Оставалось только поддерживать его желание поговорить как можно дольше.
– Что ты имеешь в виду?
Он весьма противно улыбнулся:
– Как, ты думаешь, я получил ранение той ночью?
Анастасия полагала, что знает все о нападении на Генри. Лукас так переживал, испытывал такую вину перед своим другом в инвалидном кресле за то, что не смог уберечь его. Она вспомнила о его состоянии, о его уязвимости.
Но тут на память ей пришла другая подробность.
– Лукас не должен был быть там, – прошептала она.
Генри кивнул:
– Там должен был быть другой человек. Другой агент. Никогда не любил этого ублюдка. Так что для меня было удовольствием, используя свои связи, уничтожить его. Но в последний момент вместо него появился Лукас. Я не мог остановить покушение, пришлось оттолкнуть Лукаса.
Отвращение тошнотой подступило к горлу. От вкуса желчи во рту стало трудно дышать.
– А он пусть думает, что вместо него ранен ты, и мучается. Я подозревала это после предварительного расследования.
Генри улыбнулся:
– О да! Я знаю, вы интересовались моим прошлым, миледи.
– Но почему нужно было изображать из себя беспомощного инвалида? – Ее уже трясло от предательской душонки человека, которого она видела перед собой.
– Поскольку я был ранен, военное министерство перестало обращать на меня внимание. Они считали меня калекой, значит, я не представляю угрозы, И дали много власти, больше, чем всегда, когда я волшебным образом, с триумфом вернулся в контору.
Анастасия прикрыла рот рукой.
– И поставили тебя руководить операциями и агентами.
Генри расплылся в довольной улыбке. Его лицо было бы даже симпатичным и дружелюбным, если не знать этого человека.
– Надеюсь, ты понимаешь. – Генри сделал шаг в се сторону, направив пистолет ей в голову. – В нашей проблеме нет ничего личного. На самом деле ты мне нравишься, Анастасия. Но ты вмешалась в мои дела. А если Лукас поверит в твои обвинения, будешь мешать моей дружбе и способности защищать его.
Анастасия покачала головой, удивившись, что еще способна двигаться.
– Убив меня, ничему не поможешь. Лукас уже все знает. Он знает об уликах, которые я собрала, может, знакомится с ними сейчас, когда мы разговариваем.
Генри прикрыл глаза, но всего лишь на секунду. Слишком мало, чтобы оттолкнуть его или рискнуть напасть. Он сразу же глянул на нее, и его лицо исказилось.
– Ах ты, сука! – зарычал он. – Знаешь, что ты натворила?
– Пожалуйста, – на глаза у нее навернулись слезы, – не усугубляй ситуацию для себя, причиняя мне вред.
– Если Лукас на самом деле узнает о моих делах, тогда все мои усилия защитить его, уберечь его от смерти пойдут прахом! – Генри ударил ее так неожиданно, что она не сумела подготовиться и ответить тем же. От удара голова откинулась назад, из глаз посыпались искры, и Анастасия рухнула на грязный пол. В голове все перепуталось, и мелькнула мысль, что сопротивление не стоит той боли, которая последует. Что все закончится очень быстро, если дать преступнику сделать то, что он хочет.
Но другая сторона ее характера… Та, о существовании которой Анастасия даже не подозревала до того самого дня на крыше… Та, которую Анастасия никогда бы не обрела, если бы Лукас, пробуждая, не прикоснулся к ней, если бы он не поверил в нее. Так вот, эта часть ее «я» заорала, приказав ей подняться. Воспользоваться тем, чему она научилась. Бороться, чтобы вернуться в дом к мужчине, которого она… любит.
Осознание этого факта потрясло Анастасию. Она села, прикрыв лицо руками, ожидая следующего удара. Но прежде чем Генри смог двинуться с места, прежде чем она смогла спланировать свои дальнейшие действия, от двери раздался знакомый голос.
И вспыхнула надежда, сердце зашлось от любви, всеобъемлющей и взаимной.
– Только тронь мою жену, и я снесу твою мерзкую башку!
Увидев эту картину перед собой, Лукас отпрянул. Анастасия сидит, сжавшись от удара. И кто угрожает его молодой жене?
Генри. Генри, который преспокойненько стоит на своих собственных ногах. Генри, которого никогда жизни Лукас уже не назовет своим другом. Генри, которого он больше знать не хочет.
Незнакомец, которого Лукас готов разорвать голыми руками, чтобы не угрожал Ане. Чтобы не предавал то, что Лукас любил, чем гордился, холил и лелеял.
Первое его инстинктивное движение не имело отношения ни к выучке, ни к расследованию. Ему хотелось подскочить к Ане и отвести от нее опасность. Удостовериться, что она не пострадала.
Но как профессионал Лукас понимал, что это только ускорит смерть их обоих. В особенности когда пистолет Генри упирается ей в голову. Даже если он сдвинется на сантиметр, посмотреть на Лукаса.
– Просто держись в стороне, Лукас, – произнес Генри своим обычным спокойным тоном, которым разговаривал с ним все эти годы, когда они были друзьями. Словно Лукас пришел к нему со своими заботами, а Генри находится тут, чтобы утешить и забрать его домой.
Господи, как плохо ему стало! И стало еще хуже, когда он увидел страх в глазах Аны и синяк, расплывавшийся на щеке, когда сполох огня из камина осветил ее лицо. Она посмотрела на Лукаса, и он вдруг оценил силу и стойкость, о которой не подозревал в тот момент, когда впервые встретился с ней. Тогда он отверг ее как истеричку, которая только будет путаться под ногами.
И она подсказала ему, что делать.
– Не подходи, – продолжал Генри. – Позволь, я сам займусь этой проблемой. А потом мы сможем разумно поговорить и решить, как поступить дальше.
Двинувшись вперед, Лукас сделал всего один шаг. Небольшой, едва заметный, но потребовавший напряжения всех сил души и тела.
– Предлагаешь мне уйти, пока ты с ней разберешься? – Его хриплый голос отозвался эхом в пустоте комнаты. В пустоте, которая висела вокруг его бывшего друга.
– Я понимаю, это тяжело. – Генри старался, чтобы его голос прозвучал участливо. – Вы все-таки женаты, и тебе не захочется видеть, как она страдает. Но ты должен понять, что она – единственное препятствие на моем пути. Это может быть наш путь, Лукас. Снова вместе, как в детстве, когда мы опустошали окрестности.
Лукас заморгал, не веря тому, что услышал.
– Ты хочешь сказать, что это одно и то же – несколько мальчишеских выходок и государственная измена?
– Ты ничего не понял. – Рука Генри слегка вздрогнула.
– Тогда объясни. – Прикрывая пистолет, направленный на друга, Лукас продвинулся еще на несколько сантиметров вперед. Он поймал взгляд Аны и понял, что она глазами указывает ему на свой ридикюль, валявшийся на полу. Он двинулся в его направлении. – Объясни, почему ты это сделал?
– Если бы ты послушался ее, – Генри махнул пистолетом в сторону Аны, и она резко втянула воздух носом, – тогда нужно было бы, наверное, поинтересоваться моими финансами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
– Что ты имеешь в виду?
Он весьма противно улыбнулся:
– Как, ты думаешь, я получил ранение той ночью?
Анастасия полагала, что знает все о нападении на Генри. Лукас так переживал, испытывал такую вину перед своим другом в инвалидном кресле за то, что не смог уберечь его. Она вспомнила о его состоянии, о его уязвимости.
Но тут на память ей пришла другая подробность.
– Лукас не должен был быть там, – прошептала она.
Генри кивнул:
– Там должен был быть другой человек. Другой агент. Никогда не любил этого ублюдка. Так что для меня было удовольствием, используя свои связи, уничтожить его. Но в последний момент вместо него появился Лукас. Я не мог остановить покушение, пришлось оттолкнуть Лукаса.
Отвращение тошнотой подступило к горлу. От вкуса желчи во рту стало трудно дышать.
– А он пусть думает, что вместо него ранен ты, и мучается. Я подозревала это после предварительного расследования.
Генри улыбнулся:
– О да! Я знаю, вы интересовались моим прошлым, миледи.
– Но почему нужно было изображать из себя беспомощного инвалида? – Ее уже трясло от предательской душонки человека, которого она видела перед собой.
– Поскольку я был ранен, военное министерство перестало обращать на меня внимание. Они считали меня калекой, значит, я не представляю угрозы, И дали много власти, больше, чем всегда, когда я волшебным образом, с триумфом вернулся в контору.
Анастасия прикрыла рот рукой.
– И поставили тебя руководить операциями и агентами.
Генри расплылся в довольной улыбке. Его лицо было бы даже симпатичным и дружелюбным, если не знать этого человека.
– Надеюсь, ты понимаешь. – Генри сделал шаг в се сторону, направив пистолет ей в голову. – В нашей проблеме нет ничего личного. На самом деле ты мне нравишься, Анастасия. Но ты вмешалась в мои дела. А если Лукас поверит в твои обвинения, будешь мешать моей дружбе и способности защищать его.
Анастасия покачала головой, удивившись, что еще способна двигаться.
– Убив меня, ничему не поможешь. Лукас уже все знает. Он знает об уликах, которые я собрала, может, знакомится с ними сейчас, когда мы разговариваем.
Генри прикрыл глаза, но всего лишь на секунду. Слишком мало, чтобы оттолкнуть его или рискнуть напасть. Он сразу же глянул на нее, и его лицо исказилось.
– Ах ты, сука! – зарычал он. – Знаешь, что ты натворила?
– Пожалуйста, – на глаза у нее навернулись слезы, – не усугубляй ситуацию для себя, причиняя мне вред.
– Если Лукас на самом деле узнает о моих делах, тогда все мои усилия защитить его, уберечь его от смерти пойдут прахом! – Генри ударил ее так неожиданно, что она не сумела подготовиться и ответить тем же. От удара голова откинулась назад, из глаз посыпались искры, и Анастасия рухнула на грязный пол. В голове все перепуталось, и мелькнула мысль, что сопротивление не стоит той боли, которая последует. Что все закончится очень быстро, если дать преступнику сделать то, что он хочет.
Но другая сторона ее характера… Та, о существовании которой Анастасия даже не подозревала до того самого дня на крыше… Та, которую Анастасия никогда бы не обрела, если бы Лукас, пробуждая, не прикоснулся к ней, если бы он не поверил в нее. Так вот, эта часть ее «я» заорала, приказав ей подняться. Воспользоваться тем, чему она научилась. Бороться, чтобы вернуться в дом к мужчине, которого она… любит.
Осознание этого факта потрясло Анастасию. Она села, прикрыв лицо руками, ожидая следующего удара. Но прежде чем Генри смог двинуться с места, прежде чем она смогла спланировать свои дальнейшие действия, от двери раздался знакомый голос.
И вспыхнула надежда, сердце зашлось от любви, всеобъемлющей и взаимной.
– Только тронь мою жену, и я снесу твою мерзкую башку!
Увидев эту картину перед собой, Лукас отпрянул. Анастасия сидит, сжавшись от удара. И кто угрожает его молодой жене?
Генри. Генри, который преспокойненько стоит на своих собственных ногах. Генри, которого никогда жизни Лукас уже не назовет своим другом. Генри, которого он больше знать не хочет.
Незнакомец, которого Лукас готов разорвать голыми руками, чтобы не угрожал Ане. Чтобы не предавал то, что Лукас любил, чем гордился, холил и лелеял.
Первое его инстинктивное движение не имело отношения ни к выучке, ни к расследованию. Ему хотелось подскочить к Ане и отвести от нее опасность. Удостовериться, что она не пострадала.
Но как профессионал Лукас понимал, что это только ускорит смерть их обоих. В особенности когда пистолет Генри упирается ей в голову. Даже если он сдвинется на сантиметр, посмотреть на Лукаса.
– Просто держись в стороне, Лукас, – произнес Генри своим обычным спокойным тоном, которым разговаривал с ним все эти годы, когда они были друзьями. Словно Лукас пришел к нему со своими заботами, а Генри находится тут, чтобы утешить и забрать его домой.
Господи, как плохо ему стало! И стало еще хуже, когда он увидел страх в глазах Аны и синяк, расплывавшийся на щеке, когда сполох огня из камина осветил ее лицо. Она посмотрела на Лукаса, и он вдруг оценил силу и стойкость, о которой не подозревал в тот момент, когда впервые встретился с ней. Тогда он отверг ее как истеричку, которая только будет путаться под ногами.
И она подсказала ему, что делать.
– Не подходи, – продолжал Генри. – Позволь, я сам займусь этой проблемой. А потом мы сможем разумно поговорить и решить, как поступить дальше.
Двинувшись вперед, Лукас сделал всего один шаг. Небольшой, едва заметный, но потребовавший напряжения всех сил души и тела.
– Предлагаешь мне уйти, пока ты с ней разберешься? – Его хриплый голос отозвался эхом в пустоте комнаты. В пустоте, которая висела вокруг его бывшего друга.
– Я понимаю, это тяжело. – Генри старался, чтобы его голос прозвучал участливо. – Вы все-таки женаты, и тебе не захочется видеть, как она страдает. Но ты должен понять, что она – единственное препятствие на моем пути. Это может быть наш путь, Лукас. Снова вместе, как в детстве, когда мы опустошали окрестности.
Лукас заморгал, не веря тому, что услышал.
– Ты хочешь сказать, что это одно и то же – несколько мальчишеских выходок и государственная измена?
– Ты ничего не понял. – Рука Генри слегка вздрогнула.
– Тогда объясни. – Прикрывая пистолет, направленный на друга, Лукас продвинулся еще на несколько сантиметров вперед. Он поймал взгляд Аны и понял, что она глазами указывает ему на свой ридикюль, валявшийся на полу. Он двинулся в его направлении. – Объясни, почему ты это сделал?
– Если бы ты послушался ее, – Генри махнул пистолетом в сторону Аны, и она резко втянула воздух носом, – тогда нужно было бы, наверное, поинтересоваться моими финансами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66