и себе подобных и твоих животных. Там, где не помогает в данный момент палка, человек надевает маску и начинает болтать о добре и справедливости – обманывает дураков. А как обманул, опять за старое – за палку, бац дурака по голове, и к богу в рай, пусть на том свете добром занимается. Хорошо это или плохо? Не нам судить. Так решила Природа. Может быть, со временем Природа в нас разочаруется и выдвинет на первый план бесстрастную Растительность или пока совершенно неясных для нас Бактерий. Или вырвутся, наконец, из своей странной цивилизации, которая идет по замкнутому кругу, Муравьи. И каждый из них придет со своей правдой. Не знаю. Все может быть. Но пока мы любимое детище Природы, а значит, пока мы правы. А наша правда – палка.
– Не у всех же правда – палка, – не соглашался Дымов.
– Да. Не у всех. У дураков правда – добро, справедливость, совестливость и так далее. Но это даже хорошо: не будь их, человечество не имело бы маски. Эти люди, милый юноша, – атавизм, они проиграли в эволюции и обречены на вымирание. Тут ничего не поделаешь. Но пока они нужны человечеству. Как я уже сказал, для маски.
Дымов сидел подавленный. Ему еще никогда не приходилось слышать подобное, такой грубый анализ сущности добра и зла.
– И все-таки когда-нибудь палка сломается, – говорил Юра. – Я не могу доказать, я просто верю.
– Если она сломается, человечество перестанет существовать как вид.
– Это те, кто с палкой, перестанут существовать, а добрые выживут.
– Нелогично, милый юноша, – вздыхал Громов. – Давай-ка лучше выпьем. Нам не суждено узнать, чем кончится наш спор.
Впрочем, спорили Юра и главный инженер редко. Громову было всегда некогда – он занимался гостями, веселил публику, вел длинные деловые разговоры.
Прошла зима, а Дымов не умер. Весной он съездил к врачам в Суходольск, чтобы узнать, в чем дело. Те долго исследовали Юру, брали анализы, водили по кабинетам, делали снимки, а потом сделали неожиданный вывод:
– Все показатели в норме.
Дымову почудилось, что в голосах врачей было недоумение и даже какое-то разочарование.
– Приезжайте еще раз, летом, – сказали врачи.
Этой же весной Дымов подал документы в Лесной институт на заочное отделение.
Весна принесла свои заботы. Надо было чинить крышу и крыльцо, обнести оградой поляну возле дома, чтобы не ушел в лес уже подросший теленок, ловить на реке браконьеров, гонять по лесу мальчишек, разорявших грачиные гнезда.
Потом горячим шаром накатилось лето. И опять Дымов не умер. Наоборот, тело его окрепло, на руках, ногах появились мускулы, кожа на животе и спине стала упругой. Теперь из зеркала на Дымова смотрел незнакомый сухощавый, поджарый человек, в военной фуражке, похожий на пограничника. К врачам он больше не поехал.
Однажды вечером Дымов вернулся домой и увидел на лужайке перед домом новенький красный «Москвич». Он прошел в дом и натолкнулся на Галку. Она мыла в комнате пол.
– Как ты сюда попала? – спросил Юра.
У меня ключ был. Ты же не сменил замок…
Галка разогнулась. Она постарела и пополнела, но была все равно красивой. Они уставились друг другу в глаза, но тут из кухни вышел с шампуром в руках Влад.
– Привет, старик, – сказал он.
– Привет, – сказал Дымов.
Сибирский охотник тоже постарел и пополнел. На шампур были нанизаны куски любительской колбасы. Видно, зайцы легко уходят от «Москвича».
– Как ты тут?
– Да ничего. А ты?
– Тоже ничего.
– Ну, порядок. А мы тебе зайца привезли. В багажнике, в клетке сидит. Настоящий, сибирский. Сам ловил. Ты рад?
– Очень.
– Вот. Я свое слово всегда держу.
– Я рад.
– Давайте за стол, а, мальчики? – сказала Галка.
Влад достал из заграничной сумки, стоявшей под столом, несколько банок консервов, бутылку «Столичной».
– Я привык к «Белой лошади», – сказал Юра.
– Старик, – сказал Влад со вздохом. – «Белая лошадь» – сугубо холостяцкое животное. При семейном образе жизни она отбрасывает копыта.
Они выпили, закусили. Влад сильно располнел. Теперь, пожалуй, ему не удалось бы встать на голову.
– Давай поспорим, – сказал Дымов.
– О чем? – удивился Влад.
– О чем-нибудь. На щелчки по носу.
– А-а, – вспомнил Влад. – Хочешь отыграться? Я уже, старик, подобными глупостями давно не занимаюсь. Семейная жизнь не располагает. Да и отстал кое в чем.
– Теперь не все умеешь? – спросил Юра.
– Нет. Поотстал малость. Семейная жизнь – машина. Затягивает.
– Хочешь, я на голову встану? – сказал Юра. – На пять щелчков.
– Не, – ответил Влад. – Не хочу рисковать.
– Тогда я без спора встану.
– Не надо, старик, мучиться. Я и так верю.
Но Дымов поднялся из-за стола и встал на голову. Потом он поднял руки, как тогда Влад. Зимой Юра много тренировался, и под конец у него стало получаться.
Галка заплакала.
– Мы ведь на твою могилку ехали, – сказала она сквозь слезы. – И зайца хотели на могилке выпустить и цветы купили.
– На цветы зря тратились, – сказал Дымов. – У нас здесь могилы естественными цветами покрываются. Очень красиво, и не требуют никаких затрат.
– Подставь ему нос! – приказала Галка мужу. – Ты проиграл.
– Но я и не собирался с ним спорить! – возразил Влад.
– Все равно подставь.
– Если ты настаиваешь, – пожал плечами сибирский охотник. – На, бей, старик, только не сильно, а то милиция может придраться: скажет – за рулем алкоголик.
– Ладно уж, – сказал Дымов. – Живи.
– Нет, врежь ему! – настаивала Галка.. – Мне не хочется.
– Я тебя прошу!
Юра отпустил Владу в нос пять щелчков, но удовольствия от этого не получил.
Весь вечер Влад ходил за женой по пятам и только перед сном Юре удалось увидеть Галку с глаза на глаз. На веранде.
Галка молча обняла его за шею и прижалась щекой к щеке. Так они постояли немного.
– Вот и кончилась моя юность, – прошептала Галка.
– Быстро же она у тебя кончилась.
– У кого как… У меня вот так…
– Тебе хорошо?
– У меня будет ребенок…
– Это прекрасно. Ребенок, – сказал Юра.
– Но я всегда, всегда буду тебя помнить… Ты необыкновенный… И то лето было необыкновенное… Как во сне… Самое мое счастливое лето. Прости меня, если можешь. Я была такой сопливой дурой… Прощаешь?
– Прощаю, – сказал Дымов.
– Наверно, мы больше никогда не увидимся.
– Наверно.
– Живи долго, долго…
– Постараюсь. Живи и ты.
В комнате послышались шаги.
– Галка, куда ты запропастилась? – закричал Влад.
Галка отпрянула от Юры, торопливо стала вытирать слезы.
– Я здесь! Здесь! Ведро ищу!
Она еще раз порывисто обняла Юру, достала что-то из кармана брюк.
– На… Это твой ключ.
– Оставь себе на память, – сказал Дымов. – Ключик от счастливого лета.
– Хорошо…
– Я не буду менять замок.
– Теперь это не имеет значения.
– Я все равно не буду менять замок, – сказал Дымов.
– Галка! – опять позвал Влад.
1 2 3 4 5