И вот однажды она решилась на отчаянный шаг. Положив младенца в корзину, Иохаведа тихо вышла к Нилу и опустила ее на воду в том месте, где Нил образовывал маленькую спокойную лагуну. Место было укромным - над водой спускались, подобные шатру, густые ветви ивы. Иохаведа знала, что сюда нередко наведываeтcя царская дочь, чтобы, укрывшись от нескромных глаз, искупаться и отдохнуть в свежей тени ивы. Она рассчитывала на то, что дочь фараона придет и на этот раз в урочное для нее время, когда жара спадала и багровый лик солнца касался земли. Вместе с дочерью Мариам она спряталась в глубине рощи, ожидая появления царевны. И действительно, как только солнце, позолотив лагуну, стало опускаться за край земли, пришла дочь фараона. Увидев покачивающуюся на воде корзинку с младенцем, она всплеснула руками от восхищения - так прекрасен и мил был спокойно спящий в ней ребенок. «Это, наверно, из детей еврейских», - подумала царевна, любуясь красотой младенца и уже страстно желая иметь его при себе как дорогую, прекрасную и живую игрушку. В этот момент, уловив на лице царевны восхищение и жалость, выступила из кустов Мариам. Она предложила найти кормилицу среди еврейских женщин и царевна согласилась. Надо ли говорить, что такой кормилицей стала мать ребенка - Иохаведа.
Теперь она могла воспитывать своего мальчика спокойно.
Когда кончилось время кормления, Иохаведа отнесла младенца, ставшего проворным и еще более красивым, во дворец. Царевна с радостью приняла его и назвала Моисеем, что по-египетски означало «взятый от воды».
Воспитываясь во дворце, Моисей обучился различным наукам, стал одним из образованнейших людей среди своего окружения. Способности отрока поражали учителей, не находивших слов для восхищения и предрекавших ему великую будущность.
Моисею действительно была суждена великая будущность, но не на поприще придворной жизни или науки.
Бегство Моисея
По внешности, по образу жизни, по привычкам Моисей, находившийся при дворе на равных правах с остальными вельможами, был настоящим египетским аристократом - носил дорогие одежды, усыпанные драгоценностями, разъезжал в колеснице, окруженной подобострастной свитой, жил в покоях, поражавших своей роскошью.
Со времен Иосифа это был всего лишь второй случай подобного возвышения еврея при египетском дворе.
Будучи широко образованным человеком, Моисей хорошо знал славную историю Египта и, конечно, лучше других был осведомлен о своем предке Иосифе, имя которого, вычеркнутое из анналов, стертое в прах вместе с глиняными дощечками, находилось под запретом.
Будучи аристократом, он испытывал чувства симпатии и сострадания к своим сородичам, занятым изнурительной подневольной работой. С годами сострадание смешалось с чувством протеста и возмущения. С горечью смотрел он с высоты колесницы на падающих перед ним ниц сородичей. Однажды он случайно увидел, как египтянин-надсмотрщик бьет еврея. Подойдя к обидчику, Моисей в ярости ударил его мечом и убил. Случай этот постарались скрыть. Труп египтянина был тайно зарыт в песок. Но чуть ли не на другой день Моисей вновь заступился за еврея. Драки, как уже говорилось, был довольно частыми, и, как правило, именно египтяне, развращенные зрелищем рабского труда подневольных евреев, их беззащитностью и бесправием, были зачинщиками и обидчиками. Когда Моисей стал разнимать дерущихся, зачинщик сказал ему, не скрыв злорадного намека: «Ты не хочешь ли убить меня, как вчера убил египтянина?»
За убийство евреем египтянина полагалась, по фараоновым законам, смертная казнь.
Поскольку дело получило огласку, Моисею пришлось скрыться. Он не мог рассчитывать на снисхождение. Его высокое положение при дворе было лишь исключительной милостью, дарованной когда-то Моисею по прихоти любимой дочери-царевны, захотевшей иметь занятную игрушку. Теперь игра кончилась. Милость фараона сменилась угрозой смертной казни.
Моисей легко перешел границу Египта, запретную для евреев, так как был одет в дорогие египетские одежды. Оглянувшись на крепостные стены столичного города, он пошел по той дороге, что показалась ему менее многолюдной и потому не такой опасной. Ведь стражники фараона уже искали его.
Моисею, когда он вышел из Египта, было сорок лет. Надо заметить, что вся жизнь Моисея четко распадается на три сорокалетия.
Итак, первые сорок лет для него закончились.
Через много дней он пришел в землю Мадиамскую и решил там поселиться. Выбор был не случаен. Моисей знал, что здесь живут люди одной с ним крови. То были размножившиеся потомки Авраама от его второй жены Хеттуры, и, таким образом, он, по сути, пришел к родственникам. Несколько сот километров, пройденные Моисеем от столицы Египта по выжженной пустыне, ночевки под открытым небом, жажда и голод сильно изменили его облик. Заросший и оборванный, он меньше всего походил на аристократа; родовые еврейские черты выступили в его внешности особенно ярко. Он походил скорее, на пастуха, ищущего хозяина и работы.
Остановившись у колодца возле самой границы Мадиамской земли, Моисей наблюдал, как девушки, спускавшиеся к источнику, снимали со своих плеч высокие кувшины и, нагнувшись, искоса поглядывая на запыленного странника, набирали воду. Он видел, как подошли пастухи, которым надо было напоить скот, и грубо отогнали девушек. Любивший справедливость Моисей вступился. Он набрал им воды, и они удалились, удивленно оглядываясь на своего защитника. Моисей, несмотря на свою изможденность из-за долгого пути, производил впечатление человека огромной силы, он был настоящим богатырем. Недаром пастухи отступили, увидев столь внушительную фигуру. Девушки, разойдясь по домам, рассказали о необыкновенном египтянине, встреченном ими у колодца, и один из жителей, некто Рагуил, пригласил его жить у себя, чтобы работать и пасти овец.
Так египетский вельможа вернулся к давнему занятию своих предков - он стал пастухом.
Начались новые сорок лет его жизни.
Рагуил выдал за Моисея свою дочь Сепфору, она родила ему двух сыновей - Гирсама и Елиезера.
Неопалимая купина
Многие дни и ночи Моисей проводил далеко на пастбищах. Подобно своему предку Аврааму, он любил целыми часами, пока овцы, охраняемые собаками от хищных зверей, мирно паслись, пощипывая жесткую траву, смотреть на звездное небо, где, как ему казалось, были начертаны письмена его судьбы. Он вспоминал Египет, и сердце его сжималось от муки при мысли о страданиях родного народа, изнывающего в египетском плену. Иногда ему вспоминались, приходя из далекого младенчества, руки матери и ее тихий ласковый шепот. Страстное желание счастья и свободы своему народу переполняло душу Моисея. Сердце подсказывало ему, что жизнь евреев в Египте становилась нестерпимой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114