Кто знает, как это отразится на людях...
Физик сник прямо на глазах и, казалось, постарел еще больше.
– Вымогательство – это преступление, адмирал, а также показатель того, насколько низко пали вы и те, кто за вами стоит. Будь я помоложе, то приложил бы все силы, чтобы вывести вас на чистую воду. Но я стар и болен и хочу спокойно дожить отпущенный мне срок в кругу родных и близких. Гарантируйте мне безопасность Ирины, и я обещаю, что сделаю все от меня зависящее, чтобы установка работала нормально.
Не ожидавший от Петрова столь быстрой капитуляции, Валерьян почувствовал и облегчение, и радость.
– О своем решении вы не пожалеете. Когда наша миссия завершится, вас будут приветствовать не только как спасителя отечества, но и как величайшего ученого современности. Место в истории вам обеспечено!
10
Прежде чем покинуть Норфолк, Томас Мур решил воспользоваться советом адмирала Проктора и поехал домой, чтобы хорошенько выспаться. Он проспал как убитый целых восемь часов, потом перестирал кучу белья, собрал дорожную сумку и поспешил к ближайшей станции метро. Через десять минут он был уже в аэропорту «Ла Гуардиа», хотя до вылета еще оставалась куча времени.
Небольшой двухмоторный «боинг» был заполнен пассажирами, в основном, бизнесменами и военными. Мур занял пустующее место в хвосте и с нетерпением стал ждать взлета, чтобы взяться за большой конверт, который накануне ему вручил Проктор.
На конверте стоял гриф «Совершенно секретно» и штамп Главного управления кадров ВМС. Мур несколько удивился, когда, сорвав печать, достал из конверта семь хрупких, пожелтевших от длительного хранения страниц доклада, датированного 1 сентября 1943 года. Документ был напечатан в военно-морском госпитале Норфолка и подписан заместителем его начальника доктором Чарльзом Кромером.
Отказавшись от напитка, предложенного стюардессой, Мур удобно откинулся в кресле и внимательно прочитал документ, который содержал, главным образом, протокол беседы с пациентом психиатрического отделения госпиталя, старшиной 1 класса Льюисом Марвином, мотористом с эсминца «Элдридж». Марвин поступил на лечение с симптомами параноидального бреда, жалобами на бессонницу и приступами аномального поведения, широко варьировавшимся от депрессии до неконтролируемой ярости.
Во время беседы он постоянно упоминал об экспериментальном устройстве, установленном на «Элдридже». Во время работы устройство издавало громкий гул, а вокруг ватерлинии корабля образовывалась странная зеленоватая дымка.
Марвин утверждал, что устройство создавало ряд вредных побочных эффектов. Когда оно работало, команда испытывала нервозность, люди теряли аппетит.
Ситуация еще более ухудшилась, когда ученые, проводившие эксперимент, велели Марвину и его матросам подготовить устройство к включению на максимальную мощность. На пирсе с трех сторон эсминца установили мощные электромагнитные генераторы. Марвину было приказано спуститься вниз и с этого момента в его рассказе начала путаться последовательность дальнейших событий, а кое-какие детали вообще начисто вылетели из памяти старшины.
Он помнил, что после вахты вернулся из машинного отделения с намерением принять душ и сразу лечь спать. Но едва он успел стать под горячие струи воды, как началось настоящее светопреставление. Корабль так сильно затрясло, что старшина даже не устоял на ногах. Предположив, что «Элдридж» вот-вот взорвется, Марвин выскочил из душевой и увидел одного из своих товарищей, который в ужасе дико вопил, объятый каким-то зеленым облаком в форме воронки. Когда это облако через несколько секунд рассеялось, моряк непостижимым образом куда-то исчез, и Марвин бросился наверх узнать, в чем дело.
Выскочив на бак, он с удивлением обнаружил, что корабль пришвартован к совершенно другому причалу. На пирсе стояли ученые в белых халатах и взволнованно указывали на него. Но самое невероятное он узнал, когда по их требованию сошел на берег. Оказалось, что пока Марвин принимал душ, «Элдридж» каким-то образом перенесся со своей стоянки в Филадельфии в Норфолк, штат Виргиния.
Далее в документе приводился подробный перечень физических и психических недомоганий и расстройств старшины Марвина, сводившихся, главным образом, к бредовому психозу как результату нервных перегрузок; давались рекомендации по лечению этой опасной формы шизофрении сильнодействующими медикаментозными средствами, и, наконец, ставился вопрос об увольнении пациента с флота и его немедленной госпитализации в психиатрическом отделении военного госпиталя. И хотя в данном рапорте не указывалось, был ли проведен рекомендованный курс лечения, Томас Мур не сомневался в этом. Интуиция также подсказывала ему, что власти предприняли все меры, чтобы замять это странное дело. Однако документ свидетельствовал, что «Филадельфийский эксперимент» действительно имел место и усилия Альберта Эйнштейна увенчались успехом. Однако в душе Мур никак не мог избавиться от скептицизма. По его глубокому убеждению, установка, способная сделать материю невидимой и телепортировать ее за сотни миль, была все же объектом научной фантастики. Он уже собрался окончательно поставить крест на докладе, как не имеющем смысла, когда его внимание вдруг привлек один любопытный факт.
Очевидно, установка заработала на полную мощность, когда старшина Марвин находился в душевой. В своих показаниях он утверждал, что почувствовал страшную вибрацию и перед исчезновением своих товарищей слышал их дикие вопли. Матрос Гомер Морган под гипнозом описал аналогичную ситуацию на борту «Льюис энд Кларк», с той лишь разницей, что подводник находился не под душем, а в морской воде, затопившей отсек мусоросброса. Возможно, вода каким-то образом защитила обоих моряков от печальной участи их товарищей? Муру такая возможность показалась весьма вероятной, и он про себя отметил, что об этом надо сообщить адмиралу Проктору.
Томас почувствовал, как ему начало закладывать уши, и понял, что самолет пошел на снижение. Выглянув в иллюминатор, он увидел внизу город. Самолет заходил на посадку с востока. Четко просматривалась блестящая лента реки Джеймс, современные здания из стекла и стали делового района Уотерсайд, подъемные краны военно-морской базы. У причалов замерли серые корпуса военных кораблей, среди которых выделялись громадные туши двух авианосцев. Где-то здесь находилась лодка, на которой ему предстояло выйти в море. Мур с нетерпением застегнул ремни, как потребовала того стюардесса, и приготовился к посадке.
Почти весь полет их сопровождала серая облачность, однако когда лайнер коснулся бетонной полосы, выглянуло солнце и залило ярким светом здание аэровокзала и густую зеленую рощу неподалеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Физик сник прямо на глазах и, казалось, постарел еще больше.
– Вымогательство – это преступление, адмирал, а также показатель того, насколько низко пали вы и те, кто за вами стоит. Будь я помоложе, то приложил бы все силы, чтобы вывести вас на чистую воду. Но я стар и болен и хочу спокойно дожить отпущенный мне срок в кругу родных и близких. Гарантируйте мне безопасность Ирины, и я обещаю, что сделаю все от меня зависящее, чтобы установка работала нормально.
Не ожидавший от Петрова столь быстрой капитуляции, Валерьян почувствовал и облегчение, и радость.
– О своем решении вы не пожалеете. Когда наша миссия завершится, вас будут приветствовать не только как спасителя отечества, но и как величайшего ученого современности. Место в истории вам обеспечено!
10
Прежде чем покинуть Норфолк, Томас Мур решил воспользоваться советом адмирала Проктора и поехал домой, чтобы хорошенько выспаться. Он проспал как убитый целых восемь часов, потом перестирал кучу белья, собрал дорожную сумку и поспешил к ближайшей станции метро. Через десять минут он был уже в аэропорту «Ла Гуардиа», хотя до вылета еще оставалась куча времени.
Небольшой двухмоторный «боинг» был заполнен пассажирами, в основном, бизнесменами и военными. Мур занял пустующее место в хвосте и с нетерпением стал ждать взлета, чтобы взяться за большой конверт, который накануне ему вручил Проктор.
На конверте стоял гриф «Совершенно секретно» и штамп Главного управления кадров ВМС. Мур несколько удивился, когда, сорвав печать, достал из конверта семь хрупких, пожелтевших от длительного хранения страниц доклада, датированного 1 сентября 1943 года. Документ был напечатан в военно-морском госпитале Норфолка и подписан заместителем его начальника доктором Чарльзом Кромером.
Отказавшись от напитка, предложенного стюардессой, Мур удобно откинулся в кресле и внимательно прочитал документ, который содержал, главным образом, протокол беседы с пациентом психиатрического отделения госпиталя, старшиной 1 класса Льюисом Марвином, мотористом с эсминца «Элдридж». Марвин поступил на лечение с симптомами параноидального бреда, жалобами на бессонницу и приступами аномального поведения, широко варьировавшимся от депрессии до неконтролируемой ярости.
Во время беседы он постоянно упоминал об экспериментальном устройстве, установленном на «Элдридже». Во время работы устройство издавало громкий гул, а вокруг ватерлинии корабля образовывалась странная зеленоватая дымка.
Марвин утверждал, что устройство создавало ряд вредных побочных эффектов. Когда оно работало, команда испытывала нервозность, люди теряли аппетит.
Ситуация еще более ухудшилась, когда ученые, проводившие эксперимент, велели Марвину и его матросам подготовить устройство к включению на максимальную мощность. На пирсе с трех сторон эсминца установили мощные электромагнитные генераторы. Марвину было приказано спуститься вниз и с этого момента в его рассказе начала путаться последовательность дальнейших событий, а кое-какие детали вообще начисто вылетели из памяти старшины.
Он помнил, что после вахты вернулся из машинного отделения с намерением принять душ и сразу лечь спать. Но едва он успел стать под горячие струи воды, как началось настоящее светопреставление. Корабль так сильно затрясло, что старшина даже не устоял на ногах. Предположив, что «Элдридж» вот-вот взорвется, Марвин выскочил из душевой и увидел одного из своих товарищей, который в ужасе дико вопил, объятый каким-то зеленым облаком в форме воронки. Когда это облако через несколько секунд рассеялось, моряк непостижимым образом куда-то исчез, и Марвин бросился наверх узнать, в чем дело.
Выскочив на бак, он с удивлением обнаружил, что корабль пришвартован к совершенно другому причалу. На пирсе стояли ученые в белых халатах и взволнованно указывали на него. Но самое невероятное он узнал, когда по их требованию сошел на берег. Оказалось, что пока Марвин принимал душ, «Элдридж» каким-то образом перенесся со своей стоянки в Филадельфии в Норфолк, штат Виргиния.
Далее в документе приводился подробный перечень физических и психических недомоганий и расстройств старшины Марвина, сводившихся, главным образом, к бредовому психозу как результату нервных перегрузок; давались рекомендации по лечению этой опасной формы шизофрении сильнодействующими медикаментозными средствами, и, наконец, ставился вопрос об увольнении пациента с флота и его немедленной госпитализации в психиатрическом отделении военного госпиталя. И хотя в данном рапорте не указывалось, был ли проведен рекомендованный курс лечения, Томас Мур не сомневался в этом. Интуиция также подсказывала ему, что власти предприняли все меры, чтобы замять это странное дело. Однако документ свидетельствовал, что «Филадельфийский эксперимент» действительно имел место и усилия Альберта Эйнштейна увенчались успехом. Однако в душе Мур никак не мог избавиться от скептицизма. По его глубокому убеждению, установка, способная сделать материю невидимой и телепортировать ее за сотни миль, была все же объектом научной фантастики. Он уже собрался окончательно поставить крест на докладе, как не имеющем смысла, когда его внимание вдруг привлек один любопытный факт.
Очевидно, установка заработала на полную мощность, когда старшина Марвин находился в душевой. В своих показаниях он утверждал, что почувствовал страшную вибрацию и перед исчезновением своих товарищей слышал их дикие вопли. Матрос Гомер Морган под гипнозом описал аналогичную ситуацию на борту «Льюис энд Кларк», с той лишь разницей, что подводник находился не под душем, а в морской воде, затопившей отсек мусоросброса. Возможно, вода каким-то образом защитила обоих моряков от печальной участи их товарищей? Муру такая возможность показалась весьма вероятной, и он про себя отметил, что об этом надо сообщить адмиралу Проктору.
Томас почувствовал, как ему начало закладывать уши, и понял, что самолет пошел на снижение. Выглянув в иллюминатор, он увидел внизу город. Самолет заходил на посадку с востока. Четко просматривалась блестящая лента реки Джеймс, современные здания из стекла и стали делового района Уотерсайд, подъемные краны военно-морской базы. У причалов замерли серые корпуса военных кораблей, среди которых выделялись громадные туши двух авианосцев. Где-то здесь находилась лодка, на которой ему предстояло выйти в море. Мур с нетерпением застегнул ремни, как потребовала того стюардесса, и приготовился к посадке.
Почти весь полет их сопровождала серая облачность, однако когда лайнер коснулся бетонной полосы, выглянуло солнце и залило ярким светом здание аэровокзала и густую зеленую рощу неподалеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67