..
- О, у вас, оказывается, экстрасенсорные способности, Севинч. У меня были такие диковинные видения...
- Вы побывали на планете, где жил ваш первичный дух. Впрочем, вы давно успели забыть свою связь с ней. Как не можете теперь и вспомнить, что присутствовали при зарождении жизни на Земле... Ничего удивительного. Подобно большинству людей двадцатого века вы погрязли в каких-то мелочных заботах, и даже не подозреваете о том, что ваш долг- размышлять о Вселенной, о той пользе, которую вы можете принести человечеству, о судьбах вашей цивилизации...
- Севинч, кто же вы? Неужели нельзя сказать об этом открыто?.. И что вы имеете в виду?..
- Придет срок- и вы сами все поймете. На сегодня же достаточно. До свидания...
Иногда Севинч оставалась у нас ночевать. Такие вечера были праздником для моих детей, они не могли их дождаться. Дети просили рассказать что-нибудь удивительное из жизни других планет. Севинч рассказывала эти волшебные истории вдохновенно, закрыв глаза.
Мой сотрудник Азимжон очень заинтересовался девушкой. Они подолгу беседовали, а потом трижды Севинч даже ходила к нему на свидание. Но когда однажды Азимжон завел речь о свадьбе, Севинч перевела разговор на другую тему...
На днях в комнату вошел печальный Азимжон и, горестно вздохнув, тихо сказал:
- Севинч сошла с ума. И уехала в родной кишлак.
- Не может быть!- всполошилась я.- Как же так? Вы ее видели перед отъездом?
- Видел, пытался говорить- она меня совершенно не узнает. Замира-апа,немного помолчав, задумчиво обратился ко мне Азимжон,- я случайно познакомился с подругой Севинч. Она знает, как доехать до кишлака Севинч. Может, поедем вместе?..
Предложение застало меня врасплох. Честно говоря, времени на поездку у меня не было: требовалось мое участие в мушоире[Мушоира - вечер поэзии, состязание поэтов (узб). ] на телевидении. А в издательстве меня ждала корректура моей последней книги. Но совесть не позволила мне отклонить предложение Азимжона.
"Разве не достигла ты признания благодаря Севинч?- напоминала совесть.- Ведь не повстречай ты ее, и столь значительных перемен в твоей судьбе никогда бы не произошло... Ты поэтесса. Твое имя у всех на устах. За какой-то год ты стала известна всей республике. А благодаря кому?.."
Больше я не раздумывала.
- Что если мы поедем завтра?- спросила я у Азимжона, отметив про себя, как покраснели от бессонной ночи его измученные глаза.
- Мамура, ее подруга, говорит, что завтра Севинч увезут, чтобы показать знаменитому табибу[ Табиб - лекарь (узб.). ]. Мне кажется, лучше навестить ее до этого.
- Вот как! Тогда после обеда к ней и поедем,сказала я и почувствовала облегчение.
Как говорят в народе, язык до Мекки доведет. Так и мы, расспрашивая встречных, в конце концов, добрались до дома Севинч.
Мать девушки встретила нас несколько холодно, зато отец принял нас как самых дорогих гостей и сразу пригласил за дастархан[ Дастархан - стол, накрытый для угощения (узб.). ]. Но мы не думали о еде, все наши помыслы занимала Севинч.
-Как себя чувствует Севинч?- спросила я, обращаясь к матери девушки.
Эта невысокая полноватая женщина цветом волос и веснушками на лице очень напоминала мне Севинч, только взгляд ее усталых глаз был холодный и неприветливый.
- Слава богу, уже лучше,- неспешно ответила она.- А то ведь головные боли совсем ее замучили. Завтра за ней приедет тетка из Андижана. Дай-то бог, чтоб ее там вылечили... А откуда вы знаете мою дочь?
- Я- Замира, можно сказать, названная сестра вашей дочери. Севинч частенько бывала у меня и даже оставалась ночевать...
- Да бог с вами, моя дочь никогда у чужих людей не ночует. А о вас она никогда мне и словом не обмолвилась. А кто этот парень?..
Похоже, в душе матери зародилась тревога. Она стала пристально вглядываться в нас обоих, будто это мы были виновниками внезапного безумия ее дочери.
От растерянности я не знала, что ответить, но, к счастью, на помощь пришел ее великодушный муж.
- Гости приехали издалека, намучились в дороге, пусть сначала выпьют пиалу-другую чая...
Мы не притронулись к еде, а только пили чай-кусок не шел в горло. В это время открылась дверь, и на пороге дома появилась Севинч. Мы с Азимжоном вскочили со своих мест. А Севинч так и стояла на ступеньках крыльца, равнодушно окидывая нас погасшим взглядом.
- Подойди сюда, дочка, видишь, люди пришли тебя проведать.
Севинч, удивленно разглядывая нас, поздоровалась, как с чужими. Теперь мы и сами убедились, что она не в себе. Азимжон стал нервно чертить носком туфли какую-то фигуру на земле.
- Как ваше здоровье, Севинч?- спросила я, пытаясь скрыть от нее свои боль и тревогу.
- Голова... Часто головные боли... Я никак не могу вас вспомнить.
- Мы... Я-- Замира-опа. Разве вы меня не узнаете, Севинч?
- Нет...
- Но ведь...
- Ладно, дочка,- вмешался в разговор отец, - иди отдохни.
Девушка, равнодушно взглянув на него, вернулась в дом.
- Уже неделю она в таком состоянии. Стала молчаливой. И сон на дает ей отдохновения: она видит во сне какие-то кошмары, и у нее потом сильно болит голова. Днем она бродит совершенно потерянная... Будем надеяться на бога: уж если он наслал какую болезнь, то лишь в его силах исцелить от нее.
- Да, да,- торопливо кивнула я.- Желаем ей скорейшего выздоровления. Мы же, пожалуй, пойдем...
В автобусе я только изредка поглядывала на несчастного влюбленного и опять погружалась в свои мысли.
Интересно, вылечат ее или нет? И почему с ней вдруг произошла такая метаморфоза? Может, когда-то была травма головы?.. И вдруг мне стало не по себе от пришедшей на ум мысли: не довела ли я сама Севинч до этого? Купаясь в лучах славы, не принесла ли я своим друзьям и близким несчастий, не нанесла ли им обид?
Ведь мои дела пошли в гору с того дня, как мы познакомились с Севинч. Воистину, она стала для меня источником вдохновения. А я? Не стала ли я для нее злым гением?..
Я вспомнила нашу последнюю встречу. В тот день мы ходили в издательство. Главный редактор был очень любезен со мной. Он сообщил, что в восторге от моей новой рукописи и уже нашел ей место в тематическом плане. Для этого он вычеркнул оттуда фамилию автора, который все еще не представил издательству обещанную рукопись, хотя уже и истекли все сроки. Боже, это была такая удача! Но когда мы вышли из издательства, Севинч, пристально глядя мне в глаза, спросила: - А вас не мучает совесть, что место этого бедняги в тематическом плане заняли вы?
- А почему она должна меня мучить?- удивилась я.- Разве есть моя вина в том, что кто-то ленится и не выполняет вовремя свою работу?..
- Ах, люди, люди!..- Севинч тяжело вздохнула.Как всегда, бесчувственны друг к другу, и, как всегда, думают только о себе... За столь короткий век у каждого столько смертных грехов...
Какое-то время мы шли молча.
1 2 3 4
- О, у вас, оказывается, экстрасенсорные способности, Севинч. У меня были такие диковинные видения...
- Вы побывали на планете, где жил ваш первичный дух. Впрочем, вы давно успели забыть свою связь с ней. Как не можете теперь и вспомнить, что присутствовали при зарождении жизни на Земле... Ничего удивительного. Подобно большинству людей двадцатого века вы погрязли в каких-то мелочных заботах, и даже не подозреваете о том, что ваш долг- размышлять о Вселенной, о той пользе, которую вы можете принести человечеству, о судьбах вашей цивилизации...
- Севинч, кто же вы? Неужели нельзя сказать об этом открыто?.. И что вы имеете в виду?..
- Придет срок- и вы сами все поймете. На сегодня же достаточно. До свидания...
Иногда Севинч оставалась у нас ночевать. Такие вечера были праздником для моих детей, они не могли их дождаться. Дети просили рассказать что-нибудь удивительное из жизни других планет. Севинч рассказывала эти волшебные истории вдохновенно, закрыв глаза.
Мой сотрудник Азимжон очень заинтересовался девушкой. Они подолгу беседовали, а потом трижды Севинч даже ходила к нему на свидание. Но когда однажды Азимжон завел речь о свадьбе, Севинч перевела разговор на другую тему...
На днях в комнату вошел печальный Азимжон и, горестно вздохнув, тихо сказал:
- Севинч сошла с ума. И уехала в родной кишлак.
- Не может быть!- всполошилась я.- Как же так? Вы ее видели перед отъездом?
- Видел, пытался говорить- она меня совершенно не узнает. Замира-апа,немного помолчав, задумчиво обратился ко мне Азимжон,- я случайно познакомился с подругой Севинч. Она знает, как доехать до кишлака Севинч. Может, поедем вместе?..
Предложение застало меня врасплох. Честно говоря, времени на поездку у меня не было: требовалось мое участие в мушоире[Мушоира - вечер поэзии, состязание поэтов (узб). ] на телевидении. А в издательстве меня ждала корректура моей последней книги. Но совесть не позволила мне отклонить предложение Азимжона.
"Разве не достигла ты признания благодаря Севинч?- напоминала совесть.- Ведь не повстречай ты ее, и столь значительных перемен в твоей судьбе никогда бы не произошло... Ты поэтесса. Твое имя у всех на устах. За какой-то год ты стала известна всей республике. А благодаря кому?.."
Больше я не раздумывала.
- Что если мы поедем завтра?- спросила я у Азимжона, отметив про себя, как покраснели от бессонной ночи его измученные глаза.
- Мамура, ее подруга, говорит, что завтра Севинч увезут, чтобы показать знаменитому табибу[ Табиб - лекарь (узб.). ]. Мне кажется, лучше навестить ее до этого.
- Вот как! Тогда после обеда к ней и поедем,сказала я и почувствовала облегчение.
Как говорят в народе, язык до Мекки доведет. Так и мы, расспрашивая встречных, в конце концов, добрались до дома Севинч.
Мать девушки встретила нас несколько холодно, зато отец принял нас как самых дорогих гостей и сразу пригласил за дастархан[ Дастархан - стол, накрытый для угощения (узб.). ]. Но мы не думали о еде, все наши помыслы занимала Севинч.
-Как себя чувствует Севинч?- спросила я, обращаясь к матери девушки.
Эта невысокая полноватая женщина цветом волос и веснушками на лице очень напоминала мне Севинч, только взгляд ее усталых глаз был холодный и неприветливый.
- Слава богу, уже лучше,- неспешно ответила она.- А то ведь головные боли совсем ее замучили. Завтра за ней приедет тетка из Андижана. Дай-то бог, чтоб ее там вылечили... А откуда вы знаете мою дочь?
- Я- Замира, можно сказать, названная сестра вашей дочери. Севинч частенько бывала у меня и даже оставалась ночевать...
- Да бог с вами, моя дочь никогда у чужих людей не ночует. А о вас она никогда мне и словом не обмолвилась. А кто этот парень?..
Похоже, в душе матери зародилась тревога. Она стала пристально вглядываться в нас обоих, будто это мы были виновниками внезапного безумия ее дочери.
От растерянности я не знала, что ответить, но, к счастью, на помощь пришел ее великодушный муж.
- Гости приехали издалека, намучились в дороге, пусть сначала выпьют пиалу-другую чая...
Мы не притронулись к еде, а только пили чай-кусок не шел в горло. В это время открылась дверь, и на пороге дома появилась Севинч. Мы с Азимжоном вскочили со своих мест. А Севинч так и стояла на ступеньках крыльца, равнодушно окидывая нас погасшим взглядом.
- Подойди сюда, дочка, видишь, люди пришли тебя проведать.
Севинч, удивленно разглядывая нас, поздоровалась, как с чужими. Теперь мы и сами убедились, что она не в себе. Азимжон стал нервно чертить носком туфли какую-то фигуру на земле.
- Как ваше здоровье, Севинч?- спросила я, пытаясь скрыть от нее свои боль и тревогу.
- Голова... Часто головные боли... Я никак не могу вас вспомнить.
- Мы... Я-- Замира-опа. Разве вы меня не узнаете, Севинч?
- Нет...
- Но ведь...
- Ладно, дочка,- вмешался в разговор отец, - иди отдохни.
Девушка, равнодушно взглянув на него, вернулась в дом.
- Уже неделю она в таком состоянии. Стала молчаливой. И сон на дает ей отдохновения: она видит во сне какие-то кошмары, и у нее потом сильно болит голова. Днем она бродит совершенно потерянная... Будем надеяться на бога: уж если он наслал какую болезнь, то лишь в его силах исцелить от нее.
- Да, да,- торопливо кивнула я.- Желаем ей скорейшего выздоровления. Мы же, пожалуй, пойдем...
В автобусе я только изредка поглядывала на несчастного влюбленного и опять погружалась в свои мысли.
Интересно, вылечат ее или нет? И почему с ней вдруг произошла такая метаморфоза? Может, когда-то была травма головы?.. И вдруг мне стало не по себе от пришедшей на ум мысли: не довела ли я сама Севинч до этого? Купаясь в лучах славы, не принесла ли я своим друзьям и близким несчастий, не нанесла ли им обид?
Ведь мои дела пошли в гору с того дня, как мы познакомились с Севинч. Воистину, она стала для меня источником вдохновения. А я? Не стала ли я для нее злым гением?..
Я вспомнила нашу последнюю встречу. В тот день мы ходили в издательство. Главный редактор был очень любезен со мной. Он сообщил, что в восторге от моей новой рукописи и уже нашел ей место в тематическом плане. Для этого он вычеркнул оттуда фамилию автора, который все еще не представил издательству обещанную рукопись, хотя уже и истекли все сроки. Боже, это была такая удача! Но когда мы вышли из издательства, Севинч, пристально глядя мне в глаза, спросила: - А вас не мучает совесть, что место этого бедняги в тематическом плане заняли вы?
- А почему она должна меня мучить?- удивилась я.- Разве есть моя вина в том, что кто-то ленится и не выполняет вовремя свою работу?..
- Ах, люди, люди!..- Севинч тяжело вздохнула.Как всегда, бесчувственны друг к другу, и, как всегда, думают только о себе... За столь короткий век у каждого столько смертных грехов...
Какое-то время мы шли молча.
1 2 3 4