Он будет бежать долго — может, вечность, — но не сдастся. Он хочет жить, поэтому никогда не прервет бег. Единственная надежда — погубить Эрон. До основания разрушить это паучье гнездо… Хорн с такой силой сжал челюсти, что от напряжения заныли зубы. Неужели его планида такая — разгромить Эрон? Быть того не может! Это даже не смешно.
Беглец, возмечтавший о прекращении мук, поверил в чудо? Что ему еще оставалось, он был лишен всего, и в бегах ему ничего приобрести не удастся. Почему бы не помечтать… Помнится, мать рассказывала ему сказки о богатырях, которые в одиночку сокрушали целые царства. Приятно было послушать… И все равно сквозь недоверие, поглубже ухмылок и обвинений в глупости, в недрах души зрела убежденность: Эрон может быть сокрушен, и это предстоит совершить ему.
Как — увидим! Приглядимся, сообразим. Главное, не останавливаться. Он в хорошей форме, он еще долго сможет бежать — попробуйте догоните.
Из летописи
Атомы и люди…
Их движение происходит под действием определенных, реально существующих сил, оно подчиняется всеобщим законам. Вот почему их перемещения могут быть предсказаны заранее. Конечно, с каким-то приближением…
Существуют силы природные, существуют и такие, которые действуют в человеческом сообществе. Если человек познает эти последние в той же мере, как и законы физические, он сможет с той же точностью предугадать реакцию культуры на то или иное явление, с какой рассчитывает курс космического корабля.
Одна направляющая исторического процесса в ту эпоху очевидна. Это — Эрон. Его влияние невозможно преуменьшить, оно охватывало всю заселенную часть вселенной.
Вызов и последующий на него ответ. Они неразлучны. Их взаимодействие — источник исторического движения. Его направляющая сила… Время бросило вызов — человек ответил на него созданием межзвездного туннеля. На их основе возникла и укрепилась империя.
Теперь сам Эрон оказался вызовом человеку, и хотя ответ заставил себя ждать, он неминуемо должен был последовать. Его безжалостное, неотвратимое давление вызвало к жизни ответную реакцию. Эрон повсюду плодил своих врагов, создавал их собственными руками. Чем дальше, тем сильнее борьба со все новыми и новыми врагами занимала духовные и материальные ресурсы Эрона. Эта борьба сковывала движение человеческой мысли, ослабляла человека на его пути к звездам. Эрон породил созвездие новых государств в Плеядах и сам же разгромил их. То же самое происходило и в других уголках галактики. Этот разрушительный, потерявший исторический смысл круговорот не мог продолжаться вечно. Долго — да, но не вечно!
Семена гнева дали плоды и в другой области приложения человеческого духа. Под спудом зрели иные силы, более могучие, чем зримая мощь государства…
Что есть человек? Может ли он рассчитывать на справедливость и милосердие перед лицом этих вечных жерновов, перемалывающих судьбы, как зерна пшеницы?
Одно может служить утешением: все классические законы действуют статистически, в каком-то пространстве, влияют на какую-то совокупность. Каждый отдельный атом вполне может считать, что обладает свободой воли.
Глава 11. ОЖИДАНИЕ ПРИЛИВА
Проснувшись, Хорн обнаружил, что вокруг сплошной мрак.
В голове еще бродили остатки сна. Жуткие это были видения: он вновь оказался в межзвездной трубе, вновь ощутил себя дрожащим от страха обломком сознания. Нет, не правильно — скорее, жалким остатком величины, которая когда-то именовалась Аланом Хорном. Этот кусочек был способен испытывать исключительно отчаяние, безнадежность и бесчувственность своего пребывания «нигде». Эти состояния наплывами сменяли друг друга…
Некоторое время он тупо вглядывался в темноту, потом принялся ощупывать ложе, на котором спал. Голый камень — правда, теплый и сглаженный. Воздух был несвеж и чем-то припахивал, однако дышать было можно. Наемник сел, спиной нащупал вертикальную опору — тоже каменную, гладкую и теплую, — оперся о нее, прижал колени к груди, попытался унять тревогу. Как он попал сюда? Последние воспоминания обрывались в молельне.
Точно, он там забылся. Очнулся от того, что кто-то, схватив его за руки, завел их ему за спину. Хори дернулся, однако хватка у незнакомца была железная. Упереться тоже было не во что… Те же сильные руки подняли его с лавки, поволокли к нависающей стене. Никто из находившихся в молельне людей не поднял глаз.
Его подтащили к широкому пролому в стене. Он попытался сопротивляться, однако его тут же скрутили. Последнее, что увидел Хорн, это отряд гвардейцев, вбежавших в молитвенный зал. Выскочили они из-за священного символа и хлынули в помещение. Там на невысоком возвышении стоял человек в свободном, скрывающем формы тела одеянии. На голову был надвинут капюшон.
Его втолкнули в мрачный лаз и повели во мрак. Руки завели за спину, замкнули наручники. На шею набросили две петли — один конец держал сопровождающий, двигающийся впереди. Другой нес тот, что сзади. Оглянувшись, Хорн обнаружил, что это был тот самый человек в капюшоне.
Конвоиры шагали быстро. Хорн, чтобы поспеть за ними, скоро перешел на бег трусцой. Старался соблюдать дистанцию, чтобы ослабить натяжение веревок. Это удавалось с трудом. Между тем они все дальше и дальше забирались в каменные катакомбы. Поворот сменялся поворотом, из одного коридора они попадали в другой. Скоро Хорн, теряя силы, начал спотыкаться — в такие моменты одна из веревок резко впивалась в шею.
Наконец они вошли в освещенную комнату. В стене был укреплен кронштейн, изготовленный в виде человеческой руки. В него был вставлен пылающий факел. Потолок терялся во мраке, противоположная стена угадывалась в темноте, однако по звуку шагов и гулкому эху Хорн догадался, что зал обширный.
Здесь их ждали. Это был мужчина, одетый в такую же бесформенную рясу, что и сопровождавшие Хорна стражи. Лицо закрывал широкий капюшон. На груди у него был нашит уже знакомый наемнику символ — круг, разделенный на две половинки.
Стражники неожиданно остановились — одна из веревок дернула Хорна за шею. Он едва не упал, а верзила, который шел впереди, снял с наемника кепку и, обратившись к находившемуся в зале мужчине, объяснил:
— Подходит по описанию. Обнаружен в пятьдесят третьем молитвенном доме.
Это были первые слова, которые услышал Хорн с момента пленения. Он был на пределе сил, тяжело дышал, однако изо всех сил старался держать голову прямо.
— Надвинь ему поглубже головной убор, — ответил мужчина. Голос у него был решительный, властный.
Хорну тут же надвинули кепку с широким козырьком. В этот момент пламя дернулось, ив его отблесках пленник сумел различить лицо мужчины. Челюсть у него была лошадиная, однако лик не производил впечатление грубой, безжалостной силы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Беглец, возмечтавший о прекращении мук, поверил в чудо? Что ему еще оставалось, он был лишен всего, и в бегах ему ничего приобрести не удастся. Почему бы не помечтать… Помнится, мать рассказывала ему сказки о богатырях, которые в одиночку сокрушали целые царства. Приятно было послушать… И все равно сквозь недоверие, поглубже ухмылок и обвинений в глупости, в недрах души зрела убежденность: Эрон может быть сокрушен, и это предстоит совершить ему.
Как — увидим! Приглядимся, сообразим. Главное, не останавливаться. Он в хорошей форме, он еще долго сможет бежать — попробуйте догоните.
Из летописи
Атомы и люди…
Их движение происходит под действием определенных, реально существующих сил, оно подчиняется всеобщим законам. Вот почему их перемещения могут быть предсказаны заранее. Конечно, с каким-то приближением…
Существуют силы природные, существуют и такие, которые действуют в человеческом сообществе. Если человек познает эти последние в той же мере, как и законы физические, он сможет с той же точностью предугадать реакцию культуры на то или иное явление, с какой рассчитывает курс космического корабля.
Одна направляющая исторического процесса в ту эпоху очевидна. Это — Эрон. Его влияние невозможно преуменьшить, оно охватывало всю заселенную часть вселенной.
Вызов и последующий на него ответ. Они неразлучны. Их взаимодействие — источник исторического движения. Его направляющая сила… Время бросило вызов — человек ответил на него созданием межзвездного туннеля. На их основе возникла и укрепилась империя.
Теперь сам Эрон оказался вызовом человеку, и хотя ответ заставил себя ждать, он неминуемо должен был последовать. Его безжалостное, неотвратимое давление вызвало к жизни ответную реакцию. Эрон повсюду плодил своих врагов, создавал их собственными руками. Чем дальше, тем сильнее борьба со все новыми и новыми врагами занимала духовные и материальные ресурсы Эрона. Эта борьба сковывала движение человеческой мысли, ослабляла человека на его пути к звездам. Эрон породил созвездие новых государств в Плеядах и сам же разгромил их. То же самое происходило и в других уголках галактики. Этот разрушительный, потерявший исторический смысл круговорот не мог продолжаться вечно. Долго — да, но не вечно!
Семена гнева дали плоды и в другой области приложения человеческого духа. Под спудом зрели иные силы, более могучие, чем зримая мощь государства…
Что есть человек? Может ли он рассчитывать на справедливость и милосердие перед лицом этих вечных жерновов, перемалывающих судьбы, как зерна пшеницы?
Одно может служить утешением: все классические законы действуют статистически, в каком-то пространстве, влияют на какую-то совокупность. Каждый отдельный атом вполне может считать, что обладает свободой воли.
Глава 11. ОЖИДАНИЕ ПРИЛИВА
Проснувшись, Хорн обнаружил, что вокруг сплошной мрак.
В голове еще бродили остатки сна. Жуткие это были видения: он вновь оказался в межзвездной трубе, вновь ощутил себя дрожащим от страха обломком сознания. Нет, не правильно — скорее, жалким остатком величины, которая когда-то именовалась Аланом Хорном. Этот кусочек был способен испытывать исключительно отчаяние, безнадежность и бесчувственность своего пребывания «нигде». Эти состояния наплывами сменяли друг друга…
Некоторое время он тупо вглядывался в темноту, потом принялся ощупывать ложе, на котором спал. Голый камень — правда, теплый и сглаженный. Воздух был несвеж и чем-то припахивал, однако дышать было можно. Наемник сел, спиной нащупал вертикальную опору — тоже каменную, гладкую и теплую, — оперся о нее, прижал колени к груди, попытался унять тревогу. Как он попал сюда? Последние воспоминания обрывались в молельне.
Точно, он там забылся. Очнулся от того, что кто-то, схватив его за руки, завел их ему за спину. Хори дернулся, однако хватка у незнакомца была железная. Упереться тоже было не во что… Те же сильные руки подняли его с лавки, поволокли к нависающей стене. Никто из находившихся в молельне людей не поднял глаз.
Его подтащили к широкому пролому в стене. Он попытался сопротивляться, однако его тут же скрутили. Последнее, что увидел Хорн, это отряд гвардейцев, вбежавших в молитвенный зал. Выскочили они из-за священного символа и хлынули в помещение. Там на невысоком возвышении стоял человек в свободном, скрывающем формы тела одеянии. На голову был надвинут капюшон.
Его втолкнули в мрачный лаз и повели во мрак. Руки завели за спину, замкнули наручники. На шею набросили две петли — один конец держал сопровождающий, двигающийся впереди. Другой нес тот, что сзади. Оглянувшись, Хорн обнаружил, что это был тот самый человек в капюшоне.
Конвоиры шагали быстро. Хорн, чтобы поспеть за ними, скоро перешел на бег трусцой. Старался соблюдать дистанцию, чтобы ослабить натяжение веревок. Это удавалось с трудом. Между тем они все дальше и дальше забирались в каменные катакомбы. Поворот сменялся поворотом, из одного коридора они попадали в другой. Скоро Хорн, теряя силы, начал спотыкаться — в такие моменты одна из веревок резко впивалась в шею.
Наконец они вошли в освещенную комнату. В стене был укреплен кронштейн, изготовленный в виде человеческой руки. В него был вставлен пылающий факел. Потолок терялся во мраке, противоположная стена угадывалась в темноте, однако по звуку шагов и гулкому эху Хорн догадался, что зал обширный.
Здесь их ждали. Это был мужчина, одетый в такую же бесформенную рясу, что и сопровождавшие Хорна стражи. Лицо закрывал широкий капюшон. На груди у него был нашит уже знакомый наемнику символ — круг, разделенный на две половинки.
Стражники неожиданно остановились — одна из веревок дернула Хорна за шею. Он едва не упал, а верзила, который шел впереди, снял с наемника кепку и, обратившись к находившемуся в зале мужчине, объяснил:
— Подходит по описанию. Обнаружен в пятьдесят третьем молитвенном доме.
Это были первые слова, которые услышал Хорн с момента пленения. Он был на пределе сил, тяжело дышал, однако изо всех сил старался держать голову прямо.
— Надвинь ему поглубже головной убор, — ответил мужчина. Голос у него был решительный, властный.
Хорну тут же надвинули кепку с широким козырьком. В этот момент пламя дернулось, ив его отблесках пленник сумел различить лицо мужчины. Челюсть у него была лошадиная, однако лик не производил впечатление грубой, безжалостной силы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90