Есть разные системы гадания по картам. Я, например, никогда не пользуюсь древней системой египетского тарока, потому что в нем все основано на сопоставлении судьбы человека и букв еврейского алфавита. Это было бы несогласно с предначертаниями Фюрера. Каждая буква еврейского алфавита, как мне известно из обличительной литературы, что-то означает, Так, буква «шин» означает близкое сумасшествие, а буква «ламед» – виселицу.
– Ламед? – повторил, вздрогнув, незнакомец.
– Да. Как ариец, я не желаю пользоваться этой системой, хотя Аристотель именно по ней предсказал будущее Александру Македонскому.
– «Ламед»! К черту ламед! – сердито сказал незнакомец. «Так и есть, наци. Едва ли офицер. Скорее из Гестапо или дружинник», – подумал Профессор.
– Я и говорю. Но есть другие, чисто арийские, системы. Вам угодно ограничиться картами?
– Сколько все это стоит?
– С вас я взял бы всего двадцать марок за гадание по картам и столько же за гадание по линиям руки. Гороскоп должен стоить дороже: пятьдесят марок, – сказал Профессор. Он назначил ничтожный гонорар, лишь бы не спорить с этим человеком и поскорее от него освободиться.
– Я вам дам за все пятьдесят марок. Этого больше чем достаточно.
– Деньги меня совершенно не интересуют. Я согласен, – сказал Профессор. – Благоволите показать мне руку. – «Ну и рука! Ему бы быть палачом!» Рука у человека с шрамом была толстая, громадная, с волосатыми короткими пальцами. «Пальцы короче кисти – бестиальность. Линия жизни, к сожалению, длиннейшая. А вот на линии головы островок: быть может, он сойдет с ума. Если он уже не полусумасшедший. Давно я не видел столь противной фигуры!»
– Ваша линия жизни очень длинна. Это почти обеспечивает вам долгую жизнь. Правда, она красна и широка.
– А это что значит? – быстро спросил человек с шрамом.
– Это свидетельствует о сильных страстях. Извините меня, у вас тяжелый характер, – сказал Профессор. Он, собственно, больше и не смотрел на руку клиента: смотрел, скрывая отвращение, на его лицо. – У вас есть враги. Опасные враги, но и вы им опасный враг.
– Что с ними будет? – спросил незнакомец, слушавший очень внимательно.
– По вашей руке я могу предсказывать только вашу судьбу. Если вы хотите знать судьбу ваших врагов, вы должны прибегнуть к картам и к гороскопу… Я продолжаю. В мире есть два начала: начало любви и начало ненависти. Вы начала любви не выражаете. Линия головы…
– О чем говорит линия головы? – перебил его человек с шрамом.
– Об умственных и моральных особенностях человека…
– Это меня не интересует, – сказал незнакомец, отдернув руку так резко, что Профессор вздрогнул. – Перейдем к картам. Но так как предсказанье по руке не закончено, то я за него заплачу вам меньше. Сколько всего есть линий?
– Пять, – сухо ответил Профессор, хотя линий было девять.
– Вы хотели за предсказанье по руке двадцать марок. Значит, я вычту шестнадцать.
– Очень хорошо… Вы хотите знать вашу судьбу или судьбу вашего врага? Главного врага? Отлично, – сказал он и взял в руки колоду. По правилам здесь надо было бы произнести: «Сусабо! Мизрах! Табтибик!» – но Профессор смутно чувствовал, что этого теперь говорить не надо. «Каков может быть его враг?» Он принялся метать.
– Червонный король, – неопределенно заметил он. – Но на эту карту нельзя гадать вашему врагу. Червонный король означает мирную натуру, целиком отданную религии, богоугодным и благотворительным делам.
Человек с шрамом грубо рассмеялся.
– Да, ему на эту карту гадать нельзя!
– Я так вам и сказал… Его карта будет первой слева… Шестерка пик. Я так и думал.
– Что означает шестерка пик?
– Шестерка пик означает страшный обман, замеченный слишком поздно. Троянцам выпала шестерка пик, когда они впустили в свои стены греческого коня. – «Кажется, подействовало. Больше не гогочет», – подумал Профессор. – Тройка пик, еще хуже: танец смерти, его танцуют Парки… Я не хотел бы быть на месте вашего врага. Быть может, вы не настаиваете на составлении его гороскопа?
– Когда может быть готов его гороскоп?
– Обычно это берет три дня…
– Я должен иметь все завтра.
«Странно, странно», – подумал Профессор. Его безотчетная тревога росла. Этому клиенту он не сказал о молодом сиамце и не потребовал прибавки.
– Хорошо, я вам пошлю завтра. Благоволите сообщить мне день рождения или день зачатия вашего… знакомого, – сказал он, снова вынимая из кармана самопишущее перо.
– Как же к черту можно знать день зачатия человека?
– Ошибка в несколько дней не имеет большого значения. Небесные светила не меняют в одно мгновение своего положения в домах Зодиака. Надо просто вычесть двести семьдесят дней из даты рождения.
– Его день зачатия семнадцатого июля тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года, – сказал, подумав, человек с шрамом.
– Семнадцатое июля тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года, – повторил Профессор и записал на том же листе блокнота: «Зач. семнадцатого июля тысяча восемьсот восемьдесят восьмого г.» Неприятное ощущение под ложечкой у него вдруг усилилось. – Это все. Завтра я пошлю вам гороскоп, куда вы укажете.
– Я сам зайду за ним завтра, в одиннадцать утра, – сказал незнакомец. Профессор хотел было сказать, что завтра не будет дома, но вместо этого поспешно ответил:
– Я мог бы послать до востребования. Разумеется, как вам угодно.
– Послушайте, – вдруг нерешительным, почти просящим тоном сказал незнакомец. – Я вижу, вы дельный человек… Вы только предсказываете события? Я хочу сказать: быть может, вы умеете… Вы умеете на них и влиять?
«Вот оно что!» – подумал Профессор.
– Нет, я влиять на них не могу, – ответил он холодно. Его самоуверенность увеличилась, как только уменьшилась самоуверенность клиента. – Я могу сказать, что будет с этим человеком, но его участь от меня не зависит… Вероятно, вы, узнав его карты, хотите ему помочь? Нет, я тут ничего не могу сделать. Карты показали, что ему грозит тяжелая участь. Если гороскоп это подтвердит, то никакие силы спасти вашего знакомого не могут.
– Вы угадали, я именно хотел помочь ему, – сказал, вставая, человек с шрамом.
Проводив его, Профессор вернулся в самом мрачном настроении духа. Он испытывал такое чувство, будто после ухода этого клиента надо отворить в кабинете окна и вспрыснуть карболкой готический стул. «Конечно, он хочет кому-то сделать большую пакость. Но тогда, значит, он не из Гестапо? Люди из Гестапо могут сделать кому угодно пакость и без астрологов»… Профессор хотел было вернуться к своему гороскопу, но почувствовал, что больше не в состоянии сосредоточиться. «Разве выпить?» – подумал он. Профессор вышел в столовую и, хотя это было строго запрещено врачом, выпил залпом три рюмки коньяку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11