ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Всё это время он старался избегать меня настолько, насколько в таких условиях возможно избегать друг друга”.
Самому Дженли было несравнимо проще. По гетенианским меркам, на сильную и необоримую страсть земляне и вовсе не способны. “Должно быть, – размышляет Эстравен, –это весьма странное и не слишком активное половое влечение, раз оно растянуто на целый год и всегда точно известно к мужскому или женскому типу оно относится”. Кроме того, Дженли чувствовал себя самым обычным гетеросексуальным мужчиной и считал, по крайней мере, в ту пору гомосексуальную связь для себя неприемлемой: “Я тогда совсем не желал отдавать свою веру, свою дружбу мужчине, который одновременно был женщиной”. Словом, землянин не испытывал особых неудобств и, тем более, мучений.
Между тем, Эстравена, буквально трясло от сексуального желания. Позже Дженли рассказывал об этом:
“– Я не должен тебя касаться, – сказал он очень напряжённо и отвернулся.
– Понимаю. И полностью с тобой согласен, – ответил я, ибо мне казалось, как возможно и ему, что именно из того сексуального напряжения, что возникло тогда между нами, – теперь допустимого и понятного, хотя и неутолённого, – и родилось ощущение той уверенности во взаимной дружбе, той самой, что так нужна была нам обоим в этой ссылке и так хорошо была доказана долгими днями и ночами нашего тяжкого путешествия. Преданность и дружба эта вполне могла бы быть названа более великим словом: любовь”.
Итак, соприкосновение телами и ладонями представляет собой важнейший элемент полового цикла гетенианцев. Оно запускает череду гормональных и морфологических изменений, приводящих к возникновению сексуального влечения и к половой близости.
Читателя, знакомого с биологией земноводных, это наводит на озорные ассоциации, мало уважительные по отношению к гетенианцам. Ведь эффект их взаимного касания очень уж похож на безусловный рефлекс, заставляющий самца-лягушку сжимать в своих объятьях самку. “С появлением первых тёплых весенних дней, – пишет русский физиолог И. Р. Тарханов, – наступает, как известно, и весьма горячая половая жизнь у лягушек; в ту пору самцы этих животных, побуждаемые половым инстинктом, приближаются к самкам, обхватывают их своими передними лапками и судорожно держат их в этом положении в течение нескольких дней. Самец выжидает в таком положении выхода яиц из клоаки самки и тут же оплодотворяет их выбрасываемой им семенной жидкостью. По выведении самкой всех яиц заканчивается, по-видимому, половой акт самца, и он, сходя с самки, освобождает её совсем и больше к ней не возвращается”.
Физиолог рассказал о немилосердных опытах Спаланцани и Гольца, проведенных этими учёными на спаривающихся лягушках. Самцу можно перерезать хребет с проходящим в нём спинным мозгом, отрезать голову – ничто не заставит его разжать “любовное объятие” и выпустить из цепких лап подругу. Стоит, однако, выдавить семенную жидкость из семенных пузырьков “страстного любовника”, и “любви” как не бывало.
Неужели нет никакой разницы между страстным объятием самца-лягушки и любовным жестом гетенианцев, соприкасающихся ладонями?! Ведь и тот и другой, казалось бы, относятся к разряду безусловных рефлексов, не зависящих от воли и от тончайших переживаний, называемых любовью. Но, конечно же, аналогия между этими двумя физиологическими актами лишь кажущаяся. Жест соприкосновения ладонями приобретает у каждого отдельного гетенианца особое эмоционально окрашенное значение, становясь выражением индивидуального выбора объекта влечения или даже любви. Подобно двуликому Янусу, кеммер имеет двойное значение. С одной стороны, он – проявление стихийной силы, похожей на ту, что овладевала греческой поэтессой Сапфо:
Эрос вновь меня мучит истомчивый –
Горько-сладостный, необоримый змей.
Недаром к мощной стихии полового влечения на планете Гетен относятся с полным уважением и пониманием. «У каждого гетенианца раз в месяц бывает отпуск; ни один из жителей, кто бы он ни был по своему положению, не обязан работать, если он находится в кеммере (во всяком случае, его нельзя насильно заставить трудиться). Никто не может быть изгнан из „дома любви“, даже если у него нет денег или он кажется кому-то неприятным. Всё как бы отступает перед регулярно появляющимися „томлениями страсти“».
Но, с другой стороны, как ни силён инстинкт телесного соприкосновения гетенианцев, он всё-таки подвластен сознательному контролю. Не так уж он неизбежен и неодолим, секс в периоде кеммера! В этом плане показательна история с неким Гаумом, который своей яркой красотой произвёл неизгладимое впечатление даже на землянина Дженли. “Он был поразительно хорош собой по меркам любой расы и любого пола; я просто глаз от него не мог отвести”, – признаётся он. Так вот, этот самый Гаум по заданию контрразведки своей страны, пытался соблазнить Эстравена, чтобы выведать у него какие-то важные секреты. На сей счёт есть дневниковые записи героя книги:
“Гаум полагает, что меня можно подкупить, и явно намерен попытаться сделать это, действуя своими собственными, весьма любопытными методами. Он либо следил за мной, либо приставлял ко мне наблюдателей –во всяком случае, я был у него под присмотром, –так, им известно, что я, например, вступлю в первую фазу кеммера на двенадцатый или тринадцатый день этого месяца. Именно поэтому он, якобы случайно, и подвернулся мне в самом расцвете собственного кеммера, явно стимулированного гормонами, чтобы соблазнить меня. “Чисто случайная” встреча на улице. –“Терем! Я вас целых полмесяца не видел! Где это вы прятались? Пойдёмте, выпьем по кружке пива”.
Он выбрал пивную рядом с одним из государственных Домов любви. Но заказал не пиво, а “живую воду”: явно не собирался терять время даром. После первой рюмки он положил руку мне на ладонь и, приблизив своё лицо к моему, страстно прошептал: “ведь мы не случайно встретились сегодня: я ждал вас. Молю: будьте моим кеммерингом!” – и назвал меня моим домашним именем. Я не отрезал ему язык только потому, что с тех пор, как покинул Эстре, не ношу с собой ножа, и сообщил, что намерен в ссылке блюсти воздержание. Он продолжал ворковать и цепляться за руки. Гаум в состоянии кеммера особенно красив и очень рассчитывал на свою красоту и сексуальную неотразимость, зная, по-моему, что я никогда не принимаю средства, снижающие половую активность, так что особо упорствовать не стану. Он забыл, что отвращение действует порой не хуже иного лекарства. Я освободился из его объятий – разумеется, не совсем оставшись равнодушным – и предложил ему воспользоваться услугами ближайшего Дома любви. И тут он посмотрел на меня с ненавистью, достойной сострадания, потому что, как бы недостойны ни были его цели, сейчас он находился в глубоком кеммере и был очень сильно возбуждён”.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139