Король с ног до головы недоуменно осматривает пришедшего.
— Он что, один? — с удивлением спрашивает Король.
— Да не, — машет рукой в сторону Герольд, — их много было, но только этот в живых остался. Его лесник подобрал, когда тот с голоду чуть не окочурился, как немного окреп, так к вам спровадил, то есть я хотел сказать меня с ним направил, да и на праздник вчера зашли.
— Понятно, — сухо произнес Король, не уточняя где сейчас лесник, он обратился к захватчику, — тебя как зовут-то и какого ты звания?
— Халибом зови, — сумрачно ответил тот, смотря в пол, в голосе чувствуется сильный восточный акцент, — предводитель я, великий воин и победоносный властелин, правитель своего народа.
Герольд на это перечисление титулов смеется.
— А чтож так бедно одет, раз ты властелин? — без всякой иронии спрашивает Король.
— В лесу все осталось, да и в походе я золота на себе не ношу, — с достоинством отвечает Халиб.
— Так где же твое войско? — Король в недоумении, тут гостя с востока прорвало. Он чуть ли не закричал:
— Плохая у вас страна, неправильная! Дорог нет, одни леса да болота! Половина моего непобедимого войска в трясине утонула, половина в лесах заблудилась. Лошадей волки съели, а в железных доспехах далеко не уйдешь, — тут он начинает загибать пальцы, — я в южные страны с войной ходил — всех победил, в северные — тоже победил, восточные те сами сдались, а вот сюда пришел — войско никто против не выставил, а свое потерял.
— То-то лесник недавно говорил, что волки да медведи нынче больно откормленные стали, аж шерсть лоснится, — замечает Герольд.
— Так ты наверно степняк? — Король начинает понимать ситуацию, — а к нам что поперся? В степи что не сиделось?
— Степь бедна, а есть нужно, жен кормить надо и детей, вот и шли воевать, добычу привезем — и жить можно, — объяснил степняк.
— Так значит войной питались, — с осуждающим вздохом говорит Король, — ну вот и наелись как говориться всласть.
В зал входит Шут, кивает Королю и Герольду, смотрит на Завоевателя.
— А, его уже привели, супостата этого…, - говорит он ни к кому не обращаясь, — очередной вождь войной пошел, да вот весь вышел, — хмыкнул Шут. Он тоже с похмелья, но не с такого сильного как Герольд.
— А вы откуда знаете про этого…, - Король рукой указывает на Завоевателя, — его же только что привели.
— Так слухи, Ваше Величество, — объясняет Шут, присаживаясь на свою табуретку у трона.
— Это с какой же скоростью у вас тут слухи распространяются? — немного удивляется Король, — нет, я и раньше знал, что сплетни и слухи быстро разносятся как круги по воде, но чтобы так быстро…
— Скорость слухов Ваше Величество никто не измерял — безтолку, — добродушно начал рассуждать Шут, — они быстрее всего. Вон, у нас и обычная почта есть и голубиная для экстренных сообщений, а случись скажем Бургомистру на одном конце королевства чихнуть, так на другом в Ратуше ему тут же доброго здоровья пожелают. А как так происходит — никто не знает.
— С этим, Ваше Величество что делать? — оживился Герольд, показывая на Завоевателя, когда Шут замолчал, — может его этого… того самое… к господину Палачу направить, давненько у нас в королевстве казней не было.
— Нет, — твердо отвечает Король, — если бы он не один был, а скажем со свитой или гаремом, тогда голову можно отрубить. А сейчас его назад отправить придется, пусть расскажет о своем походе, чтобы другие на нас войной не ходили, — уже обращаясь Завоевателю, — сказал бы что думаешь, чего хочешь, твоя ведь судьба решается.
— А что говорить?! Что хочешь делай, только здесь не оставляй, — замахал руками Завоеватель, — я домой хочу, в степь хочу, на простор да на коне хочу, а у вас тут заживо сгниешь. Кругом леса да болота. А детям своим и их детям завет строгий дам, что если не хотят погибнуть смертью бесславной и дурацкой, пусть вовек сюда дорогу забудут.
— Ну вот и хорошо, — удовлетворенно кивнул Король, — с первым же караваном купцов тебя домой в степи отправим. А пока обратно к леснику его уведи, пусть там по хозяйству поможет, не даром же его кормить. Да и полезно будет ему поработать, не все же мечом махать.
— Будет сделано Ваше Величество! — Герольд пытается вытянутся смирно, ему на секунду это удается и он хлопнув по плечу Завоевателя, говорит тому, — пошли, тот покорно уходит.
— Ну вот зачем воевать идут? Дома им что ли не сидится, так пустились бы просто путешествовать, — вопросительно говорит Шут, — заодно приторговывали бы чем-нибудь.
— Все войны или от бедности, когда люди с голодухи воевать идут или если правитель народа с головой не дружит. Ну когда от бедности воюют, это понятно, пограбят богатого соседа и домой. А вот когда какой-нибудь королевишка славы себе захочет или еще хуже возомнит себя новым Александром Македонским, тогда да, хоть караул кричи, и своих не пощадит и чужих. Благо если его войско сразу разобьют. Иначе же — начнет свою империю создавать, вернее завоевывать. И все-то ему мало покажется, весь мир захочет к рукам прибрать, чтоб вся карта была одним цветом. А помрет такой завоеватель или в бою убьют, что от его империи останется? Лишь свое государство, да еще хорошо если цело будет — рассерженные соседи сами не завоюют. И никто после такого завоевателя не посчитает, сколько убито людей было, сколько городов и деревень разорено, — Король вздыхает, — и ведь добиваются такие славы, потомки их прославляют, вот мол какой великий вождь был, полмира захватил. Ну захватил, а толку? Если бы он нормальную империю построил, пусть и небольшую, развил бы торговлю, построил дороги, соседей новым ремеслам обучил, но ведь таким никто спасибо не скажет, больше того — забудут. И все.
— Это вы верно сказали Ваше Величество, — соглашается Шут.
В зал вбегает Дурак.
— Поймал, Ваше Величество, как есть поймал! — с порога кричит он, спотыкается, пытается удержаться за стол, в результате чего валит его набок вместе со всеми бумагами и сам растягивается на полу. Король с грустью смотрит на бумаги и залившие их чернила, затем тяжело вздыхает и спрашивает:
— Кого поймал-то?
— Жар-Птицу поймал! — с гордостью отвечает Дурак.
— Ну и где же она? — встревает в разговор Шут, в его голосе слышится ирония.
— Как где?! В золотой клетке, — машет куда-то вдаль рукой Дурак, — господин Казначей выдал из сокровищницы — туда и посадили. А то она ругается страшно и все клюнуть норовит.
— Так она еще и разговаривает? — удивляется Король.
— Да больше сквернословит, Ваше Величество, — отвечает Дурак, — и клюется, а клюв-то у нее о-го-го какой, за один присест пол-яблока откусывает.
— Вот что, в сокровищнице Жар птице не место, — распоряжается Король, — темно, душно, пыльно. Глядишь — захиреет птица и загнется, а о нас потом будут говорить, что мол, не уберегли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
— Он что, один? — с удивлением спрашивает Король.
— Да не, — машет рукой в сторону Герольд, — их много было, но только этот в живых остался. Его лесник подобрал, когда тот с голоду чуть не окочурился, как немного окреп, так к вам спровадил, то есть я хотел сказать меня с ним направил, да и на праздник вчера зашли.
— Понятно, — сухо произнес Король, не уточняя где сейчас лесник, он обратился к захватчику, — тебя как зовут-то и какого ты звания?
— Халибом зови, — сумрачно ответил тот, смотря в пол, в голосе чувствуется сильный восточный акцент, — предводитель я, великий воин и победоносный властелин, правитель своего народа.
Герольд на это перечисление титулов смеется.
— А чтож так бедно одет, раз ты властелин? — без всякой иронии спрашивает Король.
— В лесу все осталось, да и в походе я золота на себе не ношу, — с достоинством отвечает Халиб.
— Так где же твое войско? — Король в недоумении, тут гостя с востока прорвало. Он чуть ли не закричал:
— Плохая у вас страна, неправильная! Дорог нет, одни леса да болота! Половина моего непобедимого войска в трясине утонула, половина в лесах заблудилась. Лошадей волки съели, а в железных доспехах далеко не уйдешь, — тут он начинает загибать пальцы, — я в южные страны с войной ходил — всех победил, в северные — тоже победил, восточные те сами сдались, а вот сюда пришел — войско никто против не выставил, а свое потерял.
— То-то лесник недавно говорил, что волки да медведи нынче больно откормленные стали, аж шерсть лоснится, — замечает Герольд.
— Так ты наверно степняк? — Король начинает понимать ситуацию, — а к нам что поперся? В степи что не сиделось?
— Степь бедна, а есть нужно, жен кормить надо и детей, вот и шли воевать, добычу привезем — и жить можно, — объяснил степняк.
— Так значит войной питались, — с осуждающим вздохом говорит Король, — ну вот и наелись как говориться всласть.
В зал входит Шут, кивает Королю и Герольду, смотрит на Завоевателя.
— А, его уже привели, супостата этого…, - говорит он ни к кому не обращаясь, — очередной вождь войной пошел, да вот весь вышел, — хмыкнул Шут. Он тоже с похмелья, но не с такого сильного как Герольд.
— А вы откуда знаете про этого…, - Король рукой указывает на Завоевателя, — его же только что привели.
— Так слухи, Ваше Величество, — объясняет Шут, присаживаясь на свою табуретку у трона.
— Это с какой же скоростью у вас тут слухи распространяются? — немного удивляется Король, — нет, я и раньше знал, что сплетни и слухи быстро разносятся как круги по воде, но чтобы так быстро…
— Скорость слухов Ваше Величество никто не измерял — безтолку, — добродушно начал рассуждать Шут, — они быстрее всего. Вон, у нас и обычная почта есть и голубиная для экстренных сообщений, а случись скажем Бургомистру на одном конце королевства чихнуть, так на другом в Ратуше ему тут же доброго здоровья пожелают. А как так происходит — никто не знает.
— С этим, Ваше Величество что делать? — оживился Герольд, показывая на Завоевателя, когда Шут замолчал, — может его этого… того самое… к господину Палачу направить, давненько у нас в королевстве казней не было.
— Нет, — твердо отвечает Король, — если бы он не один был, а скажем со свитой или гаремом, тогда голову можно отрубить. А сейчас его назад отправить придется, пусть расскажет о своем походе, чтобы другие на нас войной не ходили, — уже обращаясь Завоевателю, — сказал бы что думаешь, чего хочешь, твоя ведь судьба решается.
— А что говорить?! Что хочешь делай, только здесь не оставляй, — замахал руками Завоеватель, — я домой хочу, в степь хочу, на простор да на коне хочу, а у вас тут заживо сгниешь. Кругом леса да болота. А детям своим и их детям завет строгий дам, что если не хотят погибнуть смертью бесславной и дурацкой, пусть вовек сюда дорогу забудут.
— Ну вот и хорошо, — удовлетворенно кивнул Король, — с первым же караваном купцов тебя домой в степи отправим. А пока обратно к леснику его уведи, пусть там по хозяйству поможет, не даром же его кормить. Да и полезно будет ему поработать, не все же мечом махать.
— Будет сделано Ваше Величество! — Герольд пытается вытянутся смирно, ему на секунду это удается и он хлопнув по плечу Завоевателя, говорит тому, — пошли, тот покорно уходит.
— Ну вот зачем воевать идут? Дома им что ли не сидится, так пустились бы просто путешествовать, — вопросительно говорит Шут, — заодно приторговывали бы чем-нибудь.
— Все войны или от бедности, когда люди с голодухи воевать идут или если правитель народа с головой не дружит. Ну когда от бедности воюют, это понятно, пограбят богатого соседа и домой. А вот когда какой-нибудь королевишка славы себе захочет или еще хуже возомнит себя новым Александром Македонским, тогда да, хоть караул кричи, и своих не пощадит и чужих. Благо если его войско сразу разобьют. Иначе же — начнет свою империю создавать, вернее завоевывать. И все-то ему мало покажется, весь мир захочет к рукам прибрать, чтоб вся карта была одним цветом. А помрет такой завоеватель или в бою убьют, что от его империи останется? Лишь свое государство, да еще хорошо если цело будет — рассерженные соседи сами не завоюют. И никто после такого завоевателя не посчитает, сколько убито людей было, сколько городов и деревень разорено, — Король вздыхает, — и ведь добиваются такие славы, потомки их прославляют, вот мол какой великий вождь был, полмира захватил. Ну захватил, а толку? Если бы он нормальную империю построил, пусть и небольшую, развил бы торговлю, построил дороги, соседей новым ремеслам обучил, но ведь таким никто спасибо не скажет, больше того — забудут. И все.
— Это вы верно сказали Ваше Величество, — соглашается Шут.
В зал вбегает Дурак.
— Поймал, Ваше Величество, как есть поймал! — с порога кричит он, спотыкается, пытается удержаться за стол, в результате чего валит его набок вместе со всеми бумагами и сам растягивается на полу. Король с грустью смотрит на бумаги и залившие их чернила, затем тяжело вздыхает и спрашивает:
— Кого поймал-то?
— Жар-Птицу поймал! — с гордостью отвечает Дурак.
— Ну и где же она? — встревает в разговор Шут, в его голосе слышится ирония.
— Как где?! В золотой клетке, — машет куда-то вдаль рукой Дурак, — господин Казначей выдал из сокровищницы — туда и посадили. А то она ругается страшно и все клюнуть норовит.
— Так она еще и разговаривает? — удивляется Король.
— Да больше сквернословит, Ваше Величество, — отвечает Дурак, — и клюется, а клюв-то у нее о-го-го какой, за один присест пол-яблока откусывает.
— Вот что, в сокровищнице Жар птице не место, — распоряжается Король, — темно, душно, пыльно. Глядишь — захиреет птица и загнется, а о нас потом будут говорить, что мол, не уберегли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22