Только ее соски томились не по солнечному лучу, а по прикосновению пальцев Николаса, жаждали его ласки, влажного тепла его рта.
Интимность собственных мыслей настолько шокировала Мег, что она вздрогнула, и Николас это заметил. Он еще не встречал женщины, которая проявляла бы свое желание так откровенно и одновременно так невинно. А он в свою очередь никогда еще не испытывал такого восторга от сознания, что источником этого возбуждения является он сам. Может, Мег его и не любит, но она его желает, и Николас интуитивно чувствовал, что сила этого желания для нее внове и удивляет Мег так же, как его удивляет сила любви к ней.
Он медленно и осторожно, почти с благоговением накрыл ладонями ее обнаженные груди, сначала посмотрел в глаза Мег и только потом — на нежные холмики, которые ласкал.
— Ты так прекрасна, само совершенство… — хрипло прошептал он.
Мег попыталась возразить, но не успела сказать и слова, потому что губы Николаса снова накрыли ее рот — сначала нежно, затем со все нарастающей страстью. Николас обнял Мег, и она почувствовала сильные частые удары его сердца: казалось, оно бьется с удвоенной силой.
— Тебя никто так не ласкал, правда? — спросил Николас со странным напряжением в голосе.
Эмоции так переполняли его, что он забыл о своей обычной сдержанности. Николас почувствовал, что Мег никому еще не отдавалась так безоглядно, и эта мысль вызвала у него мощный выброс адреналина в кровь. Он снова положил руку на грудь Мег с такой собственнической уверенностью, что внутри у Мег все перевернулось. Посмотрев ему в глаза, она даже на какое-то мгновение поверила, что Николас ее любит. Трепет, охвативший Мег, выдал ее ощущения.
— Если ты так дрожишь, когда я всего лишь ласкаю твою грудь, — жарко прошептал он, — представь себе, что будет, когда мы займемся более интимными вещами.
Более интимными! Глаза Мег расширились от возбуждения, к которому примешивалась тревога. Она и так уже дрожала от страсти и желания, и всерьез опасалась, что еще большего наслаждения просто не вынесет. Но Николас уже склонил голову и стал шептать ей на ухо такие слова, от которых ей стало жарко — и еще жарче от мысли, что она может испытать наяву все, о чем он говорит.
Где-то далеко залаяла собака.
Мег замерла. Джек… Джек пропал, ему на каждом шагу угрожает опасность, а я тут совсем размякла в объятиях Николаса и забыла о несчастном псе. Какая же я эгоистка!
— Нет! — вскрикнула она и оттолкнула Николаса.
— Нет?
Он напрягся. Еще несколько секунд, и я бы не удержался, признался бы Мег в любви, показал на деле, как сильно ее люблю. Я должен еще поблагодарить ее за то, что она остановила меня и привела в чувство. Я должен радоваться. Незачем еще более осложнять наши и без того непростые отношения, признаваясь Мег в любви, которая ей явно не нужна.
— Прошу прощения, — пробормотал Николас, отводя взгляд в сторону. Мег тем временем судорожно натягивала на себя рубашку. — Это было…
— Ничего страшного, — пробормотала Мег, немного задыхаясь.
Голос еще плохо ее слушался, но она поторопилась перебить Николаса, не желая слышать, как он станет объяснять, что пошел на поводу у примитивного сексуального инстинкта, что его поведение было всего лишь реакцией нормального здорового мужчины на близость полуобнаженной женщины, не более того.
— Я все понимаю, мы оба очень переживаем за Джека… я знаю, что вы просто пытались меня утешить. Я…
Мег опустила голову и уставилась в пол. Посмотрев на нее, Николас криво улыбнулся.
— По правде говоря, я думал вовсе не об утешении, когда…
Мег не дала ему закончить, взмолившись:
— Прошу вас, не говорите больше ничего! Я не…
«Я не люблю вас». Видимо, эту фразу ей так трудно произнести, решил Николас, когда Мег замолчала, не договорив.
— Наверное, вы правы, — нехотя согласился он. — Мы оба вели себя не так, как нам свойственно.
Что ж, подумал Николас, с моей стороны это действительно так. Никогда еще я не был так близок к тому, чтобы признаться женщине в любви, но, с другой стороны, никогда еще ни к одной женщине не испытывал ничего хотя бы отдаленно напоминающего мои чувства к Мег. Такое со мной случилось впервые.
За окном занималась заря, окрашивая небо в нежно-розовые тона. Если Джек пережил эту ночь, подумал Николас, то утром, как только полицейские допросят угонщиков, они смогут сузить границы поиска. Если Джек пережил ночь. А если нет, Мег никогда меня не простит. Я сам себя никогда не прощу.
9
Низко припадая к земле, Джек пошел на овечье блеяние. Вскоре он увидел и самих овец, выделяющихся в темноте белыми пятнами на фоне поросшего травой холма. Между взрослыми овцами бродили ягнята, к их специфическому запаху примешивался запах лисы, но саму лису Джек не видел. Он понял, что запах хищника доносится из кустарника, и подполз ближе.
Увидев лису, он угрожающе зарычал. Джек был городской собакой, но за некоторыми вещами миссис Хортроп и Мег следили очень строго, и Джек, которому очень нравилось гоняться за кроликами, прекрасно усвоил, что нельзя даже пытаться поймать зверька.
Он попытался рычанием предупредить овцу, но стадо было слишком далеко от него. Когда Джек подобрался ближе, было уже поздно: там, где только что бродили три ягненка, осталось двое, и они поспешно семенили за встревоженной матерью вниз по склону холма. Джек учуял запах свежей крови.
Где-то внизу залаяли деревенские собаки, у подножия холма показался фермер, на ходу вскидывающий ружье. Фермер заметил Джека и прицелился…
— Ночью опять пропал ягненок, — ворчливо пожаловался Генри Босуэл шурину за завтраком.
Миссис Босуэл налила мужу и своему брату по чашке горячего крепкого чаю. Брат служил в полиции и частенько заглядывал к ним выпить кофе, возвращаясь домой с ночного дежурства.
— Проделки лисы? — с сочувствием спросил Мэтью Физерстоун, принимая из рук сестры чашку.
Генри покачал головой.
— Нет, это была собака, я видел ее так же ясно, как тебя сейчас. Пес явно не местный, причем породистый…
— Постой-ка, как он выглядел? — перебил Мэтью, отставляя чашку.
Генри вкратце описал подозреваемого в нападении разбойника.
— Надеюсь, ты его не подстрелил? Сдается мне, это тот самый пес, за возвращение которого обещана награда.
— Я пытался его подстрелить, но промахнулся, — мрачно сообщил Генри.
— Пойдем посмотрим, может, он еще бродит где-нибудь поблизости. Может, нам удастся заманить его на ферму. Подержим его у себя, пока не свяжемся с хозяином.
Джек, нашедший себе укрытие за россыпью камней и высокими папоротниками, увидел двух мужчин. Одного он узнал: это был тот фермер, который целился в него из ружья. Оба выкрикивали его имя, но Джек уже усвоил урок, что не все люди такие, как его хозяева, от некоторых лучше держаться подальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Интимность собственных мыслей настолько шокировала Мег, что она вздрогнула, и Николас это заметил. Он еще не встречал женщины, которая проявляла бы свое желание так откровенно и одновременно так невинно. А он в свою очередь никогда еще не испытывал такого восторга от сознания, что источником этого возбуждения является он сам. Может, Мег его и не любит, но она его желает, и Николас интуитивно чувствовал, что сила этого желания для нее внове и удивляет Мег так же, как его удивляет сила любви к ней.
Он медленно и осторожно, почти с благоговением накрыл ладонями ее обнаженные груди, сначала посмотрел в глаза Мег и только потом — на нежные холмики, которые ласкал.
— Ты так прекрасна, само совершенство… — хрипло прошептал он.
Мег попыталась возразить, но не успела сказать и слова, потому что губы Николаса снова накрыли ее рот — сначала нежно, затем со все нарастающей страстью. Николас обнял Мег, и она почувствовала сильные частые удары его сердца: казалось, оно бьется с удвоенной силой.
— Тебя никто так не ласкал, правда? — спросил Николас со странным напряжением в голосе.
Эмоции так переполняли его, что он забыл о своей обычной сдержанности. Николас почувствовал, что Мег никому еще не отдавалась так безоглядно, и эта мысль вызвала у него мощный выброс адреналина в кровь. Он снова положил руку на грудь Мег с такой собственнической уверенностью, что внутри у Мег все перевернулось. Посмотрев ему в глаза, она даже на какое-то мгновение поверила, что Николас ее любит. Трепет, охвативший Мег, выдал ее ощущения.
— Если ты так дрожишь, когда я всего лишь ласкаю твою грудь, — жарко прошептал он, — представь себе, что будет, когда мы займемся более интимными вещами.
Более интимными! Глаза Мег расширились от возбуждения, к которому примешивалась тревога. Она и так уже дрожала от страсти и желания, и всерьез опасалась, что еще большего наслаждения просто не вынесет. Но Николас уже склонил голову и стал шептать ей на ухо такие слова, от которых ей стало жарко — и еще жарче от мысли, что она может испытать наяву все, о чем он говорит.
Где-то далеко залаяла собака.
Мег замерла. Джек… Джек пропал, ему на каждом шагу угрожает опасность, а я тут совсем размякла в объятиях Николаса и забыла о несчастном псе. Какая же я эгоистка!
— Нет! — вскрикнула она и оттолкнула Николаса.
— Нет?
Он напрягся. Еще несколько секунд, и я бы не удержался, признался бы Мег в любви, показал на деле, как сильно ее люблю. Я должен еще поблагодарить ее за то, что она остановила меня и привела в чувство. Я должен радоваться. Незачем еще более осложнять наши и без того непростые отношения, признаваясь Мег в любви, которая ей явно не нужна.
— Прошу прощения, — пробормотал Николас, отводя взгляд в сторону. Мег тем временем судорожно натягивала на себя рубашку. — Это было…
— Ничего страшного, — пробормотала Мег, немного задыхаясь.
Голос еще плохо ее слушался, но она поторопилась перебить Николаса, не желая слышать, как он станет объяснять, что пошел на поводу у примитивного сексуального инстинкта, что его поведение было всего лишь реакцией нормального здорового мужчины на близость полуобнаженной женщины, не более того.
— Я все понимаю, мы оба очень переживаем за Джека… я знаю, что вы просто пытались меня утешить. Я…
Мег опустила голову и уставилась в пол. Посмотрев на нее, Николас криво улыбнулся.
— По правде говоря, я думал вовсе не об утешении, когда…
Мег не дала ему закончить, взмолившись:
— Прошу вас, не говорите больше ничего! Я не…
«Я не люблю вас». Видимо, эту фразу ей так трудно произнести, решил Николас, когда Мег замолчала, не договорив.
— Наверное, вы правы, — нехотя согласился он. — Мы оба вели себя не так, как нам свойственно.
Что ж, подумал Николас, с моей стороны это действительно так. Никогда еще я не был так близок к тому, чтобы признаться женщине в любви, но, с другой стороны, никогда еще ни к одной женщине не испытывал ничего хотя бы отдаленно напоминающего мои чувства к Мег. Такое со мной случилось впервые.
За окном занималась заря, окрашивая небо в нежно-розовые тона. Если Джек пережил эту ночь, подумал Николас, то утром, как только полицейские допросят угонщиков, они смогут сузить границы поиска. Если Джек пережил ночь. А если нет, Мег никогда меня не простит. Я сам себя никогда не прощу.
9
Низко припадая к земле, Джек пошел на овечье блеяние. Вскоре он увидел и самих овец, выделяющихся в темноте белыми пятнами на фоне поросшего травой холма. Между взрослыми овцами бродили ягнята, к их специфическому запаху примешивался запах лисы, но саму лису Джек не видел. Он понял, что запах хищника доносится из кустарника, и подполз ближе.
Увидев лису, он угрожающе зарычал. Джек был городской собакой, но за некоторыми вещами миссис Хортроп и Мег следили очень строго, и Джек, которому очень нравилось гоняться за кроликами, прекрасно усвоил, что нельзя даже пытаться поймать зверька.
Он попытался рычанием предупредить овцу, но стадо было слишком далеко от него. Когда Джек подобрался ближе, было уже поздно: там, где только что бродили три ягненка, осталось двое, и они поспешно семенили за встревоженной матерью вниз по склону холма. Джек учуял запах свежей крови.
Где-то внизу залаяли деревенские собаки, у подножия холма показался фермер, на ходу вскидывающий ружье. Фермер заметил Джека и прицелился…
— Ночью опять пропал ягненок, — ворчливо пожаловался Генри Босуэл шурину за завтраком.
Миссис Босуэл налила мужу и своему брату по чашке горячего крепкого чаю. Брат служил в полиции и частенько заглядывал к ним выпить кофе, возвращаясь домой с ночного дежурства.
— Проделки лисы? — с сочувствием спросил Мэтью Физерстоун, принимая из рук сестры чашку.
Генри покачал головой.
— Нет, это была собака, я видел ее так же ясно, как тебя сейчас. Пес явно не местный, причем породистый…
— Постой-ка, как он выглядел? — перебил Мэтью, отставляя чашку.
Генри вкратце описал подозреваемого в нападении разбойника.
— Надеюсь, ты его не подстрелил? Сдается мне, это тот самый пес, за возвращение которого обещана награда.
— Я пытался его подстрелить, но промахнулся, — мрачно сообщил Генри.
— Пойдем посмотрим, может, он еще бродит где-нибудь поблизости. Может, нам удастся заманить его на ферму. Подержим его у себя, пока не свяжемся с хозяином.
Джек, нашедший себе укрытие за россыпью камней и высокими папоротниками, увидел двух мужчин. Одного он узнал: это был тот фермер, который целился в него из ружья. Оба выкрикивали его имя, но Джек уже усвоил урок, что не все люди такие, как его хозяева, от некоторых лучше держаться подальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37