Особняк Хаконе находился на самом высоком холме возле Соуарда и выходил окнами на этот крупнейший прайм-уорлдский космопорт. Некогда дом был построен в свободное от работы время капитаном грузового космического грузовика – здесь космический волк намеревался жить, уйдя на покой. Капитан до пенсионного возраста, увы, не дожил – роковым образом предложил полупервобытному народу на одной планете в виде платы за их товары что-то вроде дешевеньких бус, тогда как воинственные обитатели далекого мира интересовались лишь колющими и режущими орудиями убийства.
Поскольку шум космопорта и взлетающих кораблей отпугивал тех богатых прайм-уорлдцев, что могли позволить себе роскошный особняк, то Хаконе приобрел дом почти за бесценок. Оформив по-своему интерьер и кое-что перестроив, писатель сделал существенное дополнение к особняку – возвел на заднем дворе сферический павильон-планетарий, который он сам называл боевым залом.
Вой драйва Юкавы прекратился, корабль перешел на совершенно бесшумный драйв АМ-2 и мгновенно исчез в небе.
– Мне нравится жить среди звуков того, о чем я пишу, – обронил Хаконе в виде пояснения и жестом пригласил Стэна внутрь. – Как по-вашему, капитан, время не слишком раннее для того, чтобы промочить горло?
– Солнце уже взошло, не правда ли?
Хаконе улыбнулся и повел гостя через просторную прихожую и еще более просторную гостиную в свое “логово”.
Рабочий кабинет, который Хаконе обычно называл “логовом”, был стилизован под старинную земную библиотеку, но с существенными современными прибавлениями. Шкафы до самого потолка – двадцатиметровой высоты – хранили неисчислимое множество видеокассет, архивные документы и даже архаичные бумажные книги. В центре комнаты располагался низкий длинный стол. Но на этом сходство с библиотекой восемнадцатого века, принадлежащей какому-нибудь графу или маркизу, заканчивалось. Стол был уставлен компьютерными терминаторами; видео-кассеты, документы и книги с полок доставала лестница-робот.
Хаконе подвел Стэна к шкафчику-бару, способному похвастать, как краем глаза заметил капитан, богатейшим выбором напитков.
– Виски у вас есть? – спросил Стэн.
– А-а, вы переняли привычки Императора! – Хаконе взял бутылку и наполнил до середины два стакана.
Стэн только пригубил виски и поставил стакан на столик. Хаконе сделал то же самое.
– Почему вы сказали, что я пришел вовремя, многоуважаемый господин Хаконе?
– Я как раз собирался пообщаться с вами, – сказал Хаконе, приглашая Стэна присесть на широкую кушетку. – Вы, часом, не видели мою последнюю пьесу? Ту, что показывали перед самым Днем Империи?
– К сожалению, я был на дежурстве.
– Ну, судя по высказываниям критиков, вы не много потеряли. В общем, сейчас я в поисках темы для новой работы. И вот мне пришла в голову занятная мысль – знаете ли вы, что еще никто не писал об истории императорского дворца?
Стэн сделал вид, что для него это новость, отрицательно мотнул головой и сделал глоток виски.
– А следует рассказать не только о самом дворце, но и людях, которые там служат, – возбужденно заговорил Хаконе как бы в порыве писательского энтузиазма.
– Любопытная идея.
– Вот и мне так кажется. Как, впрочем, и моему издателю. Разумеется, я бы стал больше писать о людях, живущих во дворце – по-настоящему меня интересуют только человеческие судьбы, а не технические штучки и архитектурные навороты.
Стэн ждал и помалкивал.
– Вы, должно быть, знаете, – продолжал Хаконе, – что я прежде всего военный историк. Если быть откровенным, у меня свои источники информации. И когда в голове зародился этот проект, первым делом я стал собирать данные о тех, кто в данный момент служит во дворце. Именно поэтому, кстати сказать, я так рвался познакомиться с вами на банкете, который устраивали Марр и Сенн. Ведь вы, капитан Стэн, человек во многих отношениях замечательный.
Стэн изобразил на лице глубокий интерес.
– Вы самый молодой начальник личной охраны Императора за всю историю дворца. Вам это известно?
– Да, адмирал Лидо отметил этот факт.
– Этот факт заинтересовал меня до такой степени, что я раздобыл документы о вашей предыдущей службе. Честно говоря, я спрашивал себя: достойны ли вы высокого поста?
Стэн поленился даже улыбнуться: он-то знал, что файл с его вымышленной биографией надежно засекречен. А правду о его прошлом знали только несколько человек в штабе отряда Богомолов, сам Император и генерал Ян Махони.
– У вас послужной список, которым можно гордиться: никаких взысканий, безупречная характеристика. Все командиры довольны и отзываются наилучшим образом. Плюс энное количество геройских поступков, которые были отмечены соответствующими наградами.
– Некоторым просто везет.
– Если говорить совсем откровенно, капитан, некоторым везет даже сверх меры.
Стэн молча допил виски.
– Капитан, как вам понравится, если я выскажу предположение, что ваш послужной список – чистейший вымысел?
– Не будь я у вас по делу государственной важности, многоуважаемый Хаконе, за такие слова – в зависимости от настроения – я угостил бы вас стаканчиком или расквасил вам нос.
– Я не хотел оскорбить вас, капитан. Просто высказываю предположение, что, по моему глубокому убеждению, вы получили назначение на свой нынешний пост благодаря успешной службе в частях “Меркурий” или в отряде Богомолов.
Стэн сыграл под дурачка:
– В “Меркурии”? Простите, господин Хаконе, я отродясь в разведке не служил, а про Богомолов и слыхом не слыхал.
– Другого ответа и не ожидал. Похоже, я лишь понапрасну обидел вас. Сменим тему разговора. Что вас привело ко мне?
Хаконе снова наполнил стаканы.
– Некоторое время назад вы наняли на службу некоего доктора Харса Стинберна, – быстро отчеканил Стэн с намерением застать писателя врасплох. Хаконе и впрямь резко отреагировал на вопрос – пожалуй, даже слишком нарочито: уронил на пол пробку от бутылки.
– Проклятье! Этот придурок опять что-то натворил?
– Опять? Многоуважаемый Хаконе, должен предупредить вас, что наша беседа записывается на магнитофонную пленку. Вы имеете право на присутствие адвоката и врача, дабы засвидетельствовать, что при снятии показаний не применялись методы психологического давления, равно как и меры физического воздействия или наркотические препараты.
– Спасибо за предупреждение, капитан. Нет нужды в таких официальных мерах. Доктор Харс Стинберн действительно работал у меня на протяжении четырех месяцев – прайм-уорлдских месяцев. Затем я уволил его – и хотел бы добавить, без положительной характеристики.
– Продолжайте, многоуважаемый господин Хаконе.
– Моим хозяйством обычно занимается от полусотни до трехсот слуг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84