Он связан со Скэгом и старым солнцем. Ты понимаешь это?
– Понимаю, – ответил Харгот. В его голосе была покорность и смирение.
– Тогда иди и скажи это своему народу, Харгот.
Харгот склонил голову.
Гельмар повернулся к возвышению, к человеку в пурпурной мантии, который, улыбаясь, смотрел, как серые Люди Башен опускали головы в знак смирения и покорности.
– Открой двери. Мастер. Пусть они идут.
– Я бы с удовольствием приказал убить их, – сказал Мастер, – но… – он пожал плечами и махнул, чтобы открыли двери.
Жрецы и оставшиеся воины сомкнули свои поредевшие ряды и приготовились уходить с покорностью.
Но вдруг Харгот остановился и сказал:
– Подождите, – он посмотрел на Геррит. – Ты пророчествовала мне, солнечная женщина, теперь я буду пророчествовать тебе. Твое тело еще накормит старое солнце, хотя и без торжественного ритуала.
Выражение лица Геррит изменилось. В течении всего пути в железный город она выглядела очень усталой, изможденной, еле держащейся на ногах.
Теперь она выпрямилась, как будто услышала какой-то внутренний голос. И все же она услышала Харгота и ответила ему:
– Может быть. Но твой народ найдет себе нового короля Корна, так как ты плохо правил ими. Ты бросаешь кости и пророчествуешь, но ты до сих пор не можешь отличить правды ото лжи.
Голос ее стал громче, увереннее. Он зазвенел по всему храму.
– Ирнан не пал. Корабли не улетели со Скэйта. Звездные пути открыты.
На Скэйте появилось много нового и Бендсмены боятся. В конце…
Она не договорила. Баст ударил ее. Кровь хлынула у нее изо рта и она упала. Старк, который находился в руках тиранских воинов со связанными руками, все же смог подхватить ее.
– Она слишком много говорит, – сказал Баст.
В холле внезапно стало тихо. И в этой тишине Гельмар мягко спросил Харгота:
– Ну, так ты идешь?
Харгот повернулся и вышел. За ним последовали жрецы и остатки военного отряда.
Гельмар хлопнул в ладоши.
Через занавешенные портьерами боковые двери холла вошли люди. На них были туники шафранового цвета и богато разукрашенные воротники из какого-то блестящего металла. Они были такими, каких Старк раньше никогда не видел на Скэйте – великолепно сложенные, прекрасные люди, с исключительно правильными чертами лица. Они были настолько похожи друг на друга, что отличить их было невозможно, разве что по оттенку волос. Цвет волос у них изменялся от иссиня-черного до светлого. У всех были глаза цвета меди. Глаза их были чересчур большими и слишком широко расставленными для из узких лиц. В них было что-то страшное. Когда они подошли ближе, Старк увидел, что это было. Это были глаза статуй. Они были очень похожи на живые, но в них не было жизни, они блестели, но в них не было глубины.
Они, не дожидаясь приказа, сделали то, что от них требовалось: подняли носилки Халка, другой помог подняться Геррит, еще двое заменили тиранцев, держащих Старка за руки. У каждого из них на поясе был кинжал, могучие мышцы топорщились под туниками. Шестой человек стоял спокойно, и к нему обратился Гельмар:
– Возьми их и охраняй.
Старк ясно, очень ясно увидел лицо Гельмара. Напряжение, неуверенность, беспокойство. Вся гордая самоуверенность, которую он помнил по первой встрече и которая исчезла после купания в море, куда Старк столкнул его, так и не появилась больше.
– Геррит права. Ты боишься, – сказал Старк.
Люди Гельмара повели его. Гельмар не обратил внимания на его слова.
Никто, кроме тех, кто был рядом, не слышал его, но Старк знал, что он прав.
Пришло новое на Скэйт, и Бендсмены не могли ни контролировать его, ни понять. И они чувствовали, что их вековая власть ускользает от них. Они должны взять ее сейчас и держать как можно крепче, чего бы им это не стоило. Иначе они исчезнут навсегда.
И они держали ее всеми силами и всеми способами. Страх и неуверенность делали их еще более опасными.
И они, может быть, уже убили Аштона.
Пленников отвели в одну из комнат, расположенных в крыле здания. Там были спальные маты и кое-какая мебель. Тиранцы, вероятно, не баловали себя роскошью, но спальные маты все-таки представляли некоторые удобства.
Люди в шафрановых туниках остались, все шестеро, стеречь женщину и двух мужчин, причем одного раненого. Это говорило о том, что их ценят.
Геррит сделала мучительную попытку вытереть кровь с лица. Халк спросил:
– Геррит, то, что ты сказала об Ирнане, правда?
Старк ответил за нее хриплым голосом:
– Конечно, правда. Почему же еще они оставили нас в живых? Если бы восстание было действительно подавлено, то мы были бы мертвы.
Удивительно мягким голосом один из яркоглазых людей сказал: «Не разговаривать».
Халк не обратил на него внимания. Казалось, он совсем утратил чувство реальности, потерял осторожность.
– Да, я понимаю. Если Ирнан еще стоит, другие города-государства могли присоединиться к нему…
Ближайший из охранников сильно ударил ногой по носилкам, и Халк замолчал, не в силах перенести жгучую боль, пронзившую его.
Если это так, – думал Старк, – то для Бендсменов было недостаточно объявить, что Мудрая женщина, Темный Человек и один из предводителей восставших мертвы, и пророчество не оправдалось. Они должны были бы провезти их по всему Скэйту и продемонстрировать тем, кто их знал. Геррит жива, Темный Человек жив, предводитель восставших жив. Все они пленники Бендсменов и это неопровержимое доказательство того, что пророчество ложь и могущество Лордов Защитников непоколебимо. Гельмар и его помощники должны заточить их в клетки и возить всю оставшуюся жизнь по дорогам Скэйта. Или же жестоко казнить их публично, чтобы эта казнь осталась бы в памяти людей на многие поколения.
И тогда, если надежда на пророчество была живительной влагой для восстания, оно очень быстро окончится. Ирнан падет и это будет конец всему, по крайней мере, пока.
Однако Бендсмены уверены, что надежды на то, что питает восстание, не дает ему угаснуть.
Старк тоже верил в это. Но не потому, что ирнанцы были очень суеверны и верили в пророчество, а потому, что если Лорды Защитники не будут уничтожены, ирнанцы не выстоят одни против орд фареров и наемников, которых Бендсмены натравят на Ирнан. Их союзники среди городов-государств не будут помогать Ирнану. Они, как сказал Джеран, будут наблюдать и выжидать.
Цитадель и Лорды Защитники. Все возвращается к ним. Они были символом постоянного, священного, неведомого и непоколебимого могущества.
И они теперь выносят приговор Аштону.
Может ли человек бороться с ними? Может ли он победить?
Старк посмотрел на связанные руки, узлы были влажными от крови. Шесть человек в маленькой комнатке наблюдали за ним. У них приказ не убивать его, в этом он не сомневался. Но с человеком можно сделать что-то более ужасное, чем просто убить его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
– Понимаю, – ответил Харгот. В его голосе была покорность и смирение.
– Тогда иди и скажи это своему народу, Харгот.
Харгот склонил голову.
Гельмар повернулся к возвышению, к человеку в пурпурной мантии, который, улыбаясь, смотрел, как серые Люди Башен опускали головы в знак смирения и покорности.
– Открой двери. Мастер. Пусть они идут.
– Я бы с удовольствием приказал убить их, – сказал Мастер, – но… – он пожал плечами и махнул, чтобы открыли двери.
Жрецы и оставшиеся воины сомкнули свои поредевшие ряды и приготовились уходить с покорностью.
Но вдруг Харгот остановился и сказал:
– Подождите, – он посмотрел на Геррит. – Ты пророчествовала мне, солнечная женщина, теперь я буду пророчествовать тебе. Твое тело еще накормит старое солнце, хотя и без торжественного ритуала.
Выражение лица Геррит изменилось. В течении всего пути в железный город она выглядела очень усталой, изможденной, еле держащейся на ногах.
Теперь она выпрямилась, как будто услышала какой-то внутренний голос. И все же она услышала Харгота и ответила ему:
– Может быть. Но твой народ найдет себе нового короля Корна, так как ты плохо правил ими. Ты бросаешь кости и пророчествуешь, но ты до сих пор не можешь отличить правды ото лжи.
Голос ее стал громче, увереннее. Он зазвенел по всему храму.
– Ирнан не пал. Корабли не улетели со Скэйта. Звездные пути открыты.
На Скэйте появилось много нового и Бендсмены боятся. В конце…
Она не договорила. Баст ударил ее. Кровь хлынула у нее изо рта и она упала. Старк, который находился в руках тиранских воинов со связанными руками, все же смог подхватить ее.
– Она слишком много говорит, – сказал Баст.
В холле внезапно стало тихо. И в этой тишине Гельмар мягко спросил Харгота:
– Ну, так ты идешь?
Харгот повернулся и вышел. За ним последовали жрецы и остатки военного отряда.
Гельмар хлопнул в ладоши.
Через занавешенные портьерами боковые двери холла вошли люди. На них были туники шафранового цвета и богато разукрашенные воротники из какого-то блестящего металла. Они были такими, каких Старк раньше никогда не видел на Скэйте – великолепно сложенные, прекрасные люди, с исключительно правильными чертами лица. Они были настолько похожи друг на друга, что отличить их было невозможно, разве что по оттенку волос. Цвет волос у них изменялся от иссиня-черного до светлого. У всех были глаза цвета меди. Глаза их были чересчур большими и слишком широко расставленными для из узких лиц. В них было что-то страшное. Когда они подошли ближе, Старк увидел, что это было. Это были глаза статуй. Они были очень похожи на живые, но в них не было жизни, они блестели, но в них не было глубины.
Они, не дожидаясь приказа, сделали то, что от них требовалось: подняли носилки Халка, другой помог подняться Геррит, еще двое заменили тиранцев, держащих Старка за руки. У каждого из них на поясе был кинжал, могучие мышцы топорщились под туниками. Шестой человек стоял спокойно, и к нему обратился Гельмар:
– Возьми их и охраняй.
Старк ясно, очень ясно увидел лицо Гельмара. Напряжение, неуверенность, беспокойство. Вся гордая самоуверенность, которую он помнил по первой встрече и которая исчезла после купания в море, куда Старк столкнул его, так и не появилась больше.
– Геррит права. Ты боишься, – сказал Старк.
Люди Гельмара повели его. Гельмар не обратил внимания на его слова.
Никто, кроме тех, кто был рядом, не слышал его, но Старк знал, что он прав.
Пришло новое на Скэйт, и Бендсмены не могли ни контролировать его, ни понять. И они чувствовали, что их вековая власть ускользает от них. Они должны взять ее сейчас и держать как можно крепче, чего бы им это не стоило. Иначе они исчезнут навсегда.
И они держали ее всеми силами и всеми способами. Страх и неуверенность делали их еще более опасными.
И они, может быть, уже убили Аштона.
Пленников отвели в одну из комнат, расположенных в крыле здания. Там были спальные маты и кое-какая мебель. Тиранцы, вероятно, не баловали себя роскошью, но спальные маты все-таки представляли некоторые удобства.
Люди в шафрановых туниках остались, все шестеро, стеречь женщину и двух мужчин, причем одного раненого. Это говорило о том, что их ценят.
Геррит сделала мучительную попытку вытереть кровь с лица. Халк спросил:
– Геррит, то, что ты сказала об Ирнане, правда?
Старк ответил за нее хриплым голосом:
– Конечно, правда. Почему же еще они оставили нас в живых? Если бы восстание было действительно подавлено, то мы были бы мертвы.
Удивительно мягким голосом один из яркоглазых людей сказал: «Не разговаривать».
Халк не обратил на него внимания. Казалось, он совсем утратил чувство реальности, потерял осторожность.
– Да, я понимаю. Если Ирнан еще стоит, другие города-государства могли присоединиться к нему…
Ближайший из охранников сильно ударил ногой по носилкам, и Халк замолчал, не в силах перенести жгучую боль, пронзившую его.
Если это так, – думал Старк, – то для Бендсменов было недостаточно объявить, что Мудрая женщина, Темный Человек и один из предводителей восставших мертвы, и пророчество не оправдалось. Они должны были бы провезти их по всему Скэйту и продемонстрировать тем, кто их знал. Геррит жива, Темный Человек жив, предводитель восставших жив. Все они пленники Бендсменов и это неопровержимое доказательство того, что пророчество ложь и могущество Лордов Защитников непоколебимо. Гельмар и его помощники должны заточить их в клетки и возить всю оставшуюся жизнь по дорогам Скэйта. Или же жестоко казнить их публично, чтобы эта казнь осталась бы в памяти людей на многие поколения.
И тогда, если надежда на пророчество была живительной влагой для восстания, оно очень быстро окончится. Ирнан падет и это будет конец всему, по крайней мере, пока.
Однако Бендсмены уверены, что надежды на то, что питает восстание, не дает ему угаснуть.
Старк тоже верил в это. Но не потому, что ирнанцы были очень суеверны и верили в пророчество, а потому, что если Лорды Защитники не будут уничтожены, ирнанцы не выстоят одни против орд фареров и наемников, которых Бендсмены натравят на Ирнан. Их союзники среди городов-государств не будут помогать Ирнану. Они, как сказал Джеран, будут наблюдать и выжидать.
Цитадель и Лорды Защитники. Все возвращается к ним. Они были символом постоянного, священного, неведомого и непоколебимого могущества.
И они теперь выносят приговор Аштону.
Может ли человек бороться с ними? Может ли он победить?
Старк посмотрел на связанные руки, узлы были влажными от крови. Шесть человек в маленькой комнатке наблюдали за ним. У них приказ не убивать его, в этом он не сомневался. Но с человеком можно сделать что-то более ужасное, чем просто убить его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45