам и фрейлин для своей будущей свиты. Занимаясь этим, она тут же вспомнила Алисию, которая хотела заполучить эту должность, — в списке, представленном ей, так и значилось:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85