Что ты говоришь?
БУСЫГИН. А ведь я тебя предупреждал.
СИЛЬВА. Вот, значит, как… Все сынка изображаешь? Брата?
БУСЫГИН. Слушай. Беги отсюда, пока цел.
СИЛЬВА. В таком виде? Куда?
МАКАРСКАЯ (Васеньке). Ты в самом деле хотел меня сжечь?
ВАСЕНЬКА (неожиданно спокойно). Ничего не вышло. Как видишь.
МАКАРСКАЯ (с удивлением и с некоторым уважением). Бандит. В один день стал бандитом.
СИЛЬВА. Да не он это, где ему. (Бусыгину.) Гони брюки, слышишь? Смех смехом, а ведь я и привлечь могу. Как-никак – поджог. (В сторону Макаровой.) Она подтвердит.
МАКАРСКАЯ (Сильве). На меня не рассчитывай.
СИЛЬВА. Да? Может, ты ему спасибо скажешь за то, что он тебя поджег?
МАКАРСКАЯ. Может, скажу. (Васеньке.) Спасибо не скажу, но скажу, что такого я от тебя никак не ожидала.
СИЛЬВА. Думаешь, это он? Ошибаешься.
МАКАРСКАЯ (Сильве). А тебя я видеть не хочу.
СИЛЬВА. Взаимно. (Берет гитару.) Я ухожу… Но одолжите брюки! До завтра.
БУСЫГИН. Обойдешься. Это тебе даже идет. Давай отсюда… Или ты хочешь, чтобы я тебя проводил?
Сарафанов появляется с брюками в руках.
СИЛЬВА (в дверях). Ну, спасибо тебе, старичок, за все спасибо. Настоящий ты оказался друг… Я ухожу. Но вначале я должен открыть глаза общественности. Хату поджег он (указывает на Бусыгина), а не кто-нибудь. И воду тут у вас мутит тоже он. Учтите, он рецидивист. Не заметили?.. Ну смотрите, он вам еще устроит. И между прочим (Нине), он тебе такой же брат, как я ему племянница, учти это, пока не поздно. (Сарафанову.) А вы, папаша, если вы думаете, что он вам сын, то вы крупно заблуждаетесь. Я извиняюсь.
САРАФАНОВ. Вон отсюда! Вон!
Сильва исчезает.
Мерзавец!
Небольшая пауза.
БУСЫГИН. Но он прав.
САРАФАНОВ. Кто прав?..
БУСЫГИН. Я вам не сын.
САРАФАНОВ. Что такое?.. Что это значит?
БУСЫГИН. Я вам не сын. Я обманул вас вчера.
САРАФАНОВ. Володя! Что ты говоришь?..
БУСЫГИН. Поймите, я не хотел! Все вышло случайно. Вчера, когда вы (в сторону Макарской) к ней стучались, я узнал ваше имя и заметил вашу квартиру. С этого все и началось. Мы хотели согреться и уйти…
МАКАРСКАЯ. Погоди! Это ты искал вчера, где переночевать?
БУСЫГИН. Да. Все вышло само собой. Утром, вместо того чтобы уйти…
САРАФАНОВ. Это невозможно… Не верю. Быть этого не может!
БУСЫГИН. Я надеюсь, что вы меня простите, потому что я… В общем, я рад, что попал к вам…
САРАФАНОВ. Значит, ты мне… Выходит, я тебе… Как же так?.. Да нет, я не верю! Скажи, что ты мой сын!.. Ну! Сын, ведь это правда? Сын?!
БУСЫГИН. Нет…
САРАФАНОВ. Кто же ты? Кто?!
НИНА. Он – псих. Он настоящий псих, а мы все только учимся. Даже ты, папа, по сравнению с ним школьник. Он настоящий сумасшедший.
ВАСЕНЬКА. Ну и дела…
МАКАРСКАЯ. Да-а, история…
САРАФАНОВ. Но я не верю! Не хочу верить!
БУСЫГИН. Откровенно говоря, я и сам уже не верю, что я вам не сын. (Взглянув на Нину.) Но факт есть факт.
САРАФАНОВ. Не верю! Не понимаю! Знать этого не хочу! Ты – настоящий Сарафанов! Мой сын! И притом любимый сын!
НИНА (Бусыгину). Я тебе говорила… (Сарафанову, весело.) А я? А Васенька? Интересно, ты еще считаешь нас своими детьми?
САРАФАНОВ; Нина! Вы все мои дети, но он… Все-таки он вас постарше.
Все смеются.
МАКАРСКАЯ. Чудные вы, между прочим, люди.
НИНА (смеется). Чудные – дом чуть не сожгли.
Макарская махнула рукой.
САРАФАНОВ. То, что случилось, – все это ничего не меняет. Володя, подойди сюда…
Бусыгин подходит. Он, Нина, Васенька, Сарафанов – все рядом. Макарская в стороне.
Что бы там ни было, а я считаю тебя своим сыном. (Всем троим.) Вы мои дети, потому что я люблю вас. Плох я или хорош, но я вас люблю, а это самое главное…
МАКАРСКАЯ. Извините, конечно. (Бусыгину.) Но я хочу спросить. У тебя родители имеются?
БУСЫГИН. Да… Мать в Челябинске.
НИНА. Она одна? (Смеется.) Папа, тебя это не интересует?
БУСЫГИН. Она живет с моим старшим братом.
НИНА. А сам ты? Как ты сюда попал?
БУСЫГИН. Я здесь учусь.
САРАФАНОВ. Где же ты живешь?
БУСЫГИН. В общежитии.
САРАФАНОВ. В общежитии… Но ведь это далеко… и неуютно. И вообще, терпеть я не могу общежитий… Это я к тому, что… Если бы ты согласился… словом, живи у нас.
БУСЫГИН. Нет, что вы…
САРАФАНОВ. Предлагаю от чистого сердца… Нина! Чего же ты молчишь? Пригласи его, уговори.
НИНА (капризно). Ну с какой стати? Почему он должен жить у нас? Я не хочу.
БУСЫГИН. Я буду вас навещать. Я буду бывать у вас каждый день. Я вам еще надоем.
САРАФАНОВ. Володя! Я за то, чтобы ты у нас жил – и никаких.
БУСЫГИН. Я приду завтра.
НИНА. Когда?
БУСЫГИН. В семь… В шесть часов… Кстати! Который час?
НИНА. Половина двенадцатого.
БУСЫГИН. Ну вот. Поздравьте меня. Я опоздал на электричку.
Занавес
Комментарии
Пьеса существует в нескольких вариантах. Первый вариант относится к 1965 г. Отрывки из этого варианта под названием «Женихи» были опубликованы 20 мая 1965 г. в газете «Советская молодежь». Вариант, датированный драматургом 1967 г., под названием «Предместье» появился в альманахе «Ангара» (1968, Э2). В 1970 г. автором был создан новый вариант пьесы для изд-ва «Искусство», где «Старший сын» вышел отдельным изданием.
Драматург Алексей Симуков приводит в своих воспоминаниях письмо Вампилова, написанное в связи с «хлопотами по выпуску пьесы в свет» (имеется ввиду разрешение на постановку). Вампилов обращается к Симукову в том числе как к работнику Министерства культуры СССР, могущему повлиять на решение. Симуков вспоминает: «Один из ответственных работников министерства был поражен жестокостью, как он выразился, основной ситуации пьесы. Как же Бусыгин говорит, что он сын Сарафанова, когда он на самом деле не его сын? Пытаясь обосновать свою точку зрения, Саша через меня захотел воздействовать на вышеупомянутого товарища. «…Ему кажется сомнительной завязка пьесы – то, что Бусыгин выдает себя за сына Сарафанова. Кажется, этот поступок представляется ему жестоким. Почему? Ведь, во-первых, в самом начале (когда ему кажется, что Сарафанов отправился прелюбодействовать) он (Бусыгин) и не думает о встрече с ним, он уклоняется от этой встречи, а встретившись, не обманывает Сарафанова просто так, из злого хулиганства, а, скорее, поступает как моралист в некотором роде. Почему бы этому (отцу) слегка не пострадать за того (отца Бусыгина)? Во-первых, обманув Сарафанова, он все время тяготится этим обманом, и не только потому, что – Нина, но и перед Сарафановым у него прямо-таки угрызения совести. Впоследствии, когда положение мнимого сына сменяется положением любимого брата – центральной ситуацией пьесы, обман Бусыгина поворачивается против него, он приобретает новый смысл и, на мой взгляд, выглядит совсем уже безобидным, где же во всем этом жестокость? Алексей Дмитриевич! Вы нянчили обе пьесы, вы всегда были ко мне добры. Заступитесь!»
Я пытался, сколько мог, воздействовать на своего строгого коллегу, но ни его, ни другого начальника, ведавшего театрами, мне не дано было убедить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
БУСЫГИН. А ведь я тебя предупреждал.
СИЛЬВА. Вот, значит, как… Все сынка изображаешь? Брата?
БУСЫГИН. Слушай. Беги отсюда, пока цел.
СИЛЬВА. В таком виде? Куда?
МАКАРСКАЯ (Васеньке). Ты в самом деле хотел меня сжечь?
ВАСЕНЬКА (неожиданно спокойно). Ничего не вышло. Как видишь.
МАКАРСКАЯ (с удивлением и с некоторым уважением). Бандит. В один день стал бандитом.
СИЛЬВА. Да не он это, где ему. (Бусыгину.) Гони брюки, слышишь? Смех смехом, а ведь я и привлечь могу. Как-никак – поджог. (В сторону Макаровой.) Она подтвердит.
МАКАРСКАЯ (Сильве). На меня не рассчитывай.
СИЛЬВА. Да? Может, ты ему спасибо скажешь за то, что он тебя поджег?
МАКАРСКАЯ. Может, скажу. (Васеньке.) Спасибо не скажу, но скажу, что такого я от тебя никак не ожидала.
СИЛЬВА. Думаешь, это он? Ошибаешься.
МАКАРСКАЯ (Сильве). А тебя я видеть не хочу.
СИЛЬВА. Взаимно. (Берет гитару.) Я ухожу… Но одолжите брюки! До завтра.
БУСЫГИН. Обойдешься. Это тебе даже идет. Давай отсюда… Или ты хочешь, чтобы я тебя проводил?
Сарафанов появляется с брюками в руках.
СИЛЬВА (в дверях). Ну, спасибо тебе, старичок, за все спасибо. Настоящий ты оказался друг… Я ухожу. Но вначале я должен открыть глаза общественности. Хату поджег он (указывает на Бусыгина), а не кто-нибудь. И воду тут у вас мутит тоже он. Учтите, он рецидивист. Не заметили?.. Ну смотрите, он вам еще устроит. И между прочим (Нине), он тебе такой же брат, как я ему племянница, учти это, пока не поздно. (Сарафанову.) А вы, папаша, если вы думаете, что он вам сын, то вы крупно заблуждаетесь. Я извиняюсь.
САРАФАНОВ. Вон отсюда! Вон!
Сильва исчезает.
Мерзавец!
Небольшая пауза.
БУСЫГИН. Но он прав.
САРАФАНОВ. Кто прав?..
БУСЫГИН. Я вам не сын.
САРАФАНОВ. Что такое?.. Что это значит?
БУСЫГИН. Я вам не сын. Я обманул вас вчера.
САРАФАНОВ. Володя! Что ты говоришь?..
БУСЫГИН. Поймите, я не хотел! Все вышло случайно. Вчера, когда вы (в сторону Макарской) к ней стучались, я узнал ваше имя и заметил вашу квартиру. С этого все и началось. Мы хотели согреться и уйти…
МАКАРСКАЯ. Погоди! Это ты искал вчера, где переночевать?
БУСЫГИН. Да. Все вышло само собой. Утром, вместо того чтобы уйти…
САРАФАНОВ. Это невозможно… Не верю. Быть этого не может!
БУСЫГИН. Я надеюсь, что вы меня простите, потому что я… В общем, я рад, что попал к вам…
САРАФАНОВ. Значит, ты мне… Выходит, я тебе… Как же так?.. Да нет, я не верю! Скажи, что ты мой сын!.. Ну! Сын, ведь это правда? Сын?!
БУСЫГИН. Нет…
САРАФАНОВ. Кто же ты? Кто?!
НИНА. Он – псих. Он настоящий псих, а мы все только учимся. Даже ты, папа, по сравнению с ним школьник. Он настоящий сумасшедший.
ВАСЕНЬКА. Ну и дела…
МАКАРСКАЯ. Да-а, история…
САРАФАНОВ. Но я не верю! Не хочу верить!
БУСЫГИН. Откровенно говоря, я и сам уже не верю, что я вам не сын. (Взглянув на Нину.) Но факт есть факт.
САРАФАНОВ. Не верю! Не понимаю! Знать этого не хочу! Ты – настоящий Сарафанов! Мой сын! И притом любимый сын!
НИНА (Бусыгину). Я тебе говорила… (Сарафанову, весело.) А я? А Васенька? Интересно, ты еще считаешь нас своими детьми?
САРАФАНОВ; Нина! Вы все мои дети, но он… Все-таки он вас постарше.
Все смеются.
МАКАРСКАЯ. Чудные вы, между прочим, люди.
НИНА (смеется). Чудные – дом чуть не сожгли.
Макарская махнула рукой.
САРАФАНОВ. То, что случилось, – все это ничего не меняет. Володя, подойди сюда…
Бусыгин подходит. Он, Нина, Васенька, Сарафанов – все рядом. Макарская в стороне.
Что бы там ни было, а я считаю тебя своим сыном. (Всем троим.) Вы мои дети, потому что я люблю вас. Плох я или хорош, но я вас люблю, а это самое главное…
МАКАРСКАЯ. Извините, конечно. (Бусыгину.) Но я хочу спросить. У тебя родители имеются?
БУСЫГИН. Да… Мать в Челябинске.
НИНА. Она одна? (Смеется.) Папа, тебя это не интересует?
БУСЫГИН. Она живет с моим старшим братом.
НИНА. А сам ты? Как ты сюда попал?
БУСЫГИН. Я здесь учусь.
САРАФАНОВ. Где же ты живешь?
БУСЫГИН. В общежитии.
САРАФАНОВ. В общежитии… Но ведь это далеко… и неуютно. И вообще, терпеть я не могу общежитий… Это я к тому, что… Если бы ты согласился… словом, живи у нас.
БУСЫГИН. Нет, что вы…
САРАФАНОВ. Предлагаю от чистого сердца… Нина! Чего же ты молчишь? Пригласи его, уговори.
НИНА (капризно). Ну с какой стати? Почему он должен жить у нас? Я не хочу.
БУСЫГИН. Я буду вас навещать. Я буду бывать у вас каждый день. Я вам еще надоем.
САРАФАНОВ. Володя! Я за то, чтобы ты у нас жил – и никаких.
БУСЫГИН. Я приду завтра.
НИНА. Когда?
БУСЫГИН. В семь… В шесть часов… Кстати! Который час?
НИНА. Половина двенадцатого.
БУСЫГИН. Ну вот. Поздравьте меня. Я опоздал на электричку.
Занавес
Комментарии
Пьеса существует в нескольких вариантах. Первый вариант относится к 1965 г. Отрывки из этого варианта под названием «Женихи» были опубликованы 20 мая 1965 г. в газете «Советская молодежь». Вариант, датированный драматургом 1967 г., под названием «Предместье» появился в альманахе «Ангара» (1968, Э2). В 1970 г. автором был создан новый вариант пьесы для изд-ва «Искусство», где «Старший сын» вышел отдельным изданием.
Драматург Алексей Симуков приводит в своих воспоминаниях письмо Вампилова, написанное в связи с «хлопотами по выпуску пьесы в свет» (имеется ввиду разрешение на постановку). Вампилов обращается к Симукову в том числе как к работнику Министерства культуры СССР, могущему повлиять на решение. Симуков вспоминает: «Один из ответственных работников министерства был поражен жестокостью, как он выразился, основной ситуации пьесы. Как же Бусыгин говорит, что он сын Сарафанова, когда он на самом деле не его сын? Пытаясь обосновать свою точку зрения, Саша через меня захотел воздействовать на вышеупомянутого товарища. «…Ему кажется сомнительной завязка пьесы – то, что Бусыгин выдает себя за сына Сарафанова. Кажется, этот поступок представляется ему жестоким. Почему? Ведь, во-первых, в самом начале (когда ему кажется, что Сарафанов отправился прелюбодействовать) он (Бусыгин) и не думает о встрече с ним, он уклоняется от этой встречи, а встретившись, не обманывает Сарафанова просто так, из злого хулиганства, а, скорее, поступает как моралист в некотором роде. Почему бы этому (отцу) слегка не пострадать за того (отца Бусыгина)? Во-первых, обманув Сарафанова, он все время тяготится этим обманом, и не только потому, что – Нина, но и перед Сарафановым у него прямо-таки угрызения совести. Впоследствии, когда положение мнимого сына сменяется положением любимого брата – центральной ситуацией пьесы, обман Бусыгина поворачивается против него, он приобретает новый смысл и, на мой взгляд, выглядит совсем уже безобидным, где же во всем этом жестокость? Алексей Дмитриевич! Вы нянчили обе пьесы, вы всегда были ко мне добры. Заступитесь!»
Я пытался, сколько мог, воздействовать на своего строгого коллегу, но ни его, ни другого начальника, ведавшего театрами, мне не дано было убедить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17