Голос звучал вежливо, нужные слова подбирались сами собой. Так Мариетта могла бы разговаривать, например, с президентом в Вашингтоне.
— Я хотела бы немного отдохнуть, если вы не возражаете.
— О!.. — Натан смутился: ему следовало раньше догадаться. — Конечно, миссис Колл. Ваши вещи уже доставили. — Он махнул шляпой в сторону лестницы. — Чемоданы и… прочее. Вирджил велел доставить их наверх, в одну из спален. — Натан покраснел, еле выговорив это слово, и направился к двери. — Мне кажется, все предусмотрено, но если вам что-нибудь захочется изменить, вы только скажите. В общем, я зайду навестить вас через несколько часов. В семь, если не возражаете.
— Да, сэр. К семи я буду готова. Спасибо за все, что вы для меня сегодня сделали, мистер Киркленд. Я очень вам благодарна.
— Пожалуйста, мэм. Я к вашим услугам. До свидания. — Он пятясь вышел за дверь и на прощание сказал: — Добро пожаловать в Санта-Инес.
— До свидания, мистер Киркленд. — Мариетта вежливо улыбнулась.
Он, аккуратно закрыв дверь, оставил ее одну. Мариетта еще немного постояла возле вазы с цветами, осматривая очаровательную гостиную своего нового дома. Потом с наслаждением вдохнула тяжелый запах полировки и слабый аромат цветов, посмотрела на кружевные занавески, сквозь которые просвечивали лучи солнца, и подумала, что вот она и приехала в Санта-Инес. Прошлое осталось позади: отец, Дэвид, Куинн.
Мэтью.
Сохранились только старые привычки да манера разговаривать. А впереди ждет новая жизнь. Новая, неведомая жизнь.
Мариетта отодвинула стул, села на него так, чтобы на лицо не падал солнечный свет, и скрестила руки на коленях. На душе было пусто. И она заплакала.
Глава 15
Мариетта назвала свой новый дом Ханлан-Хаус, потому что в нем до сих пор чувствовалось присутствие мисс Ады и мисс Алисы. Бродя по тихим комнатам, она повсюду находила следы чужой жизни. И неудивительно: ведь бывшие хозяйки провели здесь лет семь — десять.
В комнате, которую Мариетта выбрала для себя, в нижнем ящике платяного шкафа была спрятана изящная плетеная корзинка для шитья, когда-то принадлежавшая мисс Аде. Старая дама или еще кто-то украсил ее каймой, расшитой красными розами. Содержимое корзинки стало для Мариетты настоящим откровением. Она провела добрых два часа, разглядывая пуговицы, кусочки кружев и шелка, а заодно знакомясь с очень практичной мисс Адой, которая ничего не выбрасывала и, более того, раскладывала все обрезки, пуговицы, нитки и иголки по маленьким пакетикам, снабжая каждый подробным описанием. «Хорошие черные пуговицы разных размеров», «Двенадцать больших булавок», «Шнур из серебряной парчи. Три дюйма, с четвертью». Там нашлись и пакетики с наждачной бумагой, в которую ровными рядами были воткнуты булавки с белыми головками, и отличные острые ножницы в бархатном футляре, а на самом дне в выцветших конвертах, перевязанных красной шелковой лентой, лежали прелестнейшие валентинки. Мариетта таких никогда и не видела. Неизвестно, почему мисс Ада избрала одинокую жизнь, но из писем было ясно, что ее любил некий мистер Марлон Бишоп из Иллинойса. Почти полвека назад и на протяжении двенадцати лет он подтверждал неизменность своих чувств к мисс Аде. Жив ли он сейчас, спрашивала себя Мариетта, разглядывая красивые открытки, которые джентльмен сделал собственной рукой. И знает ли он, что мисс Ада умерла? Отказался ли от надежды на взаимность? А может, мистер Бишоп давно переключился на другой объект и его ухаживание имело больший , успех?
Мисс Алиса Ханлан оказалась более общительной особой. Это явствовало из груды писем и открыток, в беспорядке валявшихся в ящике письменного стола. Леди получала их главным образом от знакомых из Бата в Англии, но попадались открытки даже из Мадрида. Тон корреспонденции был довольно фривольным и откровенным, поэтому Мариетта без труда нарисовала в своем воображении облик этой милой и доверчивой дамы.
В доме мисс Ады и мисс Алисы, среди их вещей, она чувствовала себя отлично. Дом был словно создан специально для них троих. Мариетта тоже внесла в него свою лепту: поставила фотографии матери и Дэвида и разложила книги на застекленных полках в гостиной.
Словом, Мариетта начала новую жизнь.
Первые три недели она была слишком занята, чтобы думать о Мэтью. У нее появилось много знакомых: Киркленды, которые взяли Мариетту под свое крыло и «вывели в свет», члены школьного комитета, дамы из церковного комитета, которые на следующий же день после ее приезда пожаловали к ней в дом, преподобный Тальбот и его семья, пригласившие Мариетту на чай.
Мариетта быстро поняла, что здесь ее считают знаменитостью, В этом маленьком городишке каждый знал: вот идет миссис Колл, дочь известного сенатора Хардести и вдова прославленного профессора Дэвида Колла. Кроме того, ходили слухи, что она возглавит школьное дело в Санта-Инес. Это потрясло Мариетту. После смерти Дэвида она страстно хотела вернуться в Калифорнию и приняла первое же приглашение на работу, только бы жить в этом штате. Однако в письме от школьного комитета речь шла только о месте учительницы. А местные видели в ней человека, который сможет организовать систему образования, отвечающую потребностям быстро растущего города, где планировалось построить два новых здания — начальной и средней школы. И самое главное — им нужен был человек, который сумел бы собрать для этого деньги в имеющем вес обществе. Такой человек должен был убедить толстосумов как следует раскошелиться.
Поняв наконец, для чего на самом деле ее пригласили в Санта-Инес, Мариетта чуть не расхохоталась. А она-то еще удивлялась тому, что школьный комитет с готовностью предложил место ей, не имеющей никакого опыта! Даже теперь, проработав в школе месяц, Мариетта не чувствовала уверенности в себе, хотя закончила очень хороший женский колледж. И все же приятно заниматься делом, в котором неплохо разбираешься! Жизнь в Санта-Инес обещала много интересного. Каждый новый день приносил ощущение, что здесь она у себя дома.
Мэтью был прав, сравнивая Санта-Инес с земным раем. Пологие холмы с растущими на склонах дубами издали напоминали поле спелой пшеницы. Этот прекрасный пейзаж очаровывал, манил к себе, от него веяло тишиной и покоем. По вечерам Мариетта сидела в саду, вспоминая голос Мэтью, его лицо, сияющие синие глаза.
«Здесь хорошо по вечерам, особенно после жаркого дня. Ветерок приносит прохладу, и это просто здорово».
Только в эти часы Мариетта разрешала себе думать о Мэтью, о той боли и радости, которые он ей принес. Боль была свежа и нестерпимо остра, но и радость — тоже. Она закрывала глаза, воскрешая в памяти ту последнюю ночь, его нежные, почти благоговейные ласки, дрожь, которая пробегала по всему ее телу от этих ласк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
— Я хотела бы немного отдохнуть, если вы не возражаете.
— О!.. — Натан смутился: ему следовало раньше догадаться. — Конечно, миссис Колл. Ваши вещи уже доставили. — Он махнул шляпой в сторону лестницы. — Чемоданы и… прочее. Вирджил велел доставить их наверх, в одну из спален. — Натан покраснел, еле выговорив это слово, и направился к двери. — Мне кажется, все предусмотрено, но если вам что-нибудь захочется изменить, вы только скажите. В общем, я зайду навестить вас через несколько часов. В семь, если не возражаете.
— Да, сэр. К семи я буду готова. Спасибо за все, что вы для меня сегодня сделали, мистер Киркленд. Я очень вам благодарна.
— Пожалуйста, мэм. Я к вашим услугам. До свидания. — Он пятясь вышел за дверь и на прощание сказал: — Добро пожаловать в Санта-Инес.
— До свидания, мистер Киркленд. — Мариетта вежливо улыбнулась.
Он, аккуратно закрыв дверь, оставил ее одну. Мариетта еще немного постояла возле вазы с цветами, осматривая очаровательную гостиную своего нового дома. Потом с наслаждением вдохнула тяжелый запах полировки и слабый аромат цветов, посмотрела на кружевные занавески, сквозь которые просвечивали лучи солнца, и подумала, что вот она и приехала в Санта-Инес. Прошлое осталось позади: отец, Дэвид, Куинн.
Мэтью.
Сохранились только старые привычки да манера разговаривать. А впереди ждет новая жизнь. Новая, неведомая жизнь.
Мариетта отодвинула стул, села на него так, чтобы на лицо не падал солнечный свет, и скрестила руки на коленях. На душе было пусто. И она заплакала.
Глава 15
Мариетта назвала свой новый дом Ханлан-Хаус, потому что в нем до сих пор чувствовалось присутствие мисс Ады и мисс Алисы. Бродя по тихим комнатам, она повсюду находила следы чужой жизни. И неудивительно: ведь бывшие хозяйки провели здесь лет семь — десять.
В комнате, которую Мариетта выбрала для себя, в нижнем ящике платяного шкафа была спрятана изящная плетеная корзинка для шитья, когда-то принадлежавшая мисс Аде. Старая дама или еще кто-то украсил ее каймой, расшитой красными розами. Содержимое корзинки стало для Мариетты настоящим откровением. Она провела добрых два часа, разглядывая пуговицы, кусочки кружев и шелка, а заодно знакомясь с очень практичной мисс Адой, которая ничего не выбрасывала и, более того, раскладывала все обрезки, пуговицы, нитки и иголки по маленьким пакетикам, снабжая каждый подробным описанием. «Хорошие черные пуговицы разных размеров», «Двенадцать больших булавок», «Шнур из серебряной парчи. Три дюйма, с четвертью». Там нашлись и пакетики с наждачной бумагой, в которую ровными рядами были воткнуты булавки с белыми головками, и отличные острые ножницы в бархатном футляре, а на самом дне в выцветших конвертах, перевязанных красной шелковой лентой, лежали прелестнейшие валентинки. Мариетта таких никогда и не видела. Неизвестно, почему мисс Ада избрала одинокую жизнь, но из писем было ясно, что ее любил некий мистер Марлон Бишоп из Иллинойса. Почти полвека назад и на протяжении двенадцати лет он подтверждал неизменность своих чувств к мисс Аде. Жив ли он сейчас, спрашивала себя Мариетта, разглядывая красивые открытки, которые джентльмен сделал собственной рукой. И знает ли он, что мисс Ада умерла? Отказался ли от надежды на взаимность? А может, мистер Бишоп давно переключился на другой объект и его ухаживание имело больший , успех?
Мисс Алиса Ханлан оказалась более общительной особой. Это явствовало из груды писем и открыток, в беспорядке валявшихся в ящике письменного стола. Леди получала их главным образом от знакомых из Бата в Англии, но попадались открытки даже из Мадрида. Тон корреспонденции был довольно фривольным и откровенным, поэтому Мариетта без труда нарисовала в своем воображении облик этой милой и доверчивой дамы.
В доме мисс Ады и мисс Алисы, среди их вещей, она чувствовала себя отлично. Дом был словно создан специально для них троих. Мариетта тоже внесла в него свою лепту: поставила фотографии матери и Дэвида и разложила книги на застекленных полках в гостиной.
Словом, Мариетта начала новую жизнь.
Первые три недели она была слишком занята, чтобы думать о Мэтью. У нее появилось много знакомых: Киркленды, которые взяли Мариетту под свое крыло и «вывели в свет», члены школьного комитета, дамы из церковного комитета, которые на следующий же день после ее приезда пожаловали к ней в дом, преподобный Тальбот и его семья, пригласившие Мариетту на чай.
Мариетта быстро поняла, что здесь ее считают знаменитостью, В этом маленьком городишке каждый знал: вот идет миссис Колл, дочь известного сенатора Хардести и вдова прославленного профессора Дэвида Колла. Кроме того, ходили слухи, что она возглавит школьное дело в Санта-Инес. Это потрясло Мариетту. После смерти Дэвида она страстно хотела вернуться в Калифорнию и приняла первое же приглашение на работу, только бы жить в этом штате. Однако в письме от школьного комитета речь шла только о месте учительницы. А местные видели в ней человека, который сможет организовать систему образования, отвечающую потребностям быстро растущего города, где планировалось построить два новых здания — начальной и средней школы. И самое главное — им нужен был человек, который сумел бы собрать для этого деньги в имеющем вес обществе. Такой человек должен был убедить толстосумов как следует раскошелиться.
Поняв наконец, для чего на самом деле ее пригласили в Санта-Инес, Мариетта чуть не расхохоталась. А она-то еще удивлялась тому, что школьный комитет с готовностью предложил место ей, не имеющей никакого опыта! Даже теперь, проработав в школе месяц, Мариетта не чувствовала уверенности в себе, хотя закончила очень хороший женский колледж. И все же приятно заниматься делом, в котором неплохо разбираешься! Жизнь в Санта-Инес обещала много интересного. Каждый новый день приносил ощущение, что здесь она у себя дома.
Мэтью был прав, сравнивая Санта-Инес с земным раем. Пологие холмы с растущими на склонах дубами издали напоминали поле спелой пшеницы. Этот прекрасный пейзаж очаровывал, манил к себе, от него веяло тишиной и покоем. По вечерам Мариетта сидела в саду, вспоминая голос Мэтью, его лицо, сияющие синие глаза.
«Здесь хорошо по вечерам, особенно после жаркого дня. Ветерок приносит прохладу, и это просто здорово».
Только в эти часы Мариетта разрешала себе думать о Мэтью, о той боли и радости, которые он ей принес. Боль была свежа и нестерпимо остра, но и радость — тоже. Она закрывала глаза, воскрешая в памяти ту последнюю ночь, его нежные, почти благоговейные ласки, дрожь, которая пробегала по всему ее телу от этих ласк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59