ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

И только два года спустя, в 1937-м, когда в Москву приехали испанские «Баски» и расположили свое нападение тоже по системе дубль-ве, наша футбольная общественность изумленно разинула рот, так, словно ей впервые сообщили о законе всемирного тяготения.
Нынче иные знатоки истории кожаного мяча утверждают, что с расстановкой нападения по системе дубль-ве советских спортсменов впервые познакомила испанская команда. Однако есть у этой истории второе дно, и там лежит истина: советские футболисты впервые столкнулись с такой системой в 1935 году в Свердловске. Применила ее сборная Норвегии.
Одиннадцать разгневанных мужчин


Несколько дней спустя после моего приезда в Москву я обнаружил в почтовом ящике открытку. Один из руководителей клуба «Локомотив», некто Крупин Константин Васильевич, приглашал меня для переговоров в совет клуба. Догадывался, что речь пойдет о работе. Я еще не знал, что мне предложат, но приятен сам факт: меня в Москве не забыли. К тому же мысль о трудоустройстве тревожила меня еще по дороге в столицу.
Прежде я не был знаком с Крупиным, но имя это слышал не раз. Говорили о нем хорошо, подчеркивая особенно: умен!
Константин Васильевич предложил мне возглавить футбольную секцию общества.
– В ваше ведение войдут пять взрослых команд и две детские. Обратите особое внимание на детские. Успех футбола начинается здесь.
– Наши намерения совпадают, Константин Васильевич. Именно так, кстати, делал я и в Свердловске.
– Почему мы пригласили именно вас? Прежде всего мы знаем, что вы хорошо работали в Свердловске. Но есть и другое. Нас привлекает ваша разносторонняя образованность. Говорю вам это не для того, чтобы пощекотать ваше самолюбие, а чтобы вы поняли, чего мы от вас ожидаем и в чем нуждаются футболисты.
– Ясно.
– Принимайте пока секцию, а там посмотрим… У нас имеются на вас кое-какие виды. Пока рассказывать не стану.
Некоторое, очень короткое, время спустя виды, о которых говорил Крупин, раскрылись.
Коллективом мастеров «Локомотива» руководил некий Жюль Лимбек, выходец из Франции. Хороший тренер. Им были довольны и начальство и спортсмены. Команда играла по высшему классу (тогда говорили: «по первой группе»). В предыдущем, 1936 году выиграла даже Кубок СССР, впервые разыгрываемый в стране.
Но Жюль Лимбек уезжал во Францию. На его место и прочил меня Крупин.
Я колебался. Меня, конечно, смущал высокий уровень – «Локомотив» в то время входил в пятерку лучших советских клубов. Но не только и, пожалуй, не столько это. Беспокоило другое: здесь не Свердловск, где с самого начала на меня смотрели как на столичного знатока, где крупный аванс под будущий авторитет состоял уже в том, что «прибыл специалист из Москвы». Здесь играли парни с замашками и требованиями футбольной элиты. К тому же я собирался занять место тренера, которого здесь любили и уважали.
Сомнения свои я высказал Крупину.
– Не волнуйтесь, – подбодрил он меня. – Мы вам дадим хорошего помощника – политического руководителя. Думаю, понравитесь друг другу. Вдвоем, полагаю, справитесь. Занимайтесь делом, требуйте дела. Уважайте людей, учитывайте их… как бы сказать… общественный статус, сознание собственного престижа, но ни в коем случае не идите у них на поводу.
Мой помощник, политический руководитель команды Николай Иванович Чеснов, в прошлом один из лучших игроков еще того «Локомотива», который назывался КОР, оказался человеком на редкость порядочным, глубоким, бескорыстным, преданным своему делу.
Он помог мне быстро войти в курс дела.
В один из первых дней работы с мастерами после занятий мы зашли с Чесновым в тренерскую. Я сел в кресло. Николай Иванович, расхаживая по комнате, что-то мне рассказывал. Временами он подходил к окну, останавливался, приникал к стеклу, словно замечая что-то любопытное на улице, хотя ясно было, что делает это механически и ничего там не видит. Но в какой-то момент он вдруг прервался на полуслове и несколько секунд и впрямь осознанно вглядывался в происходящее. Потом таинственно поманил меня пальцем:
– Михаил Павлович, подойдите сюда. Я подошел.
– Вон, посмотрите… Видите, кто идет?
– Вижу. Кажется, Жуков с Андреевым.
– Верно. Обратите внимание: в руках у Жукова чемоданчик…
– Да. Ну и что? Что удивительного в том, что спортсмен ходит с чемоданчиком?
– Конечно. Ничего удивительного… Разве только то, что завтра с утра снова тренировка и чемоданчик с формой разумней оставить в раздевалке. Так всегда и делают. Чего с ним таскаться туда-сюда?
– Ну мало ли как бывает… Может понадобился?
– Понадобился, это точно. Гляньте, как спешат.
Андреев с Жуковым и в самом деле двигались както непривычно торопливо, не по-спортивному суматошно. Спортсмены так не ходят. Они могут ходить быстро, но, как люди со здоровыми нервами, спокойно. С виду кажется, даже с ленцой. В походке же этих чувствовалась какая-то нетерпеливость, словно где-то их ожидало нечто очень приятное, и они стремились к этому вприпрыжку, сбиваясь с ноги.
– Ладно, Михаил Павлович. Дедуктивный метод Шерлока Холмса мне не удается. Аргументы и в самом деле не слишком убедительны. Вам просто следует знать: во-первых, Андреев с Жуковым большие друзья.
– Это хорошо.
– Это хорошо… но не очень.
– Почему?
Чеснов вытащил из пластмассового стаканчика поленницу карандашей, разложил их в ряд на равном расстоянии друг от друга и сказал:
– Если один из этих карандашей вплотную придвинуть к другому, то сразу нарушится весь строй – равномерность, пропорция… Словом, баланс. Понимаете, в команде появляется некий душок необъективности. Тем более Андреев – капитан команды. К тому же недавно его наградили орденом «Знак Почета».
– Как спортсмена?
– Как спортсмена. А это иногда тоже может нарушить равновесие в отношениях… Так вот, насчет закадычной дружбы. В идеале, думаю, было бы лучше, если б все относились друг к другу одинаково. Но влиять на такие вещи не в нашей власти и не в нашем праве. Хорошо ли плохо, но в коллективе всегда кто-то с кем-то дружит больше, кто-то с кем-то меньше. Плохо, что это иной раз вызывает вражду. Наше с вами дело быть на стреме, не допустить такого.
– Ладно. Это во-первых. А во-вторых?
– Во-вторых, опытом установлено: если Андреев с Жуковым вот так торопятся и идут с чемоданчиком, то это значит, что они спешат на попойку и завтра будут неработоспособными.
Утром другого дня Андреев с Жуковым явились на тренировку с опозданием на полчаса. Угрюмые, мрачные, с пустыми, воспаленными глазами. Работали плохо, неточно, старались увильнуть от нагрузочных упражнений. Ребята, хоть и досадовали, что из-за них не ладятся занятия, подавляли в себе это чувство и обращали все в юмор. Но ни тот, ни другой не оценили деликатности товарищей и на шутки огрызались, грубили, порою весьма оскорбительно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56