Собрали все племя. Мужчины и женщины, даже малыши, даже совсем-совсем старики, - все вцепились в концы невода, и он медленно пополз на берег. Заколесила в нем рыба, забилась. И грянул в честь великого изобретателя воинственный клич: «Ойктоэто! Ойкудажеты!»
В этот вечер впервые за всю неделю люди наелись досыта. Было весело в каждой пещере. И в каждой пещере, кроме одной, говорили о том, как хорошо, что живут вместе с племенем пришельцы с неба. И только вожак да друзья его были мрачны: теперь не заставить первобытных съесть своих богов.
Однако ни Колька, ни Милочка не подозревали, что дождь грозит им нежданной бедой. Их врагом оказался не дикий пещерный медведь, часто пугающий племя своими набегами, и не гигантский носорог, ростом с доброго слона, не наводнение, не пожар. Их врагом оказался невидимый малюсенький вирус гриппа, который занесли они на своей одежде из двадцатого века в век каменный, из века атомного в век каменного ножа и каменного топора. Даже в далеком двадцатом веке, в котором еще так недавно и так беззаботно жили Колька Спиридонов и его сестра, на границах государств стояли посты биологической службы, которая запрещала перевоз из страны в страну животных и растений, чтобы случайно не завезти незнакомые вирусы и микробы. И когда космонавты доставили с Луны первые пробы лунных пород, то и самих космонавтов и все, что доставили они на Землю, довольно долго держали в карантине, нужно было проверить: нет ли в лунных камнях микроорганизмов. И это в двадцатом веке, когда есгь и пенициллин, и биомицин, и нафтизин, и тетрациклин, и даже варенье из малины. А что же тогда говорить о каменном веке?
Вирус попал, наконец, на благодатную почву. Всякие болезни были у первобытного человека, и жил он, обычно, недолго. Но, кажется мне, гриппа у него никогда не было. В первую очередь коварный враг, как всегда бывает, сразил того, кто его доставил через века и версты.
- Апчхи!
Колька вытер нос рукавом, но через секунду снова:
- Апчхи!
- На здоровье! - сказала Милочка брату, и вдруг тоже:
- Ааа-апчхи!
Вошел Огей. Он с улыбкой посмотрел на брата и сестру, которые вели себя так странно: они держались за носы и произносили одно только слово:
- Аа-пчхи!
И вдруг Огей почувствовал, что у него защекотало в носу, слезы набежали на глаза, и тогда он тоже радостно и протяжно чихнул:
- Ааааа-пчхи!
К вечеру дождь прекратился, выглянуло солнце, но радости никому не принесло: все племя чихало.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ,
в которой Огей проявляет благородство, а Колька опять нажимает на все рукоятки
Утром вожак, чихая и кашляя, обошел все пещеры. Он понял, что время его настало. Маленький невидимка-вирус творил свое злое дело - на шкурах в каждом жилище метались в жару люди.
- Это они накликали беду… - говорил вожак. - Это они сперва показались добрыми, а теперь хотят нас всех уничтожить…
И больные люди, хоть и не верили ему до конца, но все же начинали сомневаться: а вдруг он прав?
- Видите, им-то ничего, а нам плохо, - говорил вожак.
- Ах, этот грипп! - вздыхала Милочка. - И откуда он только взялся, проклятый?!
Она отправилась в лес, бродила в нем почти до обеда и принесла большую охапку узколистой травы, пахнущей чем-то знакомым.
- Что это у тебя? - спросил Колька. - Знаешь, колбасой пахнет.
- Колбасой? - засмеялась Милочка. - Скажи лучше чесноком!
- Дикий чеснок, что ли?
- Похоже. Ходила, ходила, срывала травинку каждую незнакомую. Я подумала: разотру, понюхаю, а вдруг лекарством каким-нибудь знакомым пахнет. И запахла одна травинка чесноком. И вправду кто ищет, тот всегда найдет!
И она запела:
Я рано утром в лес войду,
Я закричу Ау! -
и непременно я найду
целебную траву.
- Распелась, - сердито проворчал Колька - Сегодня нужно обязательно до Машины добраться, вожак опять затевает что-то. Главное, у нас никакого оружия нет, даже рогатки паршивой.
- А ты сделай
- Ха-ха! Из чего? Из твоей ленты, что ли?
- Почему из ленты? А что у тебя на курточке в пояс продернуто? Голова! Погоди, погоди выдергивать, сперва навар из чеснока сделаем.
Милочка сбегала в соседнюю пещеру и принесла довольно вместительную чашу из грубо обожженной глины. Следы прутьев были видны на ее красных боках, как видны на бетонных стенах порой следы опалубки. Милочка налила воды, бросила в нее чеснок, предварительно разрезав его на малые кусочки, поставила чашу в костер, плотно закрыв ее глиняной крышкой. Крышку она обмазала глиной, чтобы пар не выходил и настой получился покрепче Через час она отодвинула костер, оставив чашу на горячем камне - чтоб долго не остывала, раскупорила ее - резкий чесночный дух наполнил пещеру.
Налив полную флягу, сделанную из мамонтовой кости, Милочка побежала в пещеру, где жил Огей. Она увидела мальчика лежащим на шкурах. Он был раздет донага, и старый художник натирал его пучком красноватой травы. Огей кричал и вертелся, пытаясь вырваться, но увидев Милочку, замолчал и лежал покорно.
Старик замотал Огея в теплую пушистую шкуру и оглянулся.
- Выпей, Огей! - сказала Милочка. - Это должно помочь.
Огей улыбнулся и глотнул горячий острый напиток Он уморительно сморщился, но тут же снова на лице его появилась улыбка.
- Огненная вода? - спросил он.
Тогда старик тоже попробовал питье, причмокнул и одобрительно кивнул девочке.
- Я сделала много огненной воды, - сказала Милочка - Нужно, чтобы все больные выпили. Это поможет…
- Хорошо. Они придут, - ответил старик.
Милочка надела на шею Огею ожерелье из чесноковинок, нанизанных на жильную нитку, и вернулась к себе.
Вслед за ней в пещеру вошел вожак и его приятели. Чихали они немилосердно, но пить отвар отказались наотрез. Хмуро постояли они у входа и ушли. Зато все остальные входили, выпивали по нескольку глотков огненной воды, возвращались в большую пещеру, где старый художник натирал их жгучей красной травой и укутывал в шкуры.
…К вечеру брат и сестра собрали свои нехитрые пожитки и приготовились к побегу.
- Так, - подводил итоги Спиридонов, - рогатка, крючки, фонарик. Фонарик выбросим, лишняя тяжесть… Перочинный нож - Огею. Спички. Спичка одна осталась, последняя. Жаль.
- Ну ничего, дома их полно.
- Ха-ха! Домой еще вернуться надо.
У входа в пещеру раздался шорох Осторожно отодвинув полог, вполз Огей. Плотно закрыв шкуры, чтобы свет костра не был виден снаружи, он выпрямился. Вид у него был совершенно здоровый, но мальчишка был явно встревожен.
- В чем дело? - в один голос спросили брат и сестра.
- Плохо Вожак и его люди спрятались недалеко от вашей пещеры. Дай мне свою курточку.
- Я еще плохо понимаю по-ихнему, - сказал Колька Милочке, - он в самом деле куртку просит. Зачем?
Милочка негромко перекинулась с Огеем несколькими фразами, потом сказала брату:
- Он не хочет объяснить, но так нужно/ Значит, у него есть причина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
В этот вечер впервые за всю неделю люди наелись досыта. Было весело в каждой пещере. И в каждой пещере, кроме одной, говорили о том, как хорошо, что живут вместе с племенем пришельцы с неба. И только вожак да друзья его были мрачны: теперь не заставить первобытных съесть своих богов.
Однако ни Колька, ни Милочка не подозревали, что дождь грозит им нежданной бедой. Их врагом оказался не дикий пещерный медведь, часто пугающий племя своими набегами, и не гигантский носорог, ростом с доброго слона, не наводнение, не пожар. Их врагом оказался невидимый малюсенький вирус гриппа, который занесли они на своей одежде из двадцатого века в век каменный, из века атомного в век каменного ножа и каменного топора. Даже в далеком двадцатом веке, в котором еще так недавно и так беззаботно жили Колька Спиридонов и его сестра, на границах государств стояли посты биологической службы, которая запрещала перевоз из страны в страну животных и растений, чтобы случайно не завезти незнакомые вирусы и микробы. И когда космонавты доставили с Луны первые пробы лунных пород, то и самих космонавтов и все, что доставили они на Землю, довольно долго держали в карантине, нужно было проверить: нет ли в лунных камнях микроорганизмов. И это в двадцатом веке, когда есгь и пенициллин, и биомицин, и нафтизин, и тетрациклин, и даже варенье из малины. А что же тогда говорить о каменном веке?
Вирус попал, наконец, на благодатную почву. Всякие болезни были у первобытного человека, и жил он, обычно, недолго. Но, кажется мне, гриппа у него никогда не было. В первую очередь коварный враг, как всегда бывает, сразил того, кто его доставил через века и версты.
- Апчхи!
Колька вытер нос рукавом, но через секунду снова:
- Апчхи!
- На здоровье! - сказала Милочка брату, и вдруг тоже:
- Ааа-апчхи!
Вошел Огей. Он с улыбкой посмотрел на брата и сестру, которые вели себя так странно: они держались за носы и произносили одно только слово:
- Аа-пчхи!
И вдруг Огей почувствовал, что у него защекотало в носу, слезы набежали на глаза, и тогда он тоже радостно и протяжно чихнул:
- Ааааа-пчхи!
К вечеру дождь прекратился, выглянуло солнце, но радости никому не принесло: все племя чихало.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ,
в которой Огей проявляет благородство, а Колька опять нажимает на все рукоятки
Утром вожак, чихая и кашляя, обошел все пещеры. Он понял, что время его настало. Маленький невидимка-вирус творил свое злое дело - на шкурах в каждом жилище метались в жару люди.
- Это они накликали беду… - говорил вожак. - Это они сперва показались добрыми, а теперь хотят нас всех уничтожить…
И больные люди, хоть и не верили ему до конца, но все же начинали сомневаться: а вдруг он прав?
- Видите, им-то ничего, а нам плохо, - говорил вожак.
- Ах, этот грипп! - вздыхала Милочка. - И откуда он только взялся, проклятый?!
Она отправилась в лес, бродила в нем почти до обеда и принесла большую охапку узколистой травы, пахнущей чем-то знакомым.
- Что это у тебя? - спросил Колька. - Знаешь, колбасой пахнет.
- Колбасой? - засмеялась Милочка. - Скажи лучше чесноком!
- Дикий чеснок, что ли?
- Похоже. Ходила, ходила, срывала травинку каждую незнакомую. Я подумала: разотру, понюхаю, а вдруг лекарством каким-нибудь знакомым пахнет. И запахла одна травинка чесноком. И вправду кто ищет, тот всегда найдет!
И она запела:
Я рано утром в лес войду,
Я закричу Ау! -
и непременно я найду
целебную траву.
- Распелась, - сердито проворчал Колька - Сегодня нужно обязательно до Машины добраться, вожак опять затевает что-то. Главное, у нас никакого оружия нет, даже рогатки паршивой.
- А ты сделай
- Ха-ха! Из чего? Из твоей ленты, что ли?
- Почему из ленты? А что у тебя на курточке в пояс продернуто? Голова! Погоди, погоди выдергивать, сперва навар из чеснока сделаем.
Милочка сбегала в соседнюю пещеру и принесла довольно вместительную чашу из грубо обожженной глины. Следы прутьев были видны на ее красных боках, как видны на бетонных стенах порой следы опалубки. Милочка налила воды, бросила в нее чеснок, предварительно разрезав его на малые кусочки, поставила чашу в костер, плотно закрыв ее глиняной крышкой. Крышку она обмазала глиной, чтобы пар не выходил и настой получился покрепче Через час она отодвинула костер, оставив чашу на горячем камне - чтоб долго не остывала, раскупорила ее - резкий чесночный дух наполнил пещеру.
Налив полную флягу, сделанную из мамонтовой кости, Милочка побежала в пещеру, где жил Огей. Она увидела мальчика лежащим на шкурах. Он был раздет донага, и старый художник натирал его пучком красноватой травы. Огей кричал и вертелся, пытаясь вырваться, но увидев Милочку, замолчал и лежал покорно.
Старик замотал Огея в теплую пушистую шкуру и оглянулся.
- Выпей, Огей! - сказала Милочка. - Это должно помочь.
Огей улыбнулся и глотнул горячий острый напиток Он уморительно сморщился, но тут же снова на лице его появилась улыбка.
- Огненная вода? - спросил он.
Тогда старик тоже попробовал питье, причмокнул и одобрительно кивнул девочке.
- Я сделала много огненной воды, - сказала Милочка - Нужно, чтобы все больные выпили. Это поможет…
- Хорошо. Они придут, - ответил старик.
Милочка надела на шею Огею ожерелье из чесноковинок, нанизанных на жильную нитку, и вернулась к себе.
Вслед за ней в пещеру вошел вожак и его приятели. Чихали они немилосердно, но пить отвар отказались наотрез. Хмуро постояли они у входа и ушли. Зато все остальные входили, выпивали по нескольку глотков огненной воды, возвращались в большую пещеру, где старый художник натирал их жгучей красной травой и укутывал в шкуры.
…К вечеру брат и сестра собрали свои нехитрые пожитки и приготовились к побегу.
- Так, - подводил итоги Спиридонов, - рогатка, крючки, фонарик. Фонарик выбросим, лишняя тяжесть… Перочинный нож - Огею. Спички. Спичка одна осталась, последняя. Жаль.
- Ну ничего, дома их полно.
- Ха-ха! Домой еще вернуться надо.
У входа в пещеру раздался шорох Осторожно отодвинув полог, вполз Огей. Плотно закрыв шкуры, чтобы свет костра не был виден снаружи, он выпрямился. Вид у него был совершенно здоровый, но мальчишка был явно встревожен.
- В чем дело? - в один голос спросили брат и сестра.
- Плохо Вожак и его люди спрятались недалеко от вашей пещеры. Дай мне свою курточку.
- Я еще плохо понимаю по-ихнему, - сказал Колька Милочке, - он в самом деле куртку просит. Зачем?
Милочка негромко перекинулась с Огеем несколькими фразами, потом сказала брату:
- Он не хочет объяснить, но так нужно/ Значит, у него есть причина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23