.. Казалось бы, на основании мимолетного взгляда нельзя сказать, а тем более с непоколебимой уверенностью утверждать, что сидящий в зале мужчина именно он. Однако же все было именно так — Маргарет поняла это по тому, как замерло сердце и как судорожно сжалось все внутри.
Джордж был здесь. Здесь, в зале собраний… Здесь, в Эверсли… Здесь, в ее жизни, которую она так тщательно старалась оградить от него, от всего, что с ним связано.
От всего, кроме ребенка, которого он ей дал, и от боли, которую навек поселил в ней.
Джордж Пэлтроу — ее муж, ее возлюбленный. Единственный мужчина, которого она любила, единственный, кого желала. Мужчина, который, как ей казалось, любил ее не меньше… который уверял, что будет любить ее вечно.
Вечно! Их брак длился не дольше года.
Ее охватила дрожь. Сердце бешено колотилось, разум отказывался верить в то, что видели глаза. Должно быть, это ошибка: Джорджа здесь просто не может быть!
Стараясь справиться с потрясением, Маргарет уже смотрела совсем в другую сторону. Но словно испуганный ребенок, пытающийся различить в темной комнате очертания воображаемого чудовища, краем глаза снова взглянула на то место, молясь, чтобы увиденное оказалось ошибкой. Дальние ряды тонули в полусумраке, и разглядеть лиц было уже невозможно.
В конце концов двадцать лет — слишком долгий срок… Достаточно долгий для того, чтобы ошибиться, для того чтобы память сыграла с ней злую шутку. Джорджа, которого она помнила, больше не существует. Как и Маргарет, он должен был сильно измениться, постареть.
Но вдруг это все-таки Джордж? Ей снова стало дурно. Если она узнала его, значит, и он мог узнать ее?.. Маргарет заставила себя остановиться. В голове творилась невообразимая неразбериха, следовало прежде примирить взаимоисключающие мысли.
Что, если все же, несмотря на всю невероятность такого, это все-таки Джордж? Но даже если он узнал ее, то вряд ли поднимется на сцену и во всеуслышание объявит о том, что некогда был ее мужем. Чего она так боится?
Я и не боюсь, убеждала себя Маргарет. Просто потрясена. Меня застали врасплох… Нет, в любом случае я ошиблась: Джорджа здесь просто не может быть. Да и с какой стати? Моя уверенность в том, что я узрела бывшего мужа, всего лишь побочный продукт волнения по поводу предстоящего вручения чека.
Вручение чека! Маргарет замерла и побледнела, осознав, что, занятая своими мыслями, перестала следить за происходящим на сцене, забыла о цели своего присутствия здесь. Сосредоточившись на словах председателя, Маргарет поняла, что ей вот-вот придется встать и выполнить возложенную на нее миссию. Так и есть!
— Я рад предоставить слово нашему главному организатору, без которой это благородное начинание заглохло бы, — Маргарет Лорример!
Маргарет поднялась. После развода она взяла девичью фамилию и теперь почему-то метнула в сторону переполненного зала почти виноватый взгляд, словно ожидала, что бывший муж встанет и уличит ее в том, что она прячется за вымышленным именем. Но даже если, паче чаяния, окажется, что это Джордж, с какой стати ему возражать против возвращения ею девичьей фамилии? Ведь именно он разрушил их брак, заявил, что все кончено, что он не любит ее…
Еще раз взглянув на зал, Маргарет не заметила ни знакомого мужского лица, ни властного мужественного профиля, ни блестящих, ухоженных темных волос. Словом, ничего хотя бы отдаленно напоминающего человека, который был ее мужем, отцом Оливии. Человека, которого Маргарет любила до такой степени, что жизнь без него теряла смысл и цель, и продолжать существовать стоило только ради их ребенка — ребенка, о появлении на свет которого он даже не подозревал и которого, судя по собственным словам, не хотел… — Тебе нужна размеренная семейная жизнь, дети… Мне — нет, — безразлично заявил он тогда, не обращая внимания на ее робкие попытки перебить его.
А Маргарет так хотелось напомнить, что, когда Джордж убеждал ее в своей любви и просил стать его женой, он твердил о своем горячем желании иметь как можно больше детей, настоящий дом, которого никогда не было ни у нее, ни у него! Ее родители умерли, а его развелись, когда он был еще очень мал…
Маргарет с грехом пополам удалось справиться со своей короткой речью и дрожащими руками протянуть Джиму Перкинсу чек. Когда все закончилось и Маргарет спустилась в зал, встревоженная Оливия поспешила к ней и спросила, все ли у нее в порядке.
— Там, на сцене, у тебя было такое странное лицо. Я даже на мгновение подумала, что ты сейчас встанешь и уйдешь. Я знала, что ты волнуешься, но даже представить не могла… Ладно, все уже позади, — успокоила ее дочь.
Маргарет с трудом изобразила улыбку.
— Все равно, ма, ты была великолепна, — не умолкала Оливия, продевая руку под локоть матери. — Ты не передумала насчет пирушки, которую обещала мне? Скажи скорее, куда мы пойдем, пока не подоспел кто-нибудь из твоих поклонников и не уговорил позволить ему присоединиться к нам.
Маргарет растерянно посмотрела на дочь. Она даже думать не могла о еде. Желудок свело судорогой, а сердце, казалось, было зажато в тиски.
Ее мутило и трясло, как после нервного срыва. Маргарет говорила себе, что это смешно, что она взрослая женщина и не должна так сильно переживать только оттого, что увидела человека, похожего на того, которого ей давно уже следовало бы забыть.
— Пойдем скорее, — зашептала Оливия. — К нам приближается Генри.
Когда они устремились к выходу, дочь недовольно добавила:
— Честное слово, ма, не могу понять, почему бы тебе не выйти замуж за бедного Генри? Он обожает тебя, ты же знаешь, и всю жизнь будет носить тебя на руках.
— Он мне нравится, но я его не люблю, — сказала Маргарет, удивившись собственному ответу не меньше, чем дочь, которая приостановилась и внимательно посмотрела на нее. — Неужели в моем возрасте так неприлично считать любовь непременным условием брака? — заметив реакцию дочери, немного обиженно спросила она у Оливии.
— Нет, ты неверно истолковала мой взгляд. Я вовсе не считаю, что ты слишком стара, чтобы влюбиться. Меня просто удивило, что ты этого хочешь. Я всегда считала, что после случившегося… с моим отцом ты, так сказать, поставила крест на романтических чувствах. Мне казалось, что ты скорее предпочтешь отношения вроде тех, что могли бы сложиться у тебя с Генри, который заботился бы о тебе, баловал тебя…
— Это было бы нечестно по отношению к нему, — спокойно заметила Маргарет.
— Да, наверное… Но ведь случается, что тебе бывает одиноко, что хочется…
— Секса, — подхватила Маргарет, уже второй раз за этот вечер удивляясь себе.
Оливия искоса взглянула на нее.
— Ну да… Хотя я не стала бы выражаться столь прямолинейно, — с легким недовольством сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Джордж был здесь. Здесь, в зале собраний… Здесь, в Эверсли… Здесь, в ее жизни, которую она так тщательно старалась оградить от него, от всего, что с ним связано.
От всего, кроме ребенка, которого он ей дал, и от боли, которую навек поселил в ней.
Джордж Пэлтроу — ее муж, ее возлюбленный. Единственный мужчина, которого она любила, единственный, кого желала. Мужчина, который, как ей казалось, любил ее не меньше… который уверял, что будет любить ее вечно.
Вечно! Их брак длился не дольше года.
Ее охватила дрожь. Сердце бешено колотилось, разум отказывался верить в то, что видели глаза. Должно быть, это ошибка: Джорджа здесь просто не может быть!
Стараясь справиться с потрясением, Маргарет уже смотрела совсем в другую сторону. Но словно испуганный ребенок, пытающийся различить в темной комнате очертания воображаемого чудовища, краем глаза снова взглянула на то место, молясь, чтобы увиденное оказалось ошибкой. Дальние ряды тонули в полусумраке, и разглядеть лиц было уже невозможно.
В конце концов двадцать лет — слишком долгий срок… Достаточно долгий для того, чтобы ошибиться, для того чтобы память сыграла с ней злую шутку. Джорджа, которого она помнила, больше не существует. Как и Маргарет, он должен был сильно измениться, постареть.
Но вдруг это все-таки Джордж? Ей снова стало дурно. Если она узнала его, значит, и он мог узнать ее?.. Маргарет заставила себя остановиться. В голове творилась невообразимая неразбериха, следовало прежде примирить взаимоисключающие мысли.
Что, если все же, несмотря на всю невероятность такого, это все-таки Джордж? Но даже если он узнал ее, то вряд ли поднимется на сцену и во всеуслышание объявит о том, что некогда был ее мужем. Чего она так боится?
Я и не боюсь, убеждала себя Маргарет. Просто потрясена. Меня застали врасплох… Нет, в любом случае я ошиблась: Джорджа здесь просто не может быть. Да и с какой стати? Моя уверенность в том, что я узрела бывшего мужа, всего лишь побочный продукт волнения по поводу предстоящего вручения чека.
Вручение чека! Маргарет замерла и побледнела, осознав, что, занятая своими мыслями, перестала следить за происходящим на сцене, забыла о цели своего присутствия здесь. Сосредоточившись на словах председателя, Маргарет поняла, что ей вот-вот придется встать и выполнить возложенную на нее миссию. Так и есть!
— Я рад предоставить слово нашему главному организатору, без которой это благородное начинание заглохло бы, — Маргарет Лорример!
Маргарет поднялась. После развода она взяла девичью фамилию и теперь почему-то метнула в сторону переполненного зала почти виноватый взгляд, словно ожидала, что бывший муж встанет и уличит ее в том, что она прячется за вымышленным именем. Но даже если, паче чаяния, окажется, что это Джордж, с какой стати ему возражать против возвращения ею девичьей фамилии? Ведь именно он разрушил их брак, заявил, что все кончено, что он не любит ее…
Еще раз взглянув на зал, Маргарет не заметила ни знакомого мужского лица, ни властного мужественного профиля, ни блестящих, ухоженных темных волос. Словом, ничего хотя бы отдаленно напоминающего человека, который был ее мужем, отцом Оливии. Человека, которого Маргарет любила до такой степени, что жизнь без него теряла смысл и цель, и продолжать существовать стоило только ради их ребенка — ребенка, о появлении на свет которого он даже не подозревал и которого, судя по собственным словам, не хотел… — Тебе нужна размеренная семейная жизнь, дети… Мне — нет, — безразлично заявил он тогда, не обращая внимания на ее робкие попытки перебить его.
А Маргарет так хотелось напомнить, что, когда Джордж убеждал ее в своей любви и просил стать его женой, он твердил о своем горячем желании иметь как можно больше детей, настоящий дом, которого никогда не было ни у нее, ни у него! Ее родители умерли, а его развелись, когда он был еще очень мал…
Маргарет с грехом пополам удалось справиться со своей короткой речью и дрожащими руками протянуть Джиму Перкинсу чек. Когда все закончилось и Маргарет спустилась в зал, встревоженная Оливия поспешила к ней и спросила, все ли у нее в порядке.
— Там, на сцене, у тебя было такое странное лицо. Я даже на мгновение подумала, что ты сейчас встанешь и уйдешь. Я знала, что ты волнуешься, но даже представить не могла… Ладно, все уже позади, — успокоила ее дочь.
Маргарет с трудом изобразила улыбку.
— Все равно, ма, ты была великолепна, — не умолкала Оливия, продевая руку под локоть матери. — Ты не передумала насчет пирушки, которую обещала мне? Скажи скорее, куда мы пойдем, пока не подоспел кто-нибудь из твоих поклонников и не уговорил позволить ему присоединиться к нам.
Маргарет растерянно посмотрела на дочь. Она даже думать не могла о еде. Желудок свело судорогой, а сердце, казалось, было зажато в тиски.
Ее мутило и трясло, как после нервного срыва. Маргарет говорила себе, что это смешно, что она взрослая женщина и не должна так сильно переживать только оттого, что увидела человека, похожего на того, которого ей давно уже следовало бы забыть.
— Пойдем скорее, — зашептала Оливия. — К нам приближается Генри.
Когда они устремились к выходу, дочь недовольно добавила:
— Честное слово, ма, не могу понять, почему бы тебе не выйти замуж за бедного Генри? Он обожает тебя, ты же знаешь, и всю жизнь будет носить тебя на руках.
— Он мне нравится, но я его не люблю, — сказала Маргарет, удивившись собственному ответу не меньше, чем дочь, которая приостановилась и внимательно посмотрела на нее. — Неужели в моем возрасте так неприлично считать любовь непременным условием брака? — заметив реакцию дочери, немного обиженно спросила она у Оливии.
— Нет, ты неверно истолковала мой взгляд. Я вовсе не считаю, что ты слишком стара, чтобы влюбиться. Меня просто удивило, что ты этого хочешь. Я всегда считала, что после случившегося… с моим отцом ты, так сказать, поставила крест на романтических чувствах. Мне казалось, что ты скорее предпочтешь отношения вроде тех, что могли бы сложиться у тебя с Генри, который заботился бы о тебе, баловал тебя…
— Это было бы нечестно по отношению к нему, — спокойно заметила Маргарет.
— Да, наверное… Но ведь случается, что тебе бывает одиноко, что хочется…
— Секса, — подхватила Маргарет, уже второй раз за этот вечер удивляясь себе.
Оливия искоса взглянула на нее.
— Ну да… Хотя я не стала бы выражаться столь прямолинейно, — с легким недовольством сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37