— Придурок! — прорычал босс с ледяными глазами.
Послышался топот бегущих ног, и дверь с треском распахнулась. Охранник, вооруженный двумя пистолетами и готовый к действию, ворвался в комнату и по инерции пролетел вперед, к подоконнику. Я же только и ждал этого момента.
Получив пинок сзади, он отлетел на середину комнаты, а я, воспользовавшись тем, что он освободил дверной проем, бросился к двери и помчался по коридору.
Адвокат выстрелил мне вслед. Он мог пристрелить охранника, но это, по-видимому, его нисколько не смущало. Куда попала пуля, не знаю. Главное, она не попала в меня.
Уличный охранник все еще был без сознания. Выходит, я рассчитал правильно — он проваляется никак не меньше часа. Снова залаяла собака, и больше ни звука.
Все окна в доме были темные. Если соседи и слышали пистолетные выстрелы, они, вероятно, приняли их за автомобильные выхлопы.
Выбравшись на улицу, я злорадно ухмыльнулся. Теперь этому жирному борову с ледяными глазами придется поискать другое логово. Можно не сомневаться, я основательно вывел его из себя. Он понял, что я не шучу. Этот город стал слишком мал для нас обоих, и кто-то из нас обречен.
Но одно преимущество у меня все-таки было. Он зашел слишком далеко с этой ювелирной выставкой, и это давало мне возможность следить за его действиями.
Сейчас самое главное для меня — найти новое укрытие. За всеми отелями и меблированными комнатами в городе велось наблюдение. Использовав свои средства, этот негодяй направил полицию по моему следу, и, попадись я ей в руки, моя неприкосновенность на территории штата Калифорния на время утратила бы свою силу. Но я не собирался позволять кому-либо сидеть у меня на «хвосте».
Если у человека есть деньги — а они у меня были, — он может позволить себе многое. Через одну компанию по продаже недвижимости я купил меблированный домик, нечто вроде бунгало, в тихом спокойном месте.
И полиция и бандиты наверняка думали, что я попытаюсь, использовав грим, снять номер в каком-нибудь отеле или меблированных комнатах, им и в голову не могло прийти, что я куплю собственное бунгало в одном из самых респектабельных районов города. Так я ускользнул от них и избавился от одной проблемы.
Вторая задачка оказалась посложнее: необходимо было следить за Шварцем. Малый он был изворотливый, к тому же они предупредили его. Я решил следить за ним лишь в определенные часы — когда он совершал свой утренний обход ювелирных салонов и в конце дня.
Эта ювелирная выставка поставила меня в тупик. Газеты вовсю рекламировали ее, они подробно сообщали, как будет проходить открытие, кто получил приглашения, какое платье будет на Эдит Джуэтт Кемпер и тому подобное.
Уютно устроившись в кресле в своем маленьком бунгало, я читал всю эту болтовню о значительности предстоящего события и мысленно не мог не снять шляпы перед человеком с ледяными глазами.
Меня поразило одно. Все первые полосы сообщали о мерах предосторожности, которые будут приняты устроителями выставки.
По ночам драгоценности предполагалось запирать в громадный сейф, полученный от одной из компаний по производству сейфов в целях рекламы ее продукции. Сейф собирались поместить в центре зала и приставить к нему не менее пятерых охранников. Если бы сейф поставили в углу, так, что на виду была бы только его дверь, это одно, но поместить его в центре зала — совсем другое дело. Таким образом, возможность вскрытия сейфа отпадала. К тому же это был сейф новейшей конструкции. Даже я не знал, как к нему подступиться, хотя мне ничего не стоит определить способы вскрытия любого сейфа.
Выяснилось, что Шварц тоже крепкий орешек. Раздобыть сведения о нем оказалось не так-то просто. Это удалось мне только накануне открытия выставки. В тот день он наведался в гараж, где стоял бронированный грузовик.
На боках кузова были приделаны плакаты: «Бронированный грузовик ювелирной выставки». Да, этот грузовик был надежной штукой — стальные борта, пуленепробиваемые стекла и капот, металлические бамперы по всей длине кузова и внушительной толщины шины. Чтобы пробить такое сооружение, понадобился бы основательный кусок динамита.
Я не осмелился приблизиться к гаражу, пока там находился Шварц. Только глянул одним глазом и уехал.
Все, что я мог себе позволить, — это вести за бандитами слежку из автомобиля.
Время поджимало, и я торопился. Я чувствовал, что затевается что-то крупное, но что именно, сказать не мог. Какие-нибудь жалкие десять тысяч долларов вряд ли были ставкой в этой игре. Ясно, что бандиты намеревались сорвать крупный куш и прибрать к рукам лучшие драгоценности города.
Это должно было стать ограблением века. Такие организации играют только по-крупному.
Я вернулся в свое бунгало и сел за стол — нужно было хорошенько подумать. Впервые за всю свою жизнь я чувствовал себя по-настоящему озадаченным. Я вступил в игру, в которой многого не понимал. Все карты были у другого игрока, и он не давал заглянуть в них. Выиграть у него — означало разоблачить их замысел, раздобыть бумаги для Элен и обеспечить себе спокойную жизнь.
Я сидел за столом, бесцельно водя карандашом по листку бумаги, как вдруг, совершенно внезапно, ответ пришел сам собой. Он был до смешного прост.
Когда какой-нибудь маг, демонстрируя публике свои фокусы, спускается в зал, берет у одного из зрителей часы и снова поднимается на сцену, у него есть несколько секунд, в течение которых руки его скрыты от взора публики. За это время он может подменить часы, а потом, когда он уже стоит на сцене лицом к зрителям, помахивая перед ними золотыми часами и предлагая им не сводить с них глаз, никто не задается вопросом, настоящие ли это часы, и не случилось ли так, что фокус уже состоялся и часы подменены на другие.
То же самое и с ювелирной выставкой. Предосторожности, предпринимаемые для обеспечения безопасности драгоценностей, были разработаны так тщательно, что всякий думал, будто ограбление может произойти только в это время и ни в какое другое. Подозрения возникли у меня по двум причинам. Во-первых, каждому ювелирному магазину предлагалось прислать на выставку для сопровождения экспонатов только одного служащего, который одновременно исполнял бы обязанности стендиста и охранника. А во-вторых, никто не принимал во внимание бронированный грузовик, которому надлежало осуществить доставку драгоценностей. Само его название — бронированный — уже как бы убаюкивало, внушало доверие и предполагало абсолютную надежность. В глазах людей он представлялся чем-то вроде банковского хранилища. В то же время это был всего лишь неодушевленный предмет, управляемый водителем, который мог использовать его как с честными, так и со злыми намерениями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12