Пойдем, Делла, я думаю, что наступило время для завтрака.
14
Делла Стрит положила газету на стол Мейсона как раз в ту минуту, когда он вошел в кабинет.
Крупные заголовки на первой странице сообщали: «Вдова оправдана». Шрифтом мельче внизу было напечатано: «Клиентка Мейсона согласилась подвергнуться тестированию на детекторе лжи».
– Как все это представил наш репортер, Делла?
– Господи, да как он мог это представить? – усмехнулась Делла Стрит. – Ты преподнес ему готовый материал. Он его приукрасил историй полиграфа, когда он изобретен и для чего, рассказал о покойном Леонарде Кейлере, об Американской Ассоциации Специалистов по полиграфу и о беседе с ее президентом... Весьма солидная статья.
– Есть реакция? – поинтересовался Мейсон.
– Нет, – ответила Делла Стрит. – Еще рано. Я...
Зазвонил телефон. Делла Стрит подняла трубку и спросила:
– Да, Герти? – Она улыбнулась Мейсону: – Окружной прокурор Гамильтон Бергер желает лично поговорить с тобой.
– Пусть Герти соединяет, – сказал Мейсон и поднял трубку своего аппарата. – Да, мистер Бергер. Доброе утро. Как дела?
– Чего вы предполагаете добиться, подняв такую шумиху вокруг дела Ансон? – спросил Бергер.
– Противодействовать шумихе, поднятой полицией, будто бы Сельма Ансон уехала из города, чтобы ее не могли допросить.
– Вы могли бы позволить полиции сделать это без вас.
– Но пожелала бы полиция заявить в печати, что считает миссис Ансон невиновной?
– Ни полиция, ни прокуратура не считают ее невиновной, сколько бы тестов детектором лжи вы ни предпринимали.
– Одну минутку, мистер Бергер, – возразил Мейсон. – Не называйте аппарат «детектором лжи». Это не соответствует истине. На самом деле имеет место научный допрос, проводимый специалистом высокого класса с использованием полиграфа.
– Хорошо, хорошо, – сказал Бергер. – Но я считаю необходимым обратить внимание на одно обстоятельство: Суд не одобряет подобное вмешательство прессы.
– Какое именно?
– Где обсуждаются результаты тестов «детектором лжи».
– Я не знаю, чтобы кто-то до сих пор прибегал к помощи полиграфа для установления невиновности, – сказал Мейсон. – Если его и использовали в полиции, то для того, чтобы уличить человека во лжи и доказать его вину. Когда они не добиваются признания, они называют тест неубедительным и на этом успокаиваются. Я придумал принципиально новое применение. Когда возникают всякие слухи и кривотолки по поводу того или иного дела, я считаю целесообразным подвергнуть подозреваемого научному допросу с полиграфом и сообщить результаты в печати, какими бы они ни были. После этого все станет на свои места, а клеветники прикусят языки.
– Суды не пойдут на это, – сказал Бергер.
– Какой Суд осмелиться мне помешать? – спросил Мейсон.
– Сами увидите. Считайте везением, если вас не обвинят в попытке оскорбить Суд.
– Иными словами, – сказал Мейсон, – Суды пойдут на все, лишь бы не дать возможности человеку заявить во всеуслышание о своей невиновности?
– Таким способом, да.
– Почему?
– Суды никогда не согласятся разрешить использовать тесты с полиграфом для доказательства вины подозреваемого.
– Хорошо, – сказал Мейсон. – А как насчет добровольного признания? Они разрешают опубликовать его?
– Ни в коем случае! – закричал Бергер. – После того, как подозреваемый сознался в содеянном, полиция не разрешит, чтобы его признание была опубликовано.
– Что ж, – сказал Мейсон, – посмотрим на другую сторону картины. Предположим, что подозреваемый упорно твердит о своей непричастности к преступлению. Неужели Суд может запретить ему открыто заявить широкой публике о своей невиновности?
– Конечно, нет.
– Именно таково положение вещей в данном деле, – сказал Мейсон. – Суд мог бы запретить публикацию сообщения о тестировании полиграфом, показывающим вину человека, после его ареста. В нашем случае человек не был арестован, но его довели до такого состояния злословие и прямые инсинуации, что он добровольно идет на научное обследование с помощью полиграфа. Мы слишком долго раздумываем о правомерности применения этих научных тестов для доказательства вины и совсем не думаем об использовании их для установления невиновности. Человек, репутация которого запятнана косвенными уликами, а то и прямыми обвинениями, имеет право добиваться того, чтобы его репутация была восстановлена.
– Вы не дослушали меня до конца, Мейсон, – взревел Бергер. – Я могу сказать, что в надлежащее время и в надлежащем месте _я_ намереваюсь просить Суд принять меры.
– Какой Суд?
– Который будет судить Сельму Ансон.
– Вы собираетесь ее судить? – спросил Мейсон.
– У нас имеются вещественные доказательства, которые в настоящее время мы оцениваем, – сообщил Бергер. – И мне кажется вполне вероятным, что миссис Ансон будут судить, невзирая на шумиху, которой вы рассчитывали запутать дело.
– И вы намерены сделать это заявление в печати?
– Я уже обрисовал прессе позицию прокуратуры в манере, приличествующей представителям закона.
– Другими словами, вы пытаетесь противодействовать моей публикации, сказал Мейсон.
– Ничего подобного. Меня попросили изложить позицию прокуратуры, и я это сделал.
– Когда мы окажемся в суде, – сказал Мейсон, – я непременно взгляну на ваше достойное заявление и проверю, нет ли в нем чего-то такого, что предназначено для целенаправленного, отнюдь не объективного воздействия на общественное мнение.
– Вам будет не до этого! – заметил Бергер. – Представляю, как вы будете выглядеть, когда потерпите поражение после такой публикации в газете.
– Человек всегда считается невиновным до тех пор, – сказал Мейсон, пока его вина не будет доказана, мистер Бергер.
– Благодарю вас, что вы предоставили мне возможность оживить в памяти основное юридическое правило, – с сарказмом ответил Бергер.
– Не стоит благодарности, – весело сказал Мейсон. – Обращайтесь ко мне всякий раз, когда захотите вспомнить то, что исчезло у вас из памяти.
Бергер резко повесил трубку.
Мейсон улыбнулся Делле Стрит.
– Окружной прокурор сказал, что сделал заявление в печати.
– Оно уже опубликовано?
– Появятся в вечернем выпуске, – сказал Мейсон.
Снова раздался телефонный звонок.
– Да, Герти? – сказала Делла Стрит и повернулась к Мейсону: – Джордж Финдли находится в приемной. Он выглядит разъяренным и требует немедленной встречи с тобой.
– Требует? – переспросил Мейсон.
– Так говорит Герти. Требует.
– Пригласи его, – сказал Мейсон, – раз уж он требует. Послушаем, что он скажет.
Делла Стрит с минуту колебалась, затеи нехотя подошла к двери в приемную и открыла ее.
– Входите, мистер Финдли, – сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
14
Делла Стрит положила газету на стол Мейсона как раз в ту минуту, когда он вошел в кабинет.
Крупные заголовки на первой странице сообщали: «Вдова оправдана». Шрифтом мельче внизу было напечатано: «Клиентка Мейсона согласилась подвергнуться тестированию на детекторе лжи».
– Как все это представил наш репортер, Делла?
– Господи, да как он мог это представить? – усмехнулась Делла Стрит. – Ты преподнес ему готовый материал. Он его приукрасил историй полиграфа, когда он изобретен и для чего, рассказал о покойном Леонарде Кейлере, об Американской Ассоциации Специалистов по полиграфу и о беседе с ее президентом... Весьма солидная статья.
– Есть реакция? – поинтересовался Мейсон.
– Нет, – ответила Делла Стрит. – Еще рано. Я...
Зазвонил телефон. Делла Стрит подняла трубку и спросила:
– Да, Герти? – Она улыбнулась Мейсону: – Окружной прокурор Гамильтон Бергер желает лично поговорить с тобой.
– Пусть Герти соединяет, – сказал Мейсон и поднял трубку своего аппарата. – Да, мистер Бергер. Доброе утро. Как дела?
– Чего вы предполагаете добиться, подняв такую шумиху вокруг дела Ансон? – спросил Бергер.
– Противодействовать шумихе, поднятой полицией, будто бы Сельма Ансон уехала из города, чтобы ее не могли допросить.
– Вы могли бы позволить полиции сделать это без вас.
– Но пожелала бы полиция заявить в печати, что считает миссис Ансон невиновной?
– Ни полиция, ни прокуратура не считают ее невиновной, сколько бы тестов детектором лжи вы ни предпринимали.
– Одну минутку, мистер Бергер, – возразил Мейсон. – Не называйте аппарат «детектором лжи». Это не соответствует истине. На самом деле имеет место научный допрос, проводимый специалистом высокого класса с использованием полиграфа.
– Хорошо, хорошо, – сказал Бергер. – Но я считаю необходимым обратить внимание на одно обстоятельство: Суд не одобряет подобное вмешательство прессы.
– Какое именно?
– Где обсуждаются результаты тестов «детектором лжи».
– Я не знаю, чтобы кто-то до сих пор прибегал к помощи полиграфа для установления невиновности, – сказал Мейсон. – Если его и использовали в полиции, то для того, чтобы уличить человека во лжи и доказать его вину. Когда они не добиваются признания, они называют тест неубедительным и на этом успокаиваются. Я придумал принципиально новое применение. Когда возникают всякие слухи и кривотолки по поводу того или иного дела, я считаю целесообразным подвергнуть подозреваемого научному допросу с полиграфом и сообщить результаты в печати, какими бы они ни были. После этого все станет на свои места, а клеветники прикусят языки.
– Суды не пойдут на это, – сказал Бергер.
– Какой Суд осмелиться мне помешать? – спросил Мейсон.
– Сами увидите. Считайте везением, если вас не обвинят в попытке оскорбить Суд.
– Иными словами, – сказал Мейсон, – Суды пойдут на все, лишь бы не дать возможности человеку заявить во всеуслышание о своей невиновности?
– Таким способом, да.
– Почему?
– Суды никогда не согласятся разрешить использовать тесты с полиграфом для доказательства вины подозреваемого.
– Хорошо, – сказал Мейсон. – А как насчет добровольного признания? Они разрешают опубликовать его?
– Ни в коем случае! – закричал Бергер. – После того, как подозреваемый сознался в содеянном, полиция не разрешит, чтобы его признание была опубликовано.
– Что ж, – сказал Мейсон, – посмотрим на другую сторону картины. Предположим, что подозреваемый упорно твердит о своей непричастности к преступлению. Неужели Суд может запретить ему открыто заявить широкой публике о своей невиновности?
– Конечно, нет.
– Именно таково положение вещей в данном деле, – сказал Мейсон. – Суд мог бы запретить публикацию сообщения о тестировании полиграфом, показывающим вину человека, после его ареста. В нашем случае человек не был арестован, но его довели до такого состояния злословие и прямые инсинуации, что он добровольно идет на научное обследование с помощью полиграфа. Мы слишком долго раздумываем о правомерности применения этих научных тестов для доказательства вины и совсем не думаем об использовании их для установления невиновности. Человек, репутация которого запятнана косвенными уликами, а то и прямыми обвинениями, имеет право добиваться того, чтобы его репутация была восстановлена.
– Вы не дослушали меня до конца, Мейсон, – взревел Бергер. – Я могу сказать, что в надлежащее время и в надлежащем месте _я_ намереваюсь просить Суд принять меры.
– Какой Суд?
– Который будет судить Сельму Ансон.
– Вы собираетесь ее судить? – спросил Мейсон.
– У нас имеются вещественные доказательства, которые в настоящее время мы оцениваем, – сообщил Бергер. – И мне кажется вполне вероятным, что миссис Ансон будут судить, невзирая на шумиху, которой вы рассчитывали запутать дело.
– И вы намерены сделать это заявление в печати?
– Я уже обрисовал прессе позицию прокуратуры в манере, приличествующей представителям закона.
– Другими словами, вы пытаетесь противодействовать моей публикации, сказал Мейсон.
– Ничего подобного. Меня попросили изложить позицию прокуратуры, и я это сделал.
– Когда мы окажемся в суде, – сказал Мейсон, – я непременно взгляну на ваше достойное заявление и проверю, нет ли в нем чего-то такого, что предназначено для целенаправленного, отнюдь не объективного воздействия на общественное мнение.
– Вам будет не до этого! – заметил Бергер. – Представляю, как вы будете выглядеть, когда потерпите поражение после такой публикации в газете.
– Человек всегда считается невиновным до тех пор, – сказал Мейсон, пока его вина не будет доказана, мистер Бергер.
– Благодарю вас, что вы предоставили мне возможность оживить в памяти основное юридическое правило, – с сарказмом ответил Бергер.
– Не стоит благодарности, – весело сказал Мейсон. – Обращайтесь ко мне всякий раз, когда захотите вспомнить то, что исчезло у вас из памяти.
Бергер резко повесил трубку.
Мейсон улыбнулся Делле Стрит.
– Окружной прокурор сказал, что сделал заявление в печати.
– Оно уже опубликовано?
– Появятся в вечернем выпуске, – сказал Мейсон.
Снова раздался телефонный звонок.
– Да, Герти? – сказала Делла Стрит и повернулась к Мейсону: – Джордж Финдли находится в приемной. Он выглядит разъяренным и требует немедленной встречи с тобой.
– Требует? – переспросил Мейсон.
– Так говорит Герти. Требует.
– Пригласи его, – сказал Мейсон, – раз уж он требует. Послушаем, что он скажет.
Делла Стрит с минуту колебалась, затеи нехотя подошла к двери в приемную и открыла ее.
– Входите, мистер Финдли, – сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45