) положением люди предпочитали переждать непонятные и не внушающие оптимизма события в тепле и уюте, нежели самим выходить на площадь и пробираться по своим делам между вооруженными отрядами, которые что-то воодушевленно скандировали и потрясали разнообразным оружием. Поэтому было очень сложно сразу напасть на интересующую его тему – разговоры висели в воздухе, и эльф то и дело вплывал в облако той беседы, которая хоть и могла бы его заинтересовать в другое время, но в текущий момент была совершенно непригодна.
Постепенно он начал понимать, что даже в этом зале все темы не перемешаны хаотично, а будто разбиты на группы по интересам, – оставалось только выследить нужную.
«…На вашем месте я бы не бросался здесь словами, значение которых вы можете и не успеть быстро объяснить…» – начинающаяся драка его не сильно интересовала.
«…Я-то думал, что в нашу страну, в связи с последними событиями, никто надолго не приедет – все только и мечтали отсюда поскорее смыться. Ан нет, потянулись. В основном люди двух категорий: те, кому где-то было еще хуже, чем нам здесь, и те, кому где-то уже очень хорошо, и они приехали к нам, чтобы им стало еще лучше, зачастую за наш счет».
Хотя вроде бы речь и шла о войне, Аэлт понимал, что ничего путного для себя здесь не услышит.
«…Может быть, предстоящая война произойдет, как это водится, из-за какой-нибудь прекрасной незнакомки? – Не верьте красивой легенде, из-за женщин бывают только дуэли и восстания, войны ведут из-за богатства и власти». – Здесь тоже гадали о причинах, поэтому подслушивать было бессмысленно.
«…Как много смысла в том, что трактир и трактат – однокоренные слова!» – Увлекательный научный спор на благодатную тему, но эльф был занят другим.
«…Дабы дама о другой даме думала достойно, должно держать дам далеко друг от друга». – Мысль звучала изящно, и в другой раз он бы с удовольствием принял участие в обсуждении, но сейчас следовало торопиться.
«…Иногда идею и не воспринимают всерьез, пока за нее не пострадает несколько человек». – Он начинал приближаться к интересующей его группе людей.
«…Даже побежденного врага необходимо уничтожать. И только окончательно сломленного врага следует беречь».
«…Чтобы правда победила, за нее должен кто-то сражаться…» – Все, Аэлт наконец-то был на месте. Он притаился за колченогим стулом, на котором восседал один из особо говорливых посетителей, и стал внимательно вслушиваться в обволакивающий его словесный гвалт и гомон, стараясь выудить нужную информацию, чтобы после передать ее друзьям.
Тем временем Урчи анализировал текущую ситуацию и искал способы добраться домой как можно раньше, ведь каждый день промедления мог оказаться решающим. Разразившаяся или готовящаяся война была как нельзя некстати.
У них и так было немало препятствий с обратной дорогой (оно так обычно и выходит: куда бы ты ни направлялся, добираться обратно придется не так легко и просто и уж точно не тем путем, каким виделось в начале путешествия).
Водный путь был для них полностью закрыт: по единственной реке, которая вела обратно к Герталу, в это время года сплавляли бревна, а плыть вверх по течению навстречу несущимся громадам полезной древесины можно исключительно глубоко под водой.
Ни одного подходящего торгового каравана в округе не наблюдалось, а добираться на перекладных было накладно. Те весьма скудные финансовые ресурсы, что были выделены Эмралом в начале пути, подходили к концу с такой скоростью, будто испарялись в воздухе или по капле просачивались в землю сквозь туго завязанный кожаный мешочек на поясе.
Применять магию для перемещения, как наиболее очевидный и доступный выход, было строжайше запрещено на общем дружеском собрании – с троекратным перевесом голосов.
Близящаяся война наглухо перекрывала и так небогатые возможности добраться до Гертала быстро и в срок.
Поэтому рассказ эльфа, вернувшегося с новостями, пользовался безраздельным вниманием.
– Значится, так. У них здесь две группы, и каждая во всех бедах винит другую. Одна кричит, что другие науськали своего дракона и тот пожрал лучшие стада отборных овец с тонкорунной шерстью, а на цветущем лугу выжег колдовские знаки. Другие брызжут слюной от несправедливой обиды и вопят, что все наоборот. Мол, это первые натравили свое чудовище и оно разграбило сокровищницу, проникнув туда сквозь расплавленный купол, и спалило то, что не смогло унести.
В результате все до ослепления злы друг на друга и готовы к активным военным действиям. Единственное, что останавливает обе стороны, – каждая боится чужого дракона. Больше никто ничего не знает, а подобная неопределенность в военных делах совершенно недопустима. Вот и лаются пока без каких-либо серьезных действий.
Дальнейшие расспросы показали, что облик этих двух драконов схож до малейших деталей, включая запомнившийся шрам на крыле и обломанный коготь. Поэтому напрашивался вывод, что дракон на самом деле был один, но на чьей он стороне – неизвестно.
– Мне вот почему-то кажется, что виноваты первые – все-таки сожрать стадо дракону могло прийти в голову и естественным образом, а вот заниматься грабежом – это попахивает спланированными действиями.
– А мне наоборот: давно известна любовь драконов к золоту, а вот колдовские письмена на лугах выжигать – такого за ними не водилось.
– А может, это вообще дело рук третьей, неизвестной стороны, которая пытается поссорить всех к собственной выгоде?
Завершил дискуссию в этот раз Ярл:
– А вам не кажется, что не имеет смысла строить догадки и теории там, где можно просто проверить? Давайте найдем дракона и спросим у него самого.
Идея узнавать мнение другого человека, чтобы понять, чего же он хочет, к чему стремится и о чем мечтает, во все времена считалась излишне революционной, зачастую просто ненужной или несвоевременной. Но даже на этом фоне мысль осведомиться о суждениях дракона легко могла выиграть конкурс изящных способов самоубийства.
После того как все возражения друзей разбились о непробиваемую логику Ярла, им ничего не оставалось, как переть навстречу своей судьбе. Ибо если они не сумеют остановить войну до ее начала, после вернуться домой будет не в пример труднее. (Да и с точки зрения гуманности и человечности останавливать войны – хорошо, а развязывать – плохо. Хотя мир обычно устроен так, что от человека, считающего подобным образом, такие вопросы не зависят. И уже непонятно, то ли люди с таким мировоззрением не лезут на соответствующие должности, то ли пребывание в такой должности способствует смене этого самого мировоззрения.)
Выследить логово дракона оказалось проще простого, будто тот заранее позаботился, чтобы возможные визитеры не испытывали никаких трудностей в поисках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Постепенно он начал понимать, что даже в этом зале все темы не перемешаны хаотично, а будто разбиты на группы по интересам, – оставалось только выследить нужную.
«…На вашем месте я бы не бросался здесь словами, значение которых вы можете и не успеть быстро объяснить…» – начинающаяся драка его не сильно интересовала.
«…Я-то думал, что в нашу страну, в связи с последними событиями, никто надолго не приедет – все только и мечтали отсюда поскорее смыться. Ан нет, потянулись. В основном люди двух категорий: те, кому где-то было еще хуже, чем нам здесь, и те, кому где-то уже очень хорошо, и они приехали к нам, чтобы им стало еще лучше, зачастую за наш счет».
Хотя вроде бы речь и шла о войне, Аэлт понимал, что ничего путного для себя здесь не услышит.
«…Может быть, предстоящая война произойдет, как это водится, из-за какой-нибудь прекрасной незнакомки? – Не верьте красивой легенде, из-за женщин бывают только дуэли и восстания, войны ведут из-за богатства и власти». – Здесь тоже гадали о причинах, поэтому подслушивать было бессмысленно.
«…Как много смысла в том, что трактир и трактат – однокоренные слова!» – Увлекательный научный спор на благодатную тему, но эльф был занят другим.
«…Дабы дама о другой даме думала достойно, должно держать дам далеко друг от друга». – Мысль звучала изящно, и в другой раз он бы с удовольствием принял участие в обсуждении, но сейчас следовало торопиться.
«…Иногда идею и не воспринимают всерьез, пока за нее не пострадает несколько человек». – Он начинал приближаться к интересующей его группе людей.
«…Даже побежденного врага необходимо уничтожать. И только окончательно сломленного врага следует беречь».
«…Чтобы правда победила, за нее должен кто-то сражаться…» – Все, Аэлт наконец-то был на месте. Он притаился за колченогим стулом, на котором восседал один из особо говорливых посетителей, и стал внимательно вслушиваться в обволакивающий его словесный гвалт и гомон, стараясь выудить нужную информацию, чтобы после передать ее друзьям.
Тем временем Урчи анализировал текущую ситуацию и искал способы добраться домой как можно раньше, ведь каждый день промедления мог оказаться решающим. Разразившаяся или готовящаяся война была как нельзя некстати.
У них и так было немало препятствий с обратной дорогой (оно так обычно и выходит: куда бы ты ни направлялся, добираться обратно придется не так легко и просто и уж точно не тем путем, каким виделось в начале путешествия).
Водный путь был для них полностью закрыт: по единственной реке, которая вела обратно к Герталу, в это время года сплавляли бревна, а плыть вверх по течению навстречу несущимся громадам полезной древесины можно исключительно глубоко под водой.
Ни одного подходящего торгового каравана в округе не наблюдалось, а добираться на перекладных было накладно. Те весьма скудные финансовые ресурсы, что были выделены Эмралом в начале пути, подходили к концу с такой скоростью, будто испарялись в воздухе или по капле просачивались в землю сквозь туго завязанный кожаный мешочек на поясе.
Применять магию для перемещения, как наиболее очевидный и доступный выход, было строжайше запрещено на общем дружеском собрании – с троекратным перевесом голосов.
Близящаяся война наглухо перекрывала и так небогатые возможности добраться до Гертала быстро и в срок.
Поэтому рассказ эльфа, вернувшегося с новостями, пользовался безраздельным вниманием.
– Значится, так. У них здесь две группы, и каждая во всех бедах винит другую. Одна кричит, что другие науськали своего дракона и тот пожрал лучшие стада отборных овец с тонкорунной шерстью, а на цветущем лугу выжег колдовские знаки. Другие брызжут слюной от несправедливой обиды и вопят, что все наоборот. Мол, это первые натравили свое чудовище и оно разграбило сокровищницу, проникнув туда сквозь расплавленный купол, и спалило то, что не смогло унести.
В результате все до ослепления злы друг на друга и готовы к активным военным действиям. Единственное, что останавливает обе стороны, – каждая боится чужого дракона. Больше никто ничего не знает, а подобная неопределенность в военных делах совершенно недопустима. Вот и лаются пока без каких-либо серьезных действий.
Дальнейшие расспросы показали, что облик этих двух драконов схож до малейших деталей, включая запомнившийся шрам на крыле и обломанный коготь. Поэтому напрашивался вывод, что дракон на самом деле был один, но на чьей он стороне – неизвестно.
– Мне вот почему-то кажется, что виноваты первые – все-таки сожрать стадо дракону могло прийти в голову и естественным образом, а вот заниматься грабежом – это попахивает спланированными действиями.
– А мне наоборот: давно известна любовь драконов к золоту, а вот колдовские письмена на лугах выжигать – такого за ними не водилось.
– А может, это вообще дело рук третьей, неизвестной стороны, которая пытается поссорить всех к собственной выгоде?
Завершил дискуссию в этот раз Ярл:
– А вам не кажется, что не имеет смысла строить догадки и теории там, где можно просто проверить? Давайте найдем дракона и спросим у него самого.
Идея узнавать мнение другого человека, чтобы понять, чего же он хочет, к чему стремится и о чем мечтает, во все времена считалась излишне революционной, зачастую просто ненужной или несвоевременной. Но даже на этом фоне мысль осведомиться о суждениях дракона легко могла выиграть конкурс изящных способов самоубийства.
После того как все возражения друзей разбились о непробиваемую логику Ярла, им ничего не оставалось, как переть навстречу своей судьбе. Ибо если они не сумеют остановить войну до ее начала, после вернуться домой будет не в пример труднее. (Да и с точки зрения гуманности и человечности останавливать войны – хорошо, а развязывать – плохо. Хотя мир обычно устроен так, что от человека, считающего подобным образом, такие вопросы не зависят. И уже непонятно, то ли люди с таким мировоззрением не лезут на соответствующие должности, то ли пребывание в такой должности способствует смене этого самого мировоззрения.)
Выследить логово дракона оказалось проще простого, будто тот заранее позаботился, чтобы возможные визитеры не испытывали никаких трудностей в поисках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55