Язык у инженера был легкий, без костей, и иногда, не подумав, он выдавал такое…
Сергей понял, что переборщил.
— Нет, капитан, а кроме братьев? Что тут еще есть? Я слышал, тут охота…
Он знал эту слабость капитана. Все-таки три года в одних стенах — волей-неволей узнаешь не только очевидное, но и сокровенное, а любви к охоте капитан и не скрывал вовсе.
От этого волшебного слова капитан немного помягчел.
— Кроме братьев, тут все, что душе угодно. И охота, и цивилизация…
Сергей закряхтел, дотронулся до шеи. Ощущениебыло такое, словно кто-то невидимый подкрался и засадил туда кинжал по самую рукоятку. Он на всякий случай потер пальцы друг о друга. Крови, конечно, на руке не было, но болело все-таки так, словно кинжал и вправду торчал там. Он страдальчески поморщился:
— «Цивилизация…» Это общо как-то… Поточнее бы.
— Точнее скажу, когда вылезем. Да и знать-то, в общем, нечего. Их и открыли лет пять назад совершенно случайно. Помните, наверно, историю о боевых киберах «Двойной Оранжевой»?
Капитан понимал, что должен встать, но силы уходили, как вода из дырявого ведра, а разговор давал возможность посидеть и собраться с силами.
— Ну хоть в общих чертах… — напирал Сергей. — Ну хоть приблизительно… Мы с Мартином послушаем… Он кстати вспомнил о штурмане.
— Мартин! Ма-а-а-артин!
В этот раз темнота промолчала. Капитан закрыл глаза, стараясь сосредоточиться на вопросе.
— Там, куда мы летели, империя с непроизносимым названием. Если название перевести, то получится «Империя двух семибашенных замков», а по-ихнему то ли Хон-ти, то ли Хонтю… Правит ею император Адента Эмирг. По аналогии с нашей историей тут раннее средневековье. Местные жители…
Штурвал за спиной Сергея с визгом повернулся и завертелся в обратную сторону. Инженер, шарахнувшись в сторону, едва не сшиб капитана. Глядя круглыми глазами на Мак-Кафли, он сказал:
— Накаркали, капитан!
Голос его был полон удивления. Он, как мог, быстро разогнулся, подхватив прут подлиннее. В спине защелкало, он закряхтел, словно поднимал непосильную тяжесть, и тут… На их глазах дверь перекосилась, вильнула в сторону, как собачий хвост, а из открывшейся за ней темноты в РУбку шагнул… Мартин. Он, как только что и Сергей, тер плечо и морщился. Сергей шумно выдохнул, слегка, впрочем, разочарованный. Прут звякнул и улегся назад, в кучу хлама.
— Как ты там? — спросил Мак-Кафли, уже в общем-то догадываясь, как тот там оказался.
— Дыры кругом, — сказал Мартин, отряхиваясь. — Не корабль, а кусок сыра…
— Большие? — автоматически поинтересовался Сергей.
— Дыры-то?
Штурман задумчиво кивнул:
— Разные. Где палец просунешь, где сам пролезешь… Мак-Кафли поднялся и заглянул в открывшуюся темноту, пульсирующую вспышками закороченных силовых кабелей. Там, в этой яркой, искрящейся темноте, ждало их будущее.
Коридор за дверью был настолько крив, насколько это было возможно. В глазах товарищей капитан уже видел вопросы, которые ни один из них не решался задать. Понимая, что от него ждут чего-нибудь воодушевляющего, он сказал:
— Где наша не пропадала… — и шагнул за порог. Они шли почти в полной темноте, и капитан понимал, что, возможно, худшего он и не видит, однако и то, что выхватывали из темноты аварийные лампы, не радовало. Обломки, треск электрических разрядов, смрад от чего-то химического, дым и почему-то запах зелени.
«Легкий рейс, туда и обратно, — вспомнил он слова директора управления. — Восстановите связь, и назад. Может быть, даже поохотиться успеете!»
— Легче не бывает, — с отвращением сказал он. — Поохотились вот…
— Что? — откликнулся Мартин из-за стола.
— Ничего. Хорошего ничего… Под ноги смотрите, — мрачно ответил капитан. — Мало нам случившегося, тут еще и ноги поломаешь.
Он достал трубку и засопел, показывая, что разговор окончен. Чем ближе подбирались они к анабиозному отсеку, тем более ужасными казались разрушения. В этом коридоре некоторые уцелевшие в катастрофе стеновые панели еще давали свет, и люди видели и трещины в стенах, и тлеющий пластик, и перекореженные трубы, из которых уже ничего не текло.
Но не везде было так плохо — проскользнув в щель, которой стал коридор после катастрофы, они вышли в почти неповрежденный участок коридора. Индикатор А-отсека встретил их спокойным изумрудным светом.
— Цел? — осипшим от волнения голосом спросил Мартин. — А?
Он дышал Мак-Кафли в затылок, не решаясь поверить тому, что видел. Капитан не ответил. Явно не веря глазам, он потрогал рукой дверь. Та осталась стоять. Только после этого он с облегчением выпустил лишний воздух и сквозь сжатые зубы выдохнул.
— Це-е-е-ел!!! — Удача расправила ему плечи. — Если тут что-нибудь и сломается, то в самую последнюю очередь. Стены рухнут, реактор взорвется, а в воронке будет стоять А-отсек, целый и невредимый…
«Накаркает ведь…» — подумал Сергей. Он готов был дать голову на отсечение, что еще несколько минут назад, когда они ползли по коридору, с трудом протискиваясь между потолком и полом, такой уверенности в прочности анабиозного отсека у капитана не было. Все они готовы были найти тут примерно то же самое, что и в других местах, — покореженные стены, разбитое оборудование, хаос и разрушение. Глядя на дверь, Мартин откровенно сказал:
— Я не думал, что нам так повезет. Честное слово, не думал…
Сказано это было так, что никому и в голову не пришло усомниться в правдивости этих слов. Он потрогал пальцем трещину, расколовшую стену в полуметре от пульта блока восстановления функций. Мак-Кафли сдержанно улыбнулся:
— А все же повезло. Пожалуй, это то самое слово. Хорошим людям должно везти.
Словно возражение на эту фразу, откуда-то потянуло гарью и легкой химической вонью. Сергей покосился на капитанскую трубку, но ничего не сказал. Трубка была для Мак-Кафли предметом ритуальным. Все видели, что капитан время от времени выколачивает ее обо что попало, но никто на борту не видел ее дымящейся. Хотя в таком потоке перемен, что нынче обрушились на корабль, измениться могло все, что угодно, — и коридор, и трубка. Время от времени Сергей и Мартин спорили на что-нибудь, курит капитан всерьез или так… балуется, но прямых улик не было, и разрешить это недоразумение им никак не удавалось. Мартин принюхался:
— Капитан, ваша трубка…
— Что?
— Что-то горит…
— Пускай горит!
Мак-Кафли весело оглядел изжеванный катастрофой коридор и сказал, словно подводил итог неприятностям:
— Что ж, раз потерь в живой силе у нас нет, то все остальное — не в счет!
Личным ключом он отомкнул дверцу блока восстановления, намереваясь дать команду на пробуждение спящих. Сергей увидел, что улыбка на его лице жила еще какую-то долю секунды, а потом угасла. В нарушение всякой субординации он отодвинул капитана и открыл дверцу пошире, чтобы разглядеть то, что стерло улыбку с капитанских губ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Сергей понял, что переборщил.
— Нет, капитан, а кроме братьев? Что тут еще есть? Я слышал, тут охота…
Он знал эту слабость капитана. Все-таки три года в одних стенах — волей-неволей узнаешь не только очевидное, но и сокровенное, а любви к охоте капитан и не скрывал вовсе.
От этого волшебного слова капитан немного помягчел.
— Кроме братьев, тут все, что душе угодно. И охота, и цивилизация…
Сергей закряхтел, дотронулся до шеи. Ощущениебыло такое, словно кто-то невидимый подкрался и засадил туда кинжал по самую рукоятку. Он на всякий случай потер пальцы друг о друга. Крови, конечно, на руке не было, но болело все-таки так, словно кинжал и вправду торчал там. Он страдальчески поморщился:
— «Цивилизация…» Это общо как-то… Поточнее бы.
— Точнее скажу, когда вылезем. Да и знать-то, в общем, нечего. Их и открыли лет пять назад совершенно случайно. Помните, наверно, историю о боевых киберах «Двойной Оранжевой»?
Капитан понимал, что должен встать, но силы уходили, как вода из дырявого ведра, а разговор давал возможность посидеть и собраться с силами.
— Ну хоть в общих чертах… — напирал Сергей. — Ну хоть приблизительно… Мы с Мартином послушаем… Он кстати вспомнил о штурмане.
— Мартин! Ма-а-а-артин!
В этот раз темнота промолчала. Капитан закрыл глаза, стараясь сосредоточиться на вопросе.
— Там, куда мы летели, империя с непроизносимым названием. Если название перевести, то получится «Империя двух семибашенных замков», а по-ихнему то ли Хон-ти, то ли Хонтю… Правит ею император Адента Эмирг. По аналогии с нашей историей тут раннее средневековье. Местные жители…
Штурвал за спиной Сергея с визгом повернулся и завертелся в обратную сторону. Инженер, шарахнувшись в сторону, едва не сшиб капитана. Глядя круглыми глазами на Мак-Кафли, он сказал:
— Накаркали, капитан!
Голос его был полон удивления. Он, как мог, быстро разогнулся, подхватив прут подлиннее. В спине защелкало, он закряхтел, словно поднимал непосильную тяжесть, и тут… На их глазах дверь перекосилась, вильнула в сторону, как собачий хвост, а из открывшейся за ней темноты в РУбку шагнул… Мартин. Он, как только что и Сергей, тер плечо и морщился. Сергей шумно выдохнул, слегка, впрочем, разочарованный. Прут звякнул и улегся назад, в кучу хлама.
— Как ты там? — спросил Мак-Кафли, уже в общем-то догадываясь, как тот там оказался.
— Дыры кругом, — сказал Мартин, отряхиваясь. — Не корабль, а кусок сыра…
— Большие? — автоматически поинтересовался Сергей.
— Дыры-то?
Штурман задумчиво кивнул:
— Разные. Где палец просунешь, где сам пролезешь… Мак-Кафли поднялся и заглянул в открывшуюся темноту, пульсирующую вспышками закороченных силовых кабелей. Там, в этой яркой, искрящейся темноте, ждало их будущее.
Коридор за дверью был настолько крив, насколько это было возможно. В глазах товарищей капитан уже видел вопросы, которые ни один из них не решался задать. Понимая, что от него ждут чего-нибудь воодушевляющего, он сказал:
— Где наша не пропадала… — и шагнул за порог. Они шли почти в полной темноте, и капитан понимал, что, возможно, худшего он и не видит, однако и то, что выхватывали из темноты аварийные лампы, не радовало. Обломки, треск электрических разрядов, смрад от чего-то химического, дым и почему-то запах зелени.
«Легкий рейс, туда и обратно, — вспомнил он слова директора управления. — Восстановите связь, и назад. Может быть, даже поохотиться успеете!»
— Легче не бывает, — с отвращением сказал он. — Поохотились вот…
— Что? — откликнулся Мартин из-за стола.
— Ничего. Хорошего ничего… Под ноги смотрите, — мрачно ответил капитан. — Мало нам случившегося, тут еще и ноги поломаешь.
Он достал трубку и засопел, показывая, что разговор окончен. Чем ближе подбирались они к анабиозному отсеку, тем более ужасными казались разрушения. В этом коридоре некоторые уцелевшие в катастрофе стеновые панели еще давали свет, и люди видели и трещины в стенах, и тлеющий пластик, и перекореженные трубы, из которых уже ничего не текло.
Но не везде было так плохо — проскользнув в щель, которой стал коридор после катастрофы, они вышли в почти неповрежденный участок коридора. Индикатор А-отсека встретил их спокойным изумрудным светом.
— Цел? — осипшим от волнения голосом спросил Мартин. — А?
Он дышал Мак-Кафли в затылок, не решаясь поверить тому, что видел. Капитан не ответил. Явно не веря глазам, он потрогал рукой дверь. Та осталась стоять. Только после этого он с облегчением выпустил лишний воздух и сквозь сжатые зубы выдохнул.
— Це-е-е-ел!!! — Удача расправила ему плечи. — Если тут что-нибудь и сломается, то в самую последнюю очередь. Стены рухнут, реактор взорвется, а в воронке будет стоять А-отсек, целый и невредимый…
«Накаркает ведь…» — подумал Сергей. Он готов был дать голову на отсечение, что еще несколько минут назад, когда они ползли по коридору, с трудом протискиваясь между потолком и полом, такой уверенности в прочности анабиозного отсека у капитана не было. Все они готовы были найти тут примерно то же самое, что и в других местах, — покореженные стены, разбитое оборудование, хаос и разрушение. Глядя на дверь, Мартин откровенно сказал:
— Я не думал, что нам так повезет. Честное слово, не думал…
Сказано это было так, что никому и в голову не пришло усомниться в правдивости этих слов. Он потрогал пальцем трещину, расколовшую стену в полуметре от пульта блока восстановления функций. Мак-Кафли сдержанно улыбнулся:
— А все же повезло. Пожалуй, это то самое слово. Хорошим людям должно везти.
Словно возражение на эту фразу, откуда-то потянуло гарью и легкой химической вонью. Сергей покосился на капитанскую трубку, но ничего не сказал. Трубка была для Мак-Кафли предметом ритуальным. Все видели, что капитан время от времени выколачивает ее обо что попало, но никто на борту не видел ее дымящейся. Хотя в таком потоке перемен, что нынче обрушились на корабль, измениться могло все, что угодно, — и коридор, и трубка. Время от времени Сергей и Мартин спорили на что-нибудь, курит капитан всерьез или так… балуется, но прямых улик не было, и разрешить это недоразумение им никак не удавалось. Мартин принюхался:
— Капитан, ваша трубка…
— Что?
— Что-то горит…
— Пускай горит!
Мак-Кафли весело оглядел изжеванный катастрофой коридор и сказал, словно подводил итог неприятностям:
— Что ж, раз потерь в живой силе у нас нет, то все остальное — не в счет!
Личным ключом он отомкнул дверцу блока восстановления, намереваясь дать команду на пробуждение спящих. Сергей увидел, что улыбка на его лице жила еще какую-то долю секунды, а потом угасла. В нарушение всякой субординации он отодвинул капитана и открыл дверцу пошире, чтобы разглядеть то, что стерло улыбку с капитанских губ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98