В'орнны терпели присутствие саракконов, даже торговали с ними при случае, ибо гэргоны проявляли интерес к тканям их производства.
Сто один год назад, когда в'орнны появились на Кундале, Аксис Тэр не окружали стены, не было ни валов, ни башен, откуда часовые могли бы наблюдать за наступающим врагом. В зависимости от района города можно было видеть сэсаловый лес на востоке или Большое Фосфорное болото на западе, на севере — берущую начало в горах Дьенн Марр реку Чуун, а на юге — море Крови.
— Такой открытый! — содрогались в'орнны, заняв город. — Такой уязвимый для нападений! — Немыслимо жить в таком неукрепленном месте. И тысячи кундалиан трудились целый год, строя вокруг города в'орннскую стену. Стена была вырублена из массивных блоков такого же черного базальта, какие кундалиане использовали для постройки Набережной. В'орнны, помешанные на безопасности и надежности, загоняли рабочих до изнеможения. Сотни кундалиан погибли — недостойный и зловещий фундамент, — но с точки зрения в'орннов это было еще одно вполне приемлемое средство предупреждения возможного мятежа.
В'орннская стена была в основании толщиной добрых тринадцать метров, а у вершины суживалась метров до восьми. Она поднималась на двадцать метров над уровнем улицы, превращая город в тюрьму. При западных, северных и восточных воротах, были устроены пропускные пункты. Наблюдение за местными кундалианами осуществлялось через окуууты, подкожные импланты, вживленные в левую ладонь. Каждый окууут был настроен на индивидуальные биоритмы носителя, благодаря чему опознание происходило практически мгновенно.
Все обитатели хингатта лииина до мори высыпали во двор, выходящий на широкий проспект, который вел прямо ко дворцу регента в тысяче метров к северу. Курган и Джийан стояли друг против друга, остальные встали полукругом вокруг них. Почти сразу же, словно желая опередить соперника, Джийан отсчитала пятьдесят шагов. Наконечником одной из стрел она провела тонкую вертикальную линию на грубой коре сэсала.
— Вот. — Она повысила голос, чтобы все услышали. — Мишень.
Пока Курган прилаживал стержень к окумммону, Джийан заметила, что ее голос привлек внимание прохожих. К тому времени, как она вернулась и встала рядом с в'орнном, собралась порядочная толпа. А почему бы нет? Не каждый день кундалианка — и притом любовница регента! — бросает вызов в'орнну.
Джийан вытянула руку в направлении Кургана.
— Прошу.
С почти пренебрежительной усмешкой на лице Курган вытянул руку горизонтально. Разумеется, движение было небрежным; так он мог бы, например, указать дорогу заблудившемуся путнику. Казалось, он едва взглянул на дерево — и стержень вырвался из гнезда, вращаясь на лету. Через мгновение он вонзился прямо в центр линии, проведенной на коре.
— Идеально! — воскликнул он, и все присутствующие в'орнны разразились аплодисментами. Тогда юноша повернулся к Джийан и сказал с пародией на вежливость: — Теперь ты. Прошу!
Когда Джийан подняла лук, он добавил:
— Я с удовольствием прицелился бы за тебя.
— Не сомневаюсь, — ответила она под хор в'орннского смеха — грубого, хриплого, животного звука, раздражающего тонкий слух кундалиан. — Но я не собираюсь проигрывать.
Эта реплика вызвала тихое, мелодичное журчание от небольшого количества кундалиан в толпе. Джийан понадобилось мгновение, чтобы уголком глаза рассмотреть их. Она не обманывалась: одобрение не означало любви к ней, любовнице регента. Возможно, они презирали ее чуточку меньше, чем господ-в'орннов. А вполне возможно, они ненавидели ее даже больше, ибо, конечно, считали предательницей.
Это был ее народ, и однако, глядя на них, грязных и несчастных, она не чувствовала ничего... или почти ничего. Возможно, их приговор ей был справедлив, ибо истина заключалась в том, что она считала в'орннов своими... по крайней мере Элевсина и Аннона. Она не скучала по Каменному Рубежу, родной деревне, — хаотичному лабиринту немощеных улиц, постоянному напряжению из-за набегов в'орннов, ужасу перед их случайными и беспорядочными убийствами и избиениями невинных кундалиан.
Правду сказать, из-за Дара Джийан чувствовала себя чужой в монастыре Плывущей Белизны, где ее и Бартту учили на рамаханских жриц. Кундалианская жизнь начала разрушаться, а набеги кхагггунов довели запуганную округу до состояния практически полного бессилия. Здесь, в Аксис Тэре, по крайней мере был порядок и всеобъемлющее ощущение цели. Разумеется, это был в'орннский порядок и в'орннская цель. Но регент, Элевсин Ашера, отличался от большинства в'орннов. Он не считал кундалиан низшими существами, рабами, животными, не имеющими души (так смотрели на мир в'орнны, а не кундалиане, которые знали, что каждое животное обладает не только уникальной душой, но и уникальным опытом). Вот почему для него она была возлюбленной, а не просто собственностью, как полагали другие в'орнны. В полном уединении дворца он позволял ей поклоняться Миине, смешивать снадобья и припарки, чтобы лечить и укреплять его и Аннона, заниматься колдовством, к которому у нее был врожденный Дар. И самое главное, он не испытывал ее кундалианское сердце, а скорее старался понять его. У них были свои секреты, за которые, достигни хоть один враждебного или ревнивого слуха, Элевсина наверняка осудили бы даже гэргоны.
Вот почему он сосредоточился на За Хара-ате, великом эксперименте, не побоявшись враждебности Веннна Стогггула и множества других в'орннов из Великих и Малых каст ради строительства первого города, где в'орнны и кундалиане свободно торговали бы, обменивались информацией, учились бы друг у друга.
Джийан очнулась от задумчивости, осознав, что все взгляды сосредоточены на ней. И какая собралась толпа!.. Она вытащила из колчана стрелу, провела кончиками пальцев по гладкому длинному древку, положила на лук.
— Не знаю, чего ты суетишься, — сказал Курган. — Чтобы выиграть, тебе надо расколоть мой стержень. Твоя стрела не сможет повредить в'орннский сплав. Признай поражение.
Джийан снисходительно улыбнулась, прицелилась в дерево и до предела натянула тетиву. Толпа притихла. Затем подняла лук, пока стрела не оказалась нацелена вертикально вверх, и выстрелила.
— Ты рехнулась? — воскликнул Курган, когда стрела унеслась в небо. Он повернулся к ожидающей толпе. — Несчастная безумна, друзья мои. Вы видели своими глазами. Целиком и полностью безумна.
Стрела пролетела по дуге и устремилась вниз. Ей показалось странным, почти комическим дружное движение длинных безволосых черепов в'орннов, следящих за полетом. С тихим музыкальным звоном стрела вонзилась в землю у корней дерева.
— Ага! Ничего другого и не следовало ожидать от хилого кундалианского оружия!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
Сто один год назад, когда в'орнны появились на Кундале, Аксис Тэр не окружали стены, не было ни валов, ни башен, откуда часовые могли бы наблюдать за наступающим врагом. В зависимости от района города можно было видеть сэсаловый лес на востоке или Большое Фосфорное болото на западе, на севере — берущую начало в горах Дьенн Марр реку Чуун, а на юге — море Крови.
— Такой открытый! — содрогались в'орнны, заняв город. — Такой уязвимый для нападений! — Немыслимо жить в таком неукрепленном месте. И тысячи кундалиан трудились целый год, строя вокруг города в'орннскую стену. Стена была вырублена из массивных блоков такого же черного базальта, какие кундалиане использовали для постройки Набережной. В'орнны, помешанные на безопасности и надежности, загоняли рабочих до изнеможения. Сотни кундалиан погибли — недостойный и зловещий фундамент, — но с точки зрения в'орннов это было еще одно вполне приемлемое средство предупреждения возможного мятежа.
В'орннская стена была в основании толщиной добрых тринадцать метров, а у вершины суживалась метров до восьми. Она поднималась на двадцать метров над уровнем улицы, превращая город в тюрьму. При западных, северных и восточных воротах, были устроены пропускные пункты. Наблюдение за местными кундалианами осуществлялось через окуууты, подкожные импланты, вживленные в левую ладонь. Каждый окууут был настроен на индивидуальные биоритмы носителя, благодаря чему опознание происходило практически мгновенно.
Все обитатели хингатта лииина до мори высыпали во двор, выходящий на широкий проспект, который вел прямо ко дворцу регента в тысяче метров к северу. Курган и Джийан стояли друг против друга, остальные встали полукругом вокруг них. Почти сразу же, словно желая опередить соперника, Джийан отсчитала пятьдесят шагов. Наконечником одной из стрел она провела тонкую вертикальную линию на грубой коре сэсала.
— Вот. — Она повысила голос, чтобы все услышали. — Мишень.
Пока Курган прилаживал стержень к окумммону, Джийан заметила, что ее голос привлек внимание прохожих. К тому времени, как она вернулась и встала рядом с в'орнном, собралась порядочная толпа. А почему бы нет? Не каждый день кундалианка — и притом любовница регента! — бросает вызов в'орнну.
Джийан вытянула руку в направлении Кургана.
— Прошу.
С почти пренебрежительной усмешкой на лице Курган вытянул руку горизонтально. Разумеется, движение было небрежным; так он мог бы, например, указать дорогу заблудившемуся путнику. Казалось, он едва взглянул на дерево — и стержень вырвался из гнезда, вращаясь на лету. Через мгновение он вонзился прямо в центр линии, проведенной на коре.
— Идеально! — воскликнул он, и все присутствующие в'орнны разразились аплодисментами. Тогда юноша повернулся к Джийан и сказал с пародией на вежливость: — Теперь ты. Прошу!
Когда Джийан подняла лук, он добавил:
— Я с удовольствием прицелился бы за тебя.
— Не сомневаюсь, — ответила она под хор в'орннского смеха — грубого, хриплого, животного звука, раздражающего тонкий слух кундалиан. — Но я не собираюсь проигрывать.
Эта реплика вызвала тихое, мелодичное журчание от небольшого количества кундалиан в толпе. Джийан понадобилось мгновение, чтобы уголком глаза рассмотреть их. Она не обманывалась: одобрение не означало любви к ней, любовнице регента. Возможно, они презирали ее чуточку меньше, чем господ-в'орннов. А вполне возможно, они ненавидели ее даже больше, ибо, конечно, считали предательницей.
Это был ее народ, и однако, глядя на них, грязных и несчастных, она не чувствовала ничего... или почти ничего. Возможно, их приговор ей был справедлив, ибо истина заключалась в том, что она считала в'орннов своими... по крайней мере Элевсина и Аннона. Она не скучала по Каменному Рубежу, родной деревне, — хаотичному лабиринту немощеных улиц, постоянному напряжению из-за набегов в'орннов, ужасу перед их случайными и беспорядочными убийствами и избиениями невинных кундалиан.
Правду сказать, из-за Дара Джийан чувствовала себя чужой в монастыре Плывущей Белизны, где ее и Бартту учили на рамаханских жриц. Кундалианская жизнь начала разрушаться, а набеги кхагггунов довели запуганную округу до состояния практически полного бессилия. Здесь, в Аксис Тэре, по крайней мере был порядок и всеобъемлющее ощущение цели. Разумеется, это был в'орннский порядок и в'орннская цель. Но регент, Элевсин Ашера, отличался от большинства в'орннов. Он не считал кундалиан низшими существами, рабами, животными, не имеющими души (так смотрели на мир в'орнны, а не кундалиане, которые знали, что каждое животное обладает не только уникальной душой, но и уникальным опытом). Вот почему для него она была возлюбленной, а не просто собственностью, как полагали другие в'орнны. В полном уединении дворца он позволял ей поклоняться Миине, смешивать снадобья и припарки, чтобы лечить и укреплять его и Аннона, заниматься колдовством, к которому у нее был врожденный Дар. И самое главное, он не испытывал ее кундалианское сердце, а скорее старался понять его. У них были свои секреты, за которые, достигни хоть один враждебного или ревнивого слуха, Элевсина наверняка осудили бы даже гэргоны.
Вот почему он сосредоточился на За Хара-ате, великом эксперименте, не побоявшись враждебности Веннна Стогггула и множества других в'орннов из Великих и Малых каст ради строительства первого города, где в'орнны и кундалиане свободно торговали бы, обменивались информацией, учились бы друг у друга.
Джийан очнулась от задумчивости, осознав, что все взгляды сосредоточены на ней. И какая собралась толпа!.. Она вытащила из колчана стрелу, провела кончиками пальцев по гладкому длинному древку, положила на лук.
— Не знаю, чего ты суетишься, — сказал Курган. — Чтобы выиграть, тебе надо расколоть мой стержень. Твоя стрела не сможет повредить в'орннский сплав. Признай поражение.
Джийан снисходительно улыбнулась, прицелилась в дерево и до предела натянула тетиву. Толпа притихла. Затем подняла лук, пока стрела не оказалась нацелена вертикально вверх, и выстрелила.
— Ты рехнулась? — воскликнул Курган, когда стрела унеслась в небо. Он повернулся к ожидающей толпе. — Несчастная безумна, друзья мои. Вы видели своими глазами. Целиком и полностью безумна.
Стрела пролетела по дуге и устремилась вниз. Ей показалось странным, почти комическим дружное движение длинных безволосых черепов в'орннов, следящих за полетом. С тихим музыкальным звоном стрела вонзилась в землю у корней дерева.
— Ага! Ничего другого и не следовало ожидать от хилого кундалианского оружия!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168