- А сети-то, сети! Их месяц распутывать надо! Уезжайте, друзья, обратно. Здесь в этом году не курорт.
К вечеру быт был налажен. Мы подняли сбитую палатку и поставили еще одну. Закрепленные насмерть растяжки гудели при прикосновении. Собрали раскиданные ураганом вещи. В спальной палатке устроили общее ложе изо мха. Развернули спальные мешки. Я соорудил стол из обрезка фанеры. И когда желтое пламя стеариновой свечки осветило созданный нами мужской уют, уют, которого можно достичь только в грамотно оборудованной палатке, когда запах заваренного по нужной дозе чая пошел по тундре, - только тогда мы заговорили об обстановке. Было ясно, что все складывается далеко не лучшим образом и мои планы, обдуманные в Москве, придется менять.
Наша база находилась на западном берегу озера. На южном, там, где из озера вытекала река Энмываам и где на галечниковой террасе приземлилась наша "аннушка", располагался лагерь топографов.
Оленьих стад в окрестностях озера не имелось. Именно в этом году все колхозы, как сговорившись, решили не пригонять стада на озеро. Причина холодное лето. Ягельные пастбища, которые, как известно, возобновляются медленно, в течение десятков лет, пастухи решили беречь для жарких сезонов.
Медведей в окрестностях озера также не было видно. Они в этом году как будто провалились сквозь землю. Такова была суть доклада Коли Бадаева.
Таким образом, намеченная мной методика разговоров за чаем в пастушьих ярангах отменялась. Оставалось надеяться на собственные ноги, бинокль и глаза.
Я занялся ближайшими окрестностями озера. Из различного вида охот мне больше всего нравится горная охота с биноклем и винтовкой. Я начал обучаться ей двенадцать лет назад на Тянь-Шане, и она очаровала меня с первого же урока. Чертовски приятно по расщелинам, ложбинкам забраться на вершину, устроиться там поудобнее и, отдышавшись, неторопливо протереть замшей стекла бинокля. Теперь все, что движется на многие километры кругом, не должно остаться незамеченным. Тайная жизнь горных козлов, сусликов, евражек, оленей, уларов, куропаток, куликов и вовсе неведомых птах, выбирающих для жизни тайные места, становится твоим достоянием. Горная охота требует крепких ног, терпения, чтобы по двадцать раз разглядывать какой-нибудь подозрительный предмет в нескольких километрах, требует опыта, чтобы установить маршрут увиденного животного, и еще раз терпения, чтобы дождаться его в удобном месте, расположенном по его маршруту.
Озеро Эльгыгытгын имеет в поперечнике от десяти до пятнадцати километров. Оно расположено в котловине, которую прорезают неглубокие долины многочисленных речек, стекающих в озеро с гор. Я не знаю, с чем сравнить горы по берегам озера Эльгыгытгын. Пожалуй, их можно сравнить с сахарными головами, но сахарные головы я видел только в кино.
Еще на картинке в какой-то книжке я видел скифов в войлочных колпаках. Так вот эти горы торчали, как колпаки закопанных в землю скифов. С западной стороны озера расположен невысокий кряж Академика Обручева. Пожалуй, только он походил на обычные чукотские горы округлыми вершинами, черными от накипи лишайника на камнях. Именно с этого кряжа я начал первые маршруты.
Сухая каменистая тундра вела к горам. Нигде, черт возьми, не было такой мертвой тишины, как в этой каменистой котловине озера Эльгыгытгын. Скифские шапки молча торчали в небе. Беззвучно текли мелководные ручьи. Даже редкие кулики, столь обычные на Чукотке летом, здесь молчали, словно были членами секты молчунов. На камнях котловины рос только ягель. По сухим обрывистым берегам ручьев на Чукотке любит расти метлица. Она росла и здесь, но была низкорослой, не выше десяти сантиметров. Я ожидал увидеть здесь полярные маки: они любят такие места. Но маков не было. Только на подступах к сопкам, где скапливалась стекающая по водоупорному слою вечной мерзлоты вода, явственно выступала заросшая травой полоса. Здесь росла извечная чукотская пушица, полярная осока, и опять-таки они были чахлы и низкорослы, как нигде на Чукотке. Выше начинался голый камень.
В чукотских горах удобно ходить. Склоны не круты, щебенка лежит плотно. Я благословил судьбу, что захватил с собой ботинки. Здесь можно было спокойно ходить в них даже в дальние маршруты, не боясь промокнуть. Я впервые встретил на Чукотке район, где можно ходить в ботинках.
За два дня я изучил весь доступный с базы район кряжа Обручева. С высоты его просматривалась вся панорама озера. Оно казалось почти идеально круглым.
Из географов первым посетил и описал его Сергей Владимирович Обручев в 1934 году. С точки зрения эмоциональной он назвал его "странным и жутким местом". Как географ и геолог, Сергей Владимирович Обручев высказал предположение, что озеро - кратер древнего разрушенного вулкана. Овальные очертания озера, значительная его глубина и то, что озеро находится в центре гигантского пояса вулканических пород, - все говорит за это. Тогда конусовидные сопки по бортам его - это жалкие останки стенок вулкана. Я попробовал себе представить, как выглядел тот древний гигантский вулкан, и, ей-богу, мне тоже стало "страшно и жутко". В пятидесятых годах здесь работал геолог Василий Феофанович Белый - один из авторитетнейших в настоящее время специалистов по вулканическому поясу Северо-Востока. В. Ф. Белый придерживался точки зрения провального происхождения озера Эльгыгытгын. Он проследил систему разломов, в результате действия которых сегмент земной коры мог действительно опуститься. Но не будем вдаваться в сущность геологических споров.
Я изучал в бинокль заваленные диким камнем начала ручьев, запрятанные за кряжами горные долины, часами сидел на вершинах сопок. Медведь на Чукотке ведет бродячий образ жизни. Он ходит по ведомым только ему маршрутам, и маршруты его проходят как по долинам, берегам озер, так и по водоразделам.
Однако в типичной чукотской тундре медведь встречается реже. Он любит горы. Но из гор он выбирает не дикие обиталища снежных баранов, а невысокие кряжи, где на сухих песчаных буграх роет норы евражка, где растут разные луковки и корешки. Груды вывороченной земли на месте евражьих нор характернейший след медвежьего маршрута.
Не помню, на какой день я познакомился с Длинноногим. Я, как всегда, шел от базы по долине ручья, который выводит на перевал, и остановился возле обрыва, чтобы просмотреть несколько долинок, которые хорошо просматривались именно в этой точке. И сразу же увидел в бинокль оленей. Небольшое стадо, голов на десяток, паслось у склона горы. Олени вытянулись цепочкой против ветра. Утреннее солнце розовело на темных камнях горы, ветер посвистывал в кустиках метлицы, я лежал на острой щебенке и не мог оторваться от оленей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36