Вначале Дон подумал, что находится здесь один, но потом услышал покашливание и заметил, что кто-то сидит в пилотском кресле. Это был главный инженер Хольтц.
– Входи и закрой дверь, – приказал хладнокровно Хольтц, когда оглянулся и заметил вошедшего Дона. – Садись, лейтенант, у нас много о чем есть поговорить, – он казался очень несчастным, когда указал на кипу бумаг, зажатую в руке.
Дон опустился в кресло и стал ждать, пока Хольтц продолжил бы разговор. Ожидание затянулось. Хольтц, склонившись над бумагами, медленно перелистывал их, словно в них был спрятан ответ на все вопросы, которые в настоящий момент мучили его. Инженер был немолодым человеком и казался еще старше из-за обрушившихся на него шокирующих событий нескольких последних часов. Под глазами у него были большие черные мешки, а кожа под большим подбородком свисала складками.
– Все складывается очень плохо, – начал он.
– Что вы имеете в виду, сэр? – подавляя жгучее нетерпение, спросил Дон. Хольтц был старшим из оставшихся членов команды корабля и теперь автоматически становился его капитаном.
– Достаточно взглянуть сюда, – гневно тряс бумагами Хольтц. – Все офицеры, кроме нас двоих – мертвы. Как это могло случиться, я вас спрашиваю? И этот летящий кусок скалы разрушил к тому же нашу радиостанцию, так что теперь мы оказались и без связи. Спаркс возится с аварийным устройством, но его мощность весьма и весьма ограничена. Но дело не только в этом. Почти половина нашей воды улетучилась, вытекла наружу в образовавшуюся дыру. И на этом маршруте нет ни единого судна, которое могло бы оказать нам помощь. Кошмар!
Дон почувствовал, что надо что-то сделать, чтобы прервать этот список свалившихся на него несчастий.
– Дело плохо, сэр, не спорю, но это еще не смерть судна. Смерть капитана и других офицеров – это, конечно, трагедия, но мы просто обязаны научиться жить без них. Мы просто обязаны и можем довести корабль до цели. Корабль на верном курсе, и когда мы достаточно приблизимся к Марсу, то сможем радировать сигнал бедствия и они вышлют спасательную команду. Корабль герметичен и исправен. Вы можете рассчитывать на любую помощь с моей стороны, на которую я только способен, – он улыбнулся. – Мы выкарабкаемся, капитан.
– Капитан! – Хольтц вскочил на ноги с вытаращенными от удивления глазами.
– Конечно. Что тут удивительного, вы старший офицер, и теперь это звание автоматически переходит к вам…
– Нет! – энергично замотал головой Хольтц. – Я – главный инженер! Мое дело – атомный реактор и другое оборудование. Я ничего не знаю об управлении судном, абсолютно ничего! Прошу прощения, но я не могу покинуть машинное отделение. Если хотите назвать кого-то капитаном, то назовите капитаном себя.
– Но… я просто врач, – запротестовал Дон. – Это мой первый космический плановый полет, к тому же… Вы должны…
– Не учите меня, как я должен поступать. Я сам скажу вам, я должен быть в машинном отделении и не могу его покинуть. Вы являетесь капитаном этого судна до той минуты, пока на его борт не ступит другой офицер. Рядовые знают свое дело, и вы можете рассчитывать на любую помощь с их стороны, – гнев Хольтца внезапно испарился, но когда он сложил на коленях свои руки, Дон увидел, что они дрожат.
– Вы молоды, – пояснил Хольтц. – И найдете возможность проделать все эти работы. А я не могу. Вы же знаете, что я ухожу в отставку. Чего греха таить, это был мой последний полет. Я хорошо знаю реактор и инженерное оборудование. И я отдаю себе отчет, где я нужнее. – Он выпрямился и поглядел в глаза Дону. – Именно так и должно быть. Так что принимайте командование судном.
Как раз в тот момент, когда Дон начал протестовать, открылась дверь и в рубку вошел математик Бойд. Он быстро отсалютовал в сторону капитанского кресла и повернулся к двум офицерам.
– У меня есть данные наблюдения, – начал он, но Хольтц прервал его.
– Вы доложите их лейтенанту Чейзу. Я же должен вернуться в машинное отделение. Мы договорились, он принимает командование кораблем. До появления на корабле другого офицера. Доложите ему.
Когда Хольтц кончил говорить, он поднялся и щелкнул каблуками. Говорить было не о чем. Главного инженера нельзя было заставить принять на себя командование кораблем. Выход не было. Вычислитель повернулся к Дону и протянул ему кусочек бумаги.
– Это коррекция курса, док. Выведена из предыдущих измерений. Первая, после столкновения с метеоритом.
Дон тупо уставился на ряд чисел в этом листке.
– Что все это означает? Вам следует об этом внести мне хоть какие-то разъяснения.
– Я и сам не больно уж разбираюсь в этом, док, – признался вычислитель. – Но я работал вместе с пилотом. Он говорил, что нужно провести эту коррекцию во время следующей вахты. Но теперь – не знаю. Эта, сказал, нанесла нам удар как раз в плоскости вращения и она имела достаточную массу и скорость, чтобы как-то воздействовать на корабль. Не замедлить вращение настолько, чтобы оно стало заметным. У нас все еще около одного «же», но все же изменить его ось, так чтобы корабль стал прецессировать.
Дон вздохнул и протянул лист назад.
– Вы должны попробовать объяснить все попроще, чтобы я понял хотя бы половину из всего этого, или хотя бы хвост проблемы.
Вычислитель не принял шутки.
– Так вот, главная ось корабля в направлении тяги атомных сопел совпадает с нашим курсом. По крайней мере так всегда было и должно быть при любой коррекции курса. Но сейчас мы начали кувыркаться – это, понимаете ли, такое движение, когда корабль вращается в направлении нос – корма. Пока это происходит, мы не имеем возможности провести коррекцию курса. А если мы не проведем коррекцию, док, то промахнемся мимо Марса и навечно уйдем в межзвездное пространство.
Дон кивнул. Это он мог понять. Что-то нужно было предпринять и притом быстро, и он был единственным человеком на борту, который мог это сделать. Хольтц не поможет, а больше на борту «Иогана Кеплера» не было ни единого офицера и человека, к которому он мог бы обратиться за помощью.
– Ладно, Бойд, – ответил он. – Я позабочусь об этом. Но, если я справлюсь, вы должны перестать называть меня док.
– Есть, сэр, – ответил вычислитель, выпрямляясь и отдавая честь. – Я понял, капитан.
3
– Вы вызывали меня, сэр?
Дон поднял глаза и увидел стоящего у входа в офицерскую кают-компанию главстаршину Курикку. Дон сделал ему знак приблизиться.
– Входите, старшина. Через полчаса я должен провести здесь собрание, но для начала хотел бы переговорить с вами. Если кто и способен ответить на мои вопросы, касающиеся «Иогана Кеплера», то это можете быть только вы. – Дон указал на стоящую перед ним на столе модель лайнера. – Я слышал, вы летаете на этом корабле со дня его выпуска?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
– Входи и закрой дверь, – приказал хладнокровно Хольтц, когда оглянулся и заметил вошедшего Дона. – Садись, лейтенант, у нас много о чем есть поговорить, – он казался очень несчастным, когда указал на кипу бумаг, зажатую в руке.
Дон опустился в кресло и стал ждать, пока Хольтц продолжил бы разговор. Ожидание затянулось. Хольтц, склонившись над бумагами, медленно перелистывал их, словно в них был спрятан ответ на все вопросы, которые в настоящий момент мучили его. Инженер был немолодым человеком и казался еще старше из-за обрушившихся на него шокирующих событий нескольких последних часов. Под глазами у него были большие черные мешки, а кожа под большим подбородком свисала складками.
– Все складывается очень плохо, – начал он.
– Что вы имеете в виду, сэр? – подавляя жгучее нетерпение, спросил Дон. Хольтц был старшим из оставшихся членов команды корабля и теперь автоматически становился его капитаном.
– Достаточно взглянуть сюда, – гневно тряс бумагами Хольтц. – Все офицеры, кроме нас двоих – мертвы. Как это могло случиться, я вас спрашиваю? И этот летящий кусок скалы разрушил к тому же нашу радиостанцию, так что теперь мы оказались и без связи. Спаркс возится с аварийным устройством, но его мощность весьма и весьма ограничена. Но дело не только в этом. Почти половина нашей воды улетучилась, вытекла наружу в образовавшуюся дыру. И на этом маршруте нет ни единого судна, которое могло бы оказать нам помощь. Кошмар!
Дон почувствовал, что надо что-то сделать, чтобы прервать этот список свалившихся на него несчастий.
– Дело плохо, сэр, не спорю, но это еще не смерть судна. Смерть капитана и других офицеров – это, конечно, трагедия, но мы просто обязаны научиться жить без них. Мы просто обязаны и можем довести корабль до цели. Корабль на верном курсе, и когда мы достаточно приблизимся к Марсу, то сможем радировать сигнал бедствия и они вышлют спасательную команду. Корабль герметичен и исправен. Вы можете рассчитывать на любую помощь с моей стороны, на которую я только способен, – он улыбнулся. – Мы выкарабкаемся, капитан.
– Капитан! – Хольтц вскочил на ноги с вытаращенными от удивления глазами.
– Конечно. Что тут удивительного, вы старший офицер, и теперь это звание автоматически переходит к вам…
– Нет! – энергично замотал головой Хольтц. – Я – главный инженер! Мое дело – атомный реактор и другое оборудование. Я ничего не знаю об управлении судном, абсолютно ничего! Прошу прощения, но я не могу покинуть машинное отделение. Если хотите назвать кого-то капитаном, то назовите капитаном себя.
– Но… я просто врач, – запротестовал Дон. – Это мой первый космический плановый полет, к тому же… Вы должны…
– Не учите меня, как я должен поступать. Я сам скажу вам, я должен быть в машинном отделении и не могу его покинуть. Вы являетесь капитаном этого судна до той минуты, пока на его борт не ступит другой офицер. Рядовые знают свое дело, и вы можете рассчитывать на любую помощь с их стороны, – гнев Хольтца внезапно испарился, но когда он сложил на коленях свои руки, Дон увидел, что они дрожат.
– Вы молоды, – пояснил Хольтц. – И найдете возможность проделать все эти работы. А я не могу. Вы же знаете, что я ухожу в отставку. Чего греха таить, это был мой последний полет. Я хорошо знаю реактор и инженерное оборудование. И я отдаю себе отчет, где я нужнее. – Он выпрямился и поглядел в глаза Дону. – Именно так и должно быть. Так что принимайте командование судном.
Как раз в тот момент, когда Дон начал протестовать, открылась дверь и в рубку вошел математик Бойд. Он быстро отсалютовал в сторону капитанского кресла и повернулся к двум офицерам.
– У меня есть данные наблюдения, – начал он, но Хольтц прервал его.
– Вы доложите их лейтенанту Чейзу. Я же должен вернуться в машинное отделение. Мы договорились, он принимает командование кораблем. До появления на корабле другого офицера. Доложите ему.
Когда Хольтц кончил говорить, он поднялся и щелкнул каблуками. Говорить было не о чем. Главного инженера нельзя было заставить принять на себя командование кораблем. Выход не было. Вычислитель повернулся к Дону и протянул ему кусочек бумаги.
– Это коррекция курса, док. Выведена из предыдущих измерений. Первая, после столкновения с метеоритом.
Дон тупо уставился на ряд чисел в этом листке.
– Что все это означает? Вам следует об этом внести мне хоть какие-то разъяснения.
– Я и сам не больно уж разбираюсь в этом, док, – признался вычислитель. – Но я работал вместе с пилотом. Он говорил, что нужно провести эту коррекцию во время следующей вахты. Но теперь – не знаю. Эта, сказал, нанесла нам удар как раз в плоскости вращения и она имела достаточную массу и скорость, чтобы как-то воздействовать на корабль. Не замедлить вращение настолько, чтобы оно стало заметным. У нас все еще около одного «же», но все же изменить его ось, так чтобы корабль стал прецессировать.
Дон вздохнул и протянул лист назад.
– Вы должны попробовать объяснить все попроще, чтобы я понял хотя бы половину из всего этого, или хотя бы хвост проблемы.
Вычислитель не принял шутки.
– Так вот, главная ось корабля в направлении тяги атомных сопел совпадает с нашим курсом. По крайней мере так всегда было и должно быть при любой коррекции курса. Но сейчас мы начали кувыркаться – это, понимаете ли, такое движение, когда корабль вращается в направлении нос – корма. Пока это происходит, мы не имеем возможности провести коррекцию курса. А если мы не проведем коррекцию, док, то промахнемся мимо Марса и навечно уйдем в межзвездное пространство.
Дон кивнул. Это он мог понять. Что-то нужно было предпринять и притом быстро, и он был единственным человеком на борту, который мог это сделать. Хольтц не поможет, а больше на борту «Иогана Кеплера» не было ни единого офицера и человека, к которому он мог бы обратиться за помощью.
– Ладно, Бойд, – ответил он. – Я позабочусь об этом. Но, если я справлюсь, вы должны перестать называть меня док.
– Есть, сэр, – ответил вычислитель, выпрямляясь и отдавая честь. – Я понял, капитан.
3
– Вы вызывали меня, сэр?
Дон поднял глаза и увидел стоящего у входа в офицерскую кают-компанию главстаршину Курикку. Дон сделал ему знак приблизиться.
– Входите, старшина. Через полчаса я должен провести здесь собрание, но для начала хотел бы переговорить с вами. Если кто и способен ответить на мои вопросы, касающиеся «Иогана Кеплера», то это можете быть только вы. – Дон указал на стоящую перед ним на столе модель лайнера. – Я слышал, вы летаете на этом корабле со дня его выпуска?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31