— Слышал. Ногу надо перебинтовать. У меня есть чистая рубашка, можно разорвать ее и сделать бинты. И еще холодная вода, она поможет предотвратить распухание.
— Но что вы делаете здесь в день Палио?
— Я никогда не видел Палио.
— Почему? Люди специально приезжают сюда, чтоб повидать этот праздник.
— Да потому. Потому, что сегодня второе июля.
— И что с того?
— Тоже праздник. День освобождения.
— Чего?
— Тридцать один год тому назад, 2 июля 1944 года, Сиена была освобождена от немецких оккупантов. Ну и здесь, в этом самом дворе, произошла тогда одна очень важная вещь. Лично мне кажется, то было чудо. Ладно, я пошел за водой.
Американец удивленно таращил глаза. Этот странный тип наверняка католик. Ходит на всякие там мессы и исповеди, верит в чудеса. Словом, проделывает все то, что они видели в Риме. Риму была посвящена большая часть их тура по Италии. Лишь в последний момент они решили заехать в Сиену. Американец оглядел пустой двор.
Небольшой, прямоугольной формы, площадью примерно двадцать на тридцать ярдов. С двух сторон обнесен стеной высотой минимум футов двенадцать, с одной аркой и распахнутыми воротами, через которые они и вошли. Две других стены были еще выше, футов пятнадцати, если не больше. И сплошные, не считая нескольких бойниц, увенчанных маленькими крышами. Толстые крепостные стены, такие возводили несколько веков тому назад. В дальнем конце двора, в одной из этих массивных стен, виднелась дверь. Сделана она была не из досок, а из дубовых балок, скрепленных железными скобами, — такая может долго противостоять любой атаке и запирается накрепко. Дерево древнее, как и сам город, выгоревшее под солнцем, за исключением нескольких темных пятен под скобами и возле дверной ручки. Вдоль одной из сторон двора тянулась колоннада или галерея, наклонную крышу поддерживал ряд каменных колонн, отбрасывавших глубокие темные тени. Но вот вернулся садовник с полосками ткани и жестяной миской с водой.
Вновь опустился на колени и плотно забинтовал поврежденную лодыжку. Затем смочил повязку водой, теперь она приятно холодила кожу. Американка испустила вздох облегчения.
— Ну что, до площади теперь дойдешь? — спросил ее муж.
Женщина встала, ощупала лодыжку, слегка поморщилась от боли.
— А вы как думаете? — спросил турист садовника. Тот пожал плечами.
— Мостовые здесь булыжные, неровные, народу толпы. Без лестницы все равно ничего не увидишь. Но праздник обычно продолжается до глубокой ночи. Так что вам будет что посмотреть. А в августе состоится новый Палио. Вы сможете остаться до августа?
— Нет. Дома дел полно. Надо приглядывать за скотом. Поэтому мы вылетаем обратно уже на следующей неделе.
— Вон оно что… Идти ваша жена может, но только очень осторожно.
— Давай посидим еще немножко, хорошо, милый? — спросила жена.
Турист кивнул. И снова оглядел двор.
— Вы говорили, чудо? Какое еще чудо? Да и священной гробницы здесь что-то не видать.
— Гробницы нет. И святого — тоже. Пока. Но я надеюсь, настанет день, и она здесь появится.
— Так что же тут случилось ровно тридцать один год тому назад?
История садовника
— Вы участвовали во Второй мировой войне? — спросил американца садовник.
— Само собой. Флот США. Тихоокеанский театр военных действий.
— Но не здесь, не в Италии?
— Нет. Мой младший брат воевал в Италии. Под командованием Марка Кларка [Кларк Марк Уэйн — профессиональный военный, участник Первой и Второй мировых войн. В 1943 году в звании генерал-лейтенанта командовал 5-й армией вторжения в Италию].
Садовник кивнул. Глаза смотрели задумчиво, словно были устремлены в прошлое.
— Весь 1944 год союзники сражались на Итальянском перешейке, пробивались от Сицилии на север Италии, а затем — к австрийской границе. Весь этот год немецкая армия то наступала, то отступала. Отступление было долгим. Сначала они были союзниками итальянцев, затем, после капитуляции Италии, превратились в оккупантов.
Особенно яростные и упорные бои разгорелись здесь, в Тоскане. Командовал немецкой группировкой маршал Кессельринг. Противником его были американские войска под командованием генерала Кларка, британцы под командованием генерала Александера, а также участники французского Сопротивления под командованием генерала Жуина. К началу июня линия фронта подступала уже к северным границам Умбрии и юго-западным Тосканы. К югу отсюда местность сильно пересеченная, горные хребты, холмы, долины, где протекают сотни рек и ручьев. Дороги вьются по горным склонам. Другого проезда для транспорта просто не существует. Такие дороги ничего не стоит заминировать, к тому же они простреливаются из долин и со склонов. В горах полно укромных мест, где можно разместить артиллерийские установки и снайперов, и противник попадает под огонь, укрыться от которого просто негде. А потому обе стороны несли большие потери.
Сиена превратилась в сплошной лазарет. Медицинские службы вермахта открыли здесь несколько военных госпиталей, свободных коек в них почти никогда не было. К концу операции все они были переполнены, и тогда под госпитали реквизировали несколько монастырей. А союзники все продолжали наступать. Кессельринг приказал отправить всех относительно легко раненных на север. День и ночь двигались по дорогам колонны машин медицинской службы. Но тяжелораненым, тем, кто совсем не мог передвигаться, пришлось остаться. Многие умирали, их хоронили прямо за стенами города. В лазаретах стало немного посвободнее. Но ненадолго. Бои вспыхнули с новой силой, линия фронта приближалась. За десять дней до сдачи Сиены сюда привезли немецкого хирурга, совсем молодого, только что из колледжа. Никакого опыта у него не было. Пришлось учиться оперировать прямо на ходу. Он почти не спал, запасы провианта и медикаментов иссякали…
Издалека раскатами в синем летнем небе прозвучал рев — это последние участники парада входили на Пьяцца дель Кампо. Каждый из представителей соперничающих контраде должен был сделать круг по песчаной дорожке, насыпанной прямо поверх булыжника. Еще более громкий крик приветствовал появление карроччо, телеги, запряженной быком, в которой и везли вожделенное знамя, главный символ всего этого торжества.
— Германские силы в этом секторе были представлены Четырнадцатой армией под командованием генерала Лемельсена. Звучит впечатляюще, но на деле ряды ее изрядно поредели, солдаты и офицеры были истощены месяцами жестоких непрерывных сражений. Основную ударную силу представлял у них Первый парашютный полк под командованием генерала Шлемма. И все подкрепление, что удавалось получить с моря, Шлемм тут же перебрасывал в горы, к югу от Сиены. Там находился его правый фланг. На левом фланге, в глубине континента, держала оборону изрядно пощипанная противником 90-я гренадерская дивизия Панзера, пытаясь сдержать наступление Первого бронетанкового полка США под командованием генерала Хармона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11