В этот момент Кэролайн ее почти ненавидела.
- Мне это и в голову не приходило, - с негодованием сказала она. - Я люблю Тада, мама. Всем сердцем!
- Нисколько не сомневаюсь, дорогая, - подхватила Джоан, хотя ее взгляд по-прежнему оставался циничным. - Иначе почему бы еще умная девушка стала спать с мужчиной, не предохраняясь? Но мне интересно, почему он на это пошел?
О, Кэролайн ни за что не сказала бы, что потеряла голову, едва увидев Тадео, и тут же поддалась на страстные уговоры. А уж в своем полном безрассудстве не призналась бы и под пыткой. Той первой ночью она обманула Тадео, не желая, чтобы он останавливался ни на секунду и искренне веря, что время для нее безопасное.
Но оно вовсе не было безопасным. Когда в конце поистине чудесной недели не начались месячные, Кэролайн не встревожилась. Но когда этого не случилось и спустя еще две недели, а тест на беременность дал положительный результат, она побоялась сказать всю правду и поведала Тадео лишь то, что в одну из первых безумных ночей забыла принять таблетку. Она вовсе не пыталась таким образом женить на себе молодого человека. Просто проявила невероятную глупость.
Но он так чудесно воспринял ее исповедь. И ни капли не злился. Успокаивал и гладил Кэролайн по волосам, когда она расплакалась. Остался спокойным и серьезным, когда Кэролайн сказала, что не знает, как теперь поступить.
- Не беспокойся, та paloma, - прижимая ее покрепче, пробормотал Тадео. Он всегда называл ее так, голубкой. - Мы поженимся сразу же, как только удастся все устроить. Но не будем устраивать пышную свадьбу. И медового месяца, боюсь, не получится. Сейчас у меня нет для этого времени.
Лишь изредка она чувствовала себя виноватой из-за того, что обманула Тадео, но никогда - в его объятиях.
Чувствовала она себя немного виноватой и сейчас. Не перед Тадео. Перед матерью. Она, должно быть, очень обижена, что ее до сих пор держали в полном неведении.
Но оправдываться Кэролайн не собиралась. Как и отступать. Стоит проявить малейшую слабость или неуверенность - и Джоан Лэнг вцепится мертвой хваткой.
- И чем же твой будущий муж зарабатывает себе на жизнь? - отрывисто спросила мать.
- Он издатель. Это семейное предприятие, которое основал в начале века его прадед, разбогатевший на торговле зерном. Они занимаются в основном учебной и научной литературой. Как и во всех остальных начинаниях, им и здесь сопутствовал успех. Тад открывает филиал здесь, в Лондоне.
- Какой предприимчивый, - протянула Джоан. - И где ты познакомилась с этим… Тадом? Судя по всему, он не похож на обычных твоих поклонников.
- Он пришел к нам в «Дайджест», чтобы дать объявление об открытии своего офиса, - рассеянно сказала Кэролайн, с отчетливостью вспоминая тот теплый летний вечер, всего два месяца назад, когда, подняв взгляд от картотеки, заглянула в невероятно выразительные черные глаза незнакомца.
- Каково же его полное имя? - кисло спросила Джоан. - Этого процветающего издателя и бизнесмена Тада, который сделал ребенка моей дочери, но не осмеливается предстать передо мной лично?
- Он хотел познакомиться с тобой, - встала на защиту возлюбленного Кэролайн. - Это я настояла на том, чтобы сначала поговорить с тобой наедине.
- Вот как?
- Да, так. Его полное имя Тадео Касарес, ответила она, думая о том, какая это хорошая, достойная фамилия. Тадео рассказывал о множестве поколений своих славных предков, среди которых были и воины, и поэты.
- Он испанец? - ужаснулась Джоан. Реакция матери застала Кэролайн врасплох.
- Нет… аргентинец. Он родился в Кордове. Но прекрасно говорит по-английски, - поспешно объясняла она, гордясь своим красивым и умным будущим мужем. - В детстве он много путешествовал с родителями. Учился в английской школе. И в Кордовском университете изучал английскую литературу. Несколько лет он жил и работал в Испании, затем в Париже. А теперь здесь, в Лондоне. У него почти нет акцента.
- Дело не в акценте, Кэрри, - бросила мать. - С акцентом или без акцента, он латиноамериканец!
- И что же здесь плохого?
- Теперь я хоть понимаю, почему он женится на тебе, - пробормотала Джоан. - У всех этих потомков испанских конкистадоров пунктик насчет потомства, особенно сыновей. А знаешь ли ты, как они относятся к своим женам, после того как наденут обручальное кольцо на их палец? Держат дома под замком. Как людей второго сорта. Наложниц. Жены никогда не бывают равноправными партнерами. Они только имущество и производительницы детей.
- Тад не такой! - вступилась за него Кэролайн, лицо которой пылало от обиды и ярости. Как это типично для матери: нападать на мужчину, даже не познакомившись с ним!
- И ты не права в отношении латиноамериканцев. Это необоснованное и очень обидное мнение!
Да ее лучшая школьная подруга была чилийкой, а ее отец казался Кэролайн самым чудесным человеком на свете. Она любила приходить в дом Элены, который был гораздо теплее и приветливее, чем ее собственный. Никакого напряжения, никаких споров. Только доброта, душевная близость и любовь.
- Не будь смешной! - выпалила Джоан. - Все мужчины таковы, представься им возможность. Но у этих латиноамериканцов шовинизм в крови. Они считают себя богами в своей семье и требуют соответствующего отношения. Их женщины, похоже, способны дать им это. Они воспитаны на других ценностях. Но ты не такая, Кэрри. Ты англичанка. К тому же моя дочь. В тебе больше моего, чем ты хотела бы признать. Он сделает тебя несчастной. Попомни мои слова!
- Ты ошибаешься! - бросила ей в ответ Кэролайн. - Он не сделает меня несчастной, потому что я не сделаю несчастным его. И я не похожа на тебя. Ни в чем! В моих глазах Тад бог. И он заслуживает всего самого лучшего. Я не выживу его, как ты поступила с папой, своими постоянными упреками и придирками. Ничего удивительного, что папа ушел от тебя. Я дам моему мужу все, чего бы он ни захотел. Я буду всегда рядом, когда бы ни потребовалась ему.
- Станешь подстилкой, хочешь сказать.
- Не подстилкой. Женой!
- Что одно и то же в глазах некоторых мужчин.
Кэролайн с отчаянием и горечью покачала головой.
- Ты понятия не имеешь, как сделать мужчину счастливым. Ты никогда даже и не пыталась.
- Нет, если это означает подавление любых собственных мыслей, желаний и мнений! Ты умная девочка, Кэрри. И ты ужасно упрямая и своенравная. Если считаешь, что уничтожение твоей индивидуальности принесет тебе длительное счастье, то однажды горько разочаруешься.
Кэролайн стиснула зубы и сосчитала до десяти.
- Ты придешь на мою свадьбу или нет?
- Это имеет какое-нибудь значение? Дочь устало вздохнула.
- Конечно; имеет. Я хочу, чтобы ты была на моей свадьбе. Ты моя мать.
- Тогда, видимо, я там буду. Как буду рядом, когда закончится твоя безоблачная семейная жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36