Констанс покаянно подумала, что недооценила сестру, и неуверенно отозвалась:
– Но ведь ты-то никогда этого не боялась.
– Ты так думаешь? – Хейзл невесело улыбнулась. – Джефф хочет на мне жениться. Я уверена, что люблю его. Девочки от него в восторге… Я не сомневаюсь, что он любит и их, и меня, но пока не могу ответить ему согласием. Знаешь почему? Потому что боюсь. Разговаривая сейчас с тобой, я поняла, насколько мешает нам этот страх и сколько боли причиняет. Ведь Джефф не виноват в том, что Пол разлюбил меня и ушел. Но из того, что Пол обманул мое доверие, вовсе не следует, что я не могу доверять Джеффу. А ты… Ты хочешь застраховаться от всего на свете, – с улыбкой добавила она, отпирая дверь своего дома. – Но ведь жизнь не таблица умножения, где дважды два – всегда четыре.
В тот вечер Констанс ухитрилась не слишком много думать о Мэтте. Она была занята своими маленькими племянницами, развлекала их и играла с ними. Разумеется, спать девочки легли гораздо позже положенного часа. Когда Хейзл вернулась, Констанс ушла ночевать к родителям.
Зато Мэтт приснился ей ночью: он обнимал и целовал Констанс, а она льнула к нему, шепотом умоляя прижать ее еще крепче, ласкать еще сильнее. Подсознание выпустило на свободу те чувства и эмоции, которые, бодрствуя, девушка старательно подавляла.
Проснувшись, Констанс подошла к зеркалу, намереваясь причесаться, и вдруг, увидев свое отражение, едва не выронила из рук щетку. На ее лице были написаны откровенное желание и страсть – она все еще находилась во власти чувственных образов, явившихся ей во сне.
Такой она еще никогда себя не видела. И не хотела такой быть. Во сне существовала совсем другая Констанс, чье тело в объятиях обнаженного Мэтта извивалось и дрожало от острого желания. Девушка со смущением вспомнила свои протяжные стоны и слова страсти, которые шептала Мэтту во сне, и поразилась, что могла подумать такое, не то что сказать.
Но это был только сон, покраснев, напомнила себе Констанс. Просто сон. Такого не может быть. И не должно быть.
– Мы отлично посидели, теперь всем нам необходима прогулка, – твердо заявила на следующий день Хейзл после обеда у родителей. – Посуду пока бросим, мы с Констанс вымоем ее, когда вернемся. Давайте побудем на солнце. Далеко не пойдем – до реки и обратно.
Они оказались не единственными, кто хотел погулять и порадоваться теплой солнечной погоде. Констанс с улыбкой наблюдала за резвящимися племянницами и не знала, что сама стала объектом наблюдения, пока мужской голос не окликнул ее по имени.
– Констанс!
Она узнала голос в ту же секунду и, удивленная, резко обернулась.
Мэтт стоял чуть поодаль, одетый в простую рубашку и джинсы, на ногах – удобные ботинки, а под мышкой зажата туристическая карта графства Чешир.
– Мэтт… – пробормотала Констанс. Глупо предполагать, что он приехал в Тарфорд из-за меня. Видимо, решил просто погулять и познакомиться с окрестностями города, в котором теперь будет жить.
– Мэтт? – заинтересовалась Хейзл. Она, улыбаясь, подошла к нему и протянула руку для пожатия. – Наверное, я должна перед вами извиниться. Это из-за меня сестра перепутала вас с другим.
– А-а-а, вы та самая леди-сыщик! – догадался Мэтт.
– Мне действительно жаль, что так вышло, – продолжала Хейзл. – Неудивительно, что вы так разозлились.
– Да, немного разозлился, – подтвердил он. – Но в этом тоже были… свои плюсы.
Во рту у Констанс вдруг пересохло, она почувствовала желание провести языком по губам. Мэтт не отрываясь смотрел на нее, и Констанс хотелось отвести глаза, но она почему-то не могла сделать этого.
До нее донесся голос Хейзл, которая говорила родителям:
– Идите сюда, познакомьтесь с новым боссом Констанс.
Девушке захотелось развернуться и убежать, пока не поздно. Но… поздно для чего?
Мать улыбнулась Мэтту, Хейзл представила всех друг другу. Мэтт поздравил Дона с прошедшим днем рождения, и оба рассмеялись: похоже, мужчины быстро нашли общий язык, какой-то свой, не доступный пониманию женщин.
– Вы уже закончили прогулку или наоборот? – спросила мать Констанс.
– Только собираюсь начать, – ответил Мэтт. – Но здесь столько красивых мест, не знаю даже, куда пойти…
– Тогда почему бы вам не присоединиться к нам? – тут же предложила Хейзл. – Мы направляемся к реке. После маминого воскресного обеда прогулка просто необходима.
Все, кроме Констанс, рассмеялись. Она была слишком ошарашена, слишком взволнована и могла лишь переводить обеспокоенный взгляд с матери на Мэтта и обратно.
Ведь он, разумеется, не захочет пойти с нами? Он же настроился на целую экскурсию, а мы просто идем прогуляться. Но Мэтт уже сделал выбор, и компания отправилась в путь. Когда улица стала уже, каким-то образом вышло так, что он оказался рядом с Констанс.
Кто-то из прохожих толкнул Констанс, и Мэтт поддержал ее под локоть. Девушка постаралась не поддаваться острому удовольствию от этого прикосновения, пытаясь дышать глубоко и ровно и смотреть прямо перед собой. Сухо поблагодарив Мэтта, она тут же отстранилась.
– А у вас есть семья? – безо всякого смущения спросила Мэтта Хейзл.
– Есть, но теперь мы редко видимся. Моя сестра вышла замуж за австралийца, у них трое детей. Мои родители несколько лет назад уехали к ним. Думаю, мама уже отчаялась ждать внуков от меня.
– Вы не хотите детей? – удивилась Хейзл.
Констанс едва сдержалась, чтобы не одернуть сестру. Что поделаешь, Хейзл в своем репертуаре! Она могла преспокойно задать самый что ни на есть интимный вопрос незнакомому человеку. Просто такой уж у нее характер.
Констанс задержала дыхание. Она боялась, что Мэтт резко отчитает Хейзл, и одновременно надеялась, что он не сделает этого. Ей самой не хватило бы смелости спросить его о чем-то в этом роде. Констанс посмотрела в лицо Мэтта, ища признаки недовольства, но не нашла. Он улыбался, а глаза его весело блестели.
– Хочу, но поскольку, несмотря на научный прогресс, мужчины пока еще не могут заводить детей сами по себе, мне придется подождать, пока я не встречу женщину, которая разделит это желание.
– Можно подумать, это совершенно невыполнимая задача! – рассмеялась Хейзл.
К счастью, Мэтт и к этому замечанию отнесся добродушно.
– Почти, – ответил он, и глаза его весело заблестели. – Помните сказку о хрустальной туфельке? Кому ни примеривали, всем мала.
Потом, когда они спустились к реке, Мэтт стал показывать дочкам Хейзл, как играют в воде на солнце мальки и что-то рассказывать. Девочки слушали раскрыв рты. Хейзл наклонилась к Констанс и прошептала:
– Ты сумасшедшая, понимаешь?
Констанс в замешательстве посмотрела на сестру.
– Ты же хочешь его, – тихо продолжала Хейзл, – и, черт побери, я совершенно уверена, что он тоже хочет тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30