Он очень импозантен.
Граф улыбался и по мере возможности участвовал в разговоре, но он помнил о прерванной беседе с Элинор и решил продолжить ее до того, как все разойдутся по спальням. В противном случае ему сулит возможность оказаться в постели с мраморной статуей или же с дикобразом. Эта мысль заставила его улыбнуться.
– Бристоль, – повторил виконт Созерби, неожиданно заметивший, что оказался наедине с Мюриель. Их обогнали Джордж с Мейбл, которые не скрывали своего желания быть подальше ото всех и хотя бы на несколько мгновений заблудиться в перелеске. – Я не бывал в этих местах. Это красивый город?
– Мне он нравится, – охотно ответила Мюриель. – Мы переехали туда после смерти отца.
– Возможно, я наведаюсь в ваш город весной, – как бы невзначай сказал виконт. – Особенно теперь, когда у меня есть в нем знакомые.
– Это будет приятным сюрпризом, милорд, – промолвила девушка.
– Вам известно, что я был женат? – внезапно спросил ее виконт.
– Нет. – Она посмотрела на него широко распахнутыми глазами.
– Моя жена умерла. Во время родов два года назад. У меня могла бы быть дочь. Я любил свою жену.
– О, – вздохнула Мюриель, – мне очень жаль.
Виконт улыбнулся девушке.
– К счастью или к несчастью, – проговорил он, – горе и боль со временем утихнут, а жизнь продолжается. Мне нравилась жизнь женатого человека, домашний уют и чувство спокойствия и надежности. Боюсь, жизнь холостяка меня тяготит. Я приехал в поместье, чтобы поохотиться, ожидая здесь скучного Рождества. Но каким приятным подарком для меня оказалось праздновать его в семейном кругу!
Мюриель улыбнулась.
– Я не представляю себе Рождества без семьи, – ответила она. – Да и жизни тоже.
Дорога была пустынной. Джордж и Мейбл укрылись за мощными стволами вязов. Ни один из уважающих себя джентльменов, оставшись наедине с красивой девушкой да еще под звездным небом, не удержится от поцелуя.
Лорд Созерби поцеловал Мюриель.
– Встретимся в Бристоле в марте, – сказал он, поднося ее руку к губам. – Тогда уже появятся подснежники.
– И нарциссы, – добавила Мюриель. Обещание еще раз было подтверждено поцелуем.
Джордж и Мейбл, виконт и Мюриель порядком отстали от всей компании, но дальше всех:
– сэр Альберт Хэгли и Речел.
– Какие звезды! – мечтательно произнес сэр Альберт, глядя на небо. – Они кажутся такими близкими, что хочется снять одну из них.
– Моя звезда сегодня снова ярко светит, – промолвила Речел, тоже подняв голову, – и еще ярче, чем вчера.
– Вот эта? – спросил сэр Альберт, указывая на звезду, близкую к луне. – Это не только ваша звезда. Она наша звезда.
– Неужели? – Девушка повернула голову и улыбнулась молодому человеку, а он, отпустив ее руку, обнял ее и привлек к себе.
– Вы в последнее время почему-то избегаете меня, – проговорил сэр Альберт.
– Да, – не стала отрицать Речел. – И вы тоже меня избегали.
– Вы думаете, у нас была одна причина для этого? – полюбопытствовал он.
– Не думаю, – мягко улыбнулась девушка. – Мне о вас сказали, что вы ловелас, соблазнитель, однако я не верю в это. Но Рождество – отличное время для флирта. А я, мне кажется, для этого не гожусь.
– Почему вы так думаете?
– Потому, что не могу сегодня влюбиться, а завтра забыть. Они остановились.
– Я вам нравлюсь? – вдруг спросил сэр Альберт.
– Это некорректный вопрос, – ответила девушка, покосившись на его подбородок. – Нам лучше не оставаться вдвоем.
– Вы боитесь, что я поцелую вас?
– Да, боюсь, – призналась Речел. – И еще потому, что я не умею флиртовать.
– А я вообще не уверен, что умею что-либо делать, – объявил сэр Альберт. – Я слишком долго оставался без вас, разве не так? И я намерен целовать вас много-много раз. Слишком много для того, чтобы считать это флиртом, хочу я сказать. Не думаю, что мне хочется, чтобы дело дошло до драки с вашим отцом. Я слишком дорожу своими зубами.
Речел тихонько рассмеялась.
– Поэтому борюсь сам с собой, – продолжал он. – Мой разум велит мне держаться от вас подальше, а сердце говорит: найди ее, узнай ее получше… И что дальше? Поцеловать вас? Завести роман? Я не уверен, что хорошо владею языком сердца.
Девушка как-то растерянно улыбнулась.
– Думаю, будет лучше, если я поговорю с вашим отцом, когда мы вернемся в поместье, – закончил сэр Альберт с едва заметной улыбкой, – прежде чем он сам потребует этого от меня.
– Вы ничем не скомпрометировали меня – прерывисто вздохнув, сказала Речел. – К тому же мы с вами не пара.
– Вы так считаете? – посмотрел ей в глаза сэр Альберт. – Потому что я джентльмен, аристократ, а вы не леди, а мещаночка? Пожалуй, я не колеблясь согласился бы с этим до того, как встретил вас, и если бы у меня на глазах союз Рэндольфа и Элинор не превратился в настоящую любовь. Все эти предрассудки кажутся мне сущей нелепицей. Нельзя на человека наклеивать ярлыки. Вы Речел Трэнсом, и я влюбился в вас. Неужели я произношу это? Кажется, в английском языке это самые труднопроизносимые слова.
– Значит, вы считаете, что брак вашего друга – это брак по любви? – взволнованно произнесла Речел. – Когда я впервые услышала об этом, я очень встревожилась и испугалась, что графский титул вскружил голову Элли. А она самая любимая моя кузина. Теперь я начинаю понимать, что, кажется, титул здесь ни при чем. Если любишь человека, то не думаешь, граф он или мелкий клерк.
– Вы исходите из собственного опыта? – поинтересовался сэр Альберт. Девушка кивнула.
– Или баронет, – добавила она.
– В таком случае я поговорю с вашим отцом сегодня же, – заявил сэр Альберт. – Вы позволите мне это?
Речел снова кивнула.
Дорога была пуста, светили звезды. Встреча с отцом Речел не к спеху и может подождать. А пока сэр Альберт и Речел вдоволь нацелуются, а затем скажут друг другу то, что уже сказали, но уже без обиняков и совершенно определенно.
А каждое новое признание заслуживало быть скрепленным поцелуем.
О том, что дядя Гарри привез с собой в Гресвелл-Парк достаточно шампанского, знала только тетя Катерина. Когда все наконец собрались, он приказал своему камердинеру доставить вино в гостиную. Было уже за полночь, но никто и не помышлял о сне, разве что Том и Бесси, которые, извинившись, сослались на то, что им завтра надо рано разбудить детей.
– Я привез это с собой для того, – объяснил дядя Гарри, указывая на шампанское, – чтобы отпраздновать некое объявление, которое Катерина и я, а также Берил решили сделать в первый день Рождества.
Разумеется, никто не догадывается, что это за объявление, потому что виновники его, одна молодая пара, настолько были равнодушны друг к другу в последние дни, хотя, впрочем, даже в последние два года, что никто ни о чем и не мог догадаться.
Мейбл отчаянно покраснела, Джордж улыбался, а все кругом смеялись и обменивались репликами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Граф улыбался и по мере возможности участвовал в разговоре, но он помнил о прерванной беседе с Элинор и решил продолжить ее до того, как все разойдутся по спальням. В противном случае ему сулит возможность оказаться в постели с мраморной статуей или же с дикобразом. Эта мысль заставила его улыбнуться.
– Бристоль, – повторил виконт Созерби, неожиданно заметивший, что оказался наедине с Мюриель. Их обогнали Джордж с Мейбл, которые не скрывали своего желания быть подальше ото всех и хотя бы на несколько мгновений заблудиться в перелеске. – Я не бывал в этих местах. Это красивый город?
– Мне он нравится, – охотно ответила Мюриель. – Мы переехали туда после смерти отца.
– Возможно, я наведаюсь в ваш город весной, – как бы невзначай сказал виконт. – Особенно теперь, когда у меня есть в нем знакомые.
– Это будет приятным сюрпризом, милорд, – промолвила девушка.
– Вам известно, что я был женат? – внезапно спросил ее виконт.
– Нет. – Она посмотрела на него широко распахнутыми глазами.
– Моя жена умерла. Во время родов два года назад. У меня могла бы быть дочь. Я любил свою жену.
– О, – вздохнула Мюриель, – мне очень жаль.
Виконт улыбнулся девушке.
– К счастью или к несчастью, – проговорил он, – горе и боль со временем утихнут, а жизнь продолжается. Мне нравилась жизнь женатого человека, домашний уют и чувство спокойствия и надежности. Боюсь, жизнь холостяка меня тяготит. Я приехал в поместье, чтобы поохотиться, ожидая здесь скучного Рождества. Но каким приятным подарком для меня оказалось праздновать его в семейном кругу!
Мюриель улыбнулась.
– Я не представляю себе Рождества без семьи, – ответила она. – Да и жизни тоже.
Дорога была пустынной. Джордж и Мейбл укрылись за мощными стволами вязов. Ни один из уважающих себя джентльменов, оставшись наедине с красивой девушкой да еще под звездным небом, не удержится от поцелуя.
Лорд Созерби поцеловал Мюриель.
– Встретимся в Бристоле в марте, – сказал он, поднося ее руку к губам. – Тогда уже появятся подснежники.
– И нарциссы, – добавила Мюриель. Обещание еще раз было подтверждено поцелуем.
Джордж и Мейбл, виконт и Мюриель порядком отстали от всей компании, но дальше всех:
– сэр Альберт Хэгли и Речел.
– Какие звезды! – мечтательно произнес сэр Альберт, глядя на небо. – Они кажутся такими близкими, что хочется снять одну из них.
– Моя звезда сегодня снова ярко светит, – промолвила Речел, тоже подняв голову, – и еще ярче, чем вчера.
– Вот эта? – спросил сэр Альберт, указывая на звезду, близкую к луне. – Это не только ваша звезда. Она наша звезда.
– Неужели? – Девушка повернула голову и улыбнулась молодому человеку, а он, отпустив ее руку, обнял ее и привлек к себе.
– Вы в последнее время почему-то избегаете меня, – проговорил сэр Альберт.
– Да, – не стала отрицать Речел. – И вы тоже меня избегали.
– Вы думаете, у нас была одна причина для этого? – полюбопытствовал он.
– Не думаю, – мягко улыбнулась девушка. – Мне о вас сказали, что вы ловелас, соблазнитель, однако я не верю в это. Но Рождество – отличное время для флирта. А я, мне кажется, для этого не гожусь.
– Почему вы так думаете?
– Потому, что не могу сегодня влюбиться, а завтра забыть. Они остановились.
– Я вам нравлюсь? – вдруг спросил сэр Альберт.
– Это некорректный вопрос, – ответила девушка, покосившись на его подбородок. – Нам лучше не оставаться вдвоем.
– Вы боитесь, что я поцелую вас?
– Да, боюсь, – призналась Речел. – И еще потому, что я не умею флиртовать.
– А я вообще не уверен, что умею что-либо делать, – объявил сэр Альберт. – Я слишком долго оставался без вас, разве не так? И я намерен целовать вас много-много раз. Слишком много для того, чтобы считать это флиртом, хочу я сказать. Не думаю, что мне хочется, чтобы дело дошло до драки с вашим отцом. Я слишком дорожу своими зубами.
Речел тихонько рассмеялась.
– Поэтому борюсь сам с собой, – продолжал он. – Мой разум велит мне держаться от вас подальше, а сердце говорит: найди ее, узнай ее получше… И что дальше? Поцеловать вас? Завести роман? Я не уверен, что хорошо владею языком сердца.
Девушка как-то растерянно улыбнулась.
– Думаю, будет лучше, если я поговорю с вашим отцом, когда мы вернемся в поместье, – закончил сэр Альберт с едва заметной улыбкой, – прежде чем он сам потребует этого от меня.
– Вы ничем не скомпрометировали меня – прерывисто вздохнув, сказала Речел. – К тому же мы с вами не пара.
– Вы так считаете? – посмотрел ей в глаза сэр Альберт. – Потому что я джентльмен, аристократ, а вы не леди, а мещаночка? Пожалуй, я не колеблясь согласился бы с этим до того, как встретил вас, и если бы у меня на глазах союз Рэндольфа и Элинор не превратился в настоящую любовь. Все эти предрассудки кажутся мне сущей нелепицей. Нельзя на человека наклеивать ярлыки. Вы Речел Трэнсом, и я влюбился в вас. Неужели я произношу это? Кажется, в английском языке это самые труднопроизносимые слова.
– Значит, вы считаете, что брак вашего друга – это брак по любви? – взволнованно произнесла Речел. – Когда я впервые услышала об этом, я очень встревожилась и испугалась, что графский титул вскружил голову Элли. А она самая любимая моя кузина. Теперь я начинаю понимать, что, кажется, титул здесь ни при чем. Если любишь человека, то не думаешь, граф он или мелкий клерк.
– Вы исходите из собственного опыта? – поинтересовался сэр Альберт. Девушка кивнула.
– Или баронет, – добавила она.
– В таком случае я поговорю с вашим отцом сегодня же, – заявил сэр Альберт. – Вы позволите мне это?
Речел снова кивнула.
Дорога была пуста, светили звезды. Встреча с отцом Речел не к спеху и может подождать. А пока сэр Альберт и Речел вдоволь нацелуются, а затем скажут друг другу то, что уже сказали, но уже без обиняков и совершенно определенно.
А каждое новое признание заслуживало быть скрепленным поцелуем.
О том, что дядя Гарри привез с собой в Гресвелл-Парк достаточно шампанского, знала только тетя Катерина. Когда все наконец собрались, он приказал своему камердинеру доставить вино в гостиную. Было уже за полночь, но никто и не помышлял о сне, разве что Том и Бесси, которые, извинившись, сослались на то, что им завтра надо рано разбудить детей.
– Я привез это с собой для того, – объяснил дядя Гарри, указывая на шампанское, – чтобы отпраздновать некое объявление, которое Катерина и я, а также Берил решили сделать в первый день Рождества.
Разумеется, никто не догадывается, что это за объявление, потому что виновники его, одна молодая пара, настолько были равнодушны друг к другу в последние дни, хотя, впрочем, даже в последние два года, что никто ни о чем и не мог догадаться.
Мейбл отчаянно покраснела, Джордж улыбался, а все кругом смеялись и обменивались репликами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57