- Он вздохнул. - Такие случаи самые сложные. Одинокие пожилые люди, отвергнутые обществом. Иногда проходят недели, прежде чем их найдут. - Его лицо исказила гримаса отвращения. - Очень неприятно. Думаю, нам повезло, что ее нашли так быстро. Прошло меньше сорока часов, по оценке доктора Камерона. Он считает, что смерть наступила около полуночи в субботу.
Сара прислонилась к стене и посмотрела через лестничный пролет в сторону спальни Матильды, где из-за приоткрытой двери виднелась дубовая кровать с множеством подушек. Казалось, они все еще хранили тепло, которое безвозвратно покинуло тело покойницы.
- Не такая уж и пожилая, - мягко возразила Сара. - Всего шестьдесят пять лет. В наши дни это не возраст.
- Надо же, а выглядит старше; впрочем, неудивительно, если учесть, сколько крови она потеряла. - Полицейский сверился с записями в своем блокноте и продолжал: - Вы говорите, дочь миссис Гиллеспи живет в Лондоне, а внучка скорее всего в пансионе?
- А миссис и мистер Спед не знают?
Сара видела их мельком в библиотеке, перед тем как подняться наверх: нервно цепляются друг за друга, словно перепуганные дети, серые лица со следами недавно пережитого шока.
- Спеды приходят сюда дважды в неделю уже многие годы. Он смотрит за садом, а она убирается в доме. Они должны знать о миссис Гиллеспи больше, чем кто бы то ни было.
Полицейский кивнул.
- К сожалению, с тех пор как миссис Спед нашла тело, мы ничего не смогли от них добиться, кроме истерики. В любом случае мы расспросим жителей деревни о родственниках умершей. - Он взглянул в сторону спальни. - На ее ночном столике стоит пустой пузырек от снотворного, рядом с бокалом из-под виски. Похоже, все сходится. Виски для храбрости, снотворное, а потом - кухонный нож в ванной. Вы по-прежнему утверждаете, что не ожидали, что она покончит с собой?
- Господи, откуда мне знать. - Сара провела дрожащей рукой по своим коротким черным волосам. - Я не выписала бы ей снотворное, если бы подозревала, что она может использовать его в таких целях. Кроме того, Матильда пила таблетки уже многие годы, с тех пор, как однажды их ей прописали. Так что я никак не ожидала от нее самоубийства, по крайней мере исходя из того, что знала о ней. У нас были нормальные отношения доктора и пациента. Иногда она испытывала жуткую боль из-за артрита и не могла заснуть. - Сара нахмурилась. - Кстати, таблеток у нее оставалось совсем немного. На этой неделе я должна была выписать новый рецепт.
- Возможно, она их копила, - безучастно сказал полицейский. - Она когда-нибудь делилась с вами душевными переживаниями?
- Очень сильно сомневаюсь, что она ими с кем-либо делилась. Матильда не из таких. Она была очень скрытной. - Сара пожала плечами. - Да и знала я ее всего... Ну, около года. Я живу в Лонг-Аптоне, а не в Фонтвилле, так что встречалась с ней только во время своих визитов. - Она покачала головой. - В ее медицинской карте нет и намека на склонность к депрессии. Но меня беспокоит... - Она замолчала.
- Что вас беспокоит, доктор Блейкни?
- Во время последней нашей встречи мы разговаривали о свободе. Матильда заявила, что свобода - всего лишь иллюзия, в современном обществе нет такого понятия. Она процитировала мне Руссо, знаменитый лозунг студентов-шестидесятников: «Человек рожден свободным, но всегда закован в цепи». По мнению Матильды, остался только один вид свободы - свобода выбрать время и способ смерти. - Ее лицо посуровело. - Впрочем, мы вели подобные разговоры каждый раз, когда я заходила к ней. И этот разговор ничем не отличался от предыдущих.
- Когда это было? Сара тяжело вздохнула:
- Три недели назад. Что самое ужасное, я все свела к шутке. «Даже этой последней свободы не осталось, - сказала я, - потому что доктора боятся обвинений в недобросовестности и ни за что не оставят пациенту выбора».
Детектив, крупный пожилой мужчина, сочувственно похлопал ее по руке:
- Перестаньте, незачем мучить себя. Она умерла от потери крови, а не от передозировки снотворного. Кроме того, я не исключаю возможность убийства. - Он покачал головой. - Я видел немало самоубийц, но чтобы пожилая женщина решила превратить себя в букет в ванной... Скорее всего за этим стоят деньги. Мы, старики, слишком долго живем, и молодые начинают испытывать нетерпение.
Слишком он эмоционален, подумала Сара.
Час спустя доктор Камерон был настроен более скептически.
- Вам придется попотеть, если хотите доказать, что она сделала это не сама.
Тело вынули из ванны и положили на расстеленный на полу целлофан. «Уздечка для сварливых» все еще оставалась на лице женщины.
- Кроме разрезов на запястьях, нет ни царапин, ни травм, за исключением естественно образующихся, конечно. - Он показал на багровые пятна в области ягодиц. - Это посмертная гипостаза, а не синяки. Бедная старушка. Она даже не дергалась.
Сержант Купер выглянул из-за дверного косяка, чтобы посмотреть на серое тело, но тут же с отвращением отпрянул.
- Она и не могла дергаться, если находилась под воздействием лекарств, - пробормотал он.
Камерон стянул резиновые перчатки.
- Посмотрим, что покажут лабораторные анализы, но мой совет - попридержите коней. Не думаю, что старший инспектор будет тратить время и силы на это дело. Здесь почти все ясно. Буду откровенным: если на вскрытии не обнаружится ничего необычного, я констатирую самоубийство.
- А что говорит вам ваше чутье, доктор? Лично мне листья крапивы подсказывают, что это было убийство. Зачем ей жечься крапивой перед смертью?
- Самобичевание. Да и вам ли не знать, что в таких ситуациях трудно отыскать логику. Самоубийцы редко находятся в ясном рассудке, совершая подобное. И все же, - задумчиво произнес Камерон, - я удивлен, что она не оставила записки. В ее внешнем виде столько театральности, что какое-то объяснение этому должно быть. - Доктор начал заворачивать тело в целлофан. - Почитайте «Гамлета». Думаю, ответ нужно искать там.
Мистер и миссис Спед топтались в библиотеке, словно два неприкаянных призрака. Они были настолько непривлекательны внешне, что Купер засомневался, вполне ли здоровы супруги в умственном плане. Оба не смотрели в глаза сержанту, и на каждый его вопрос следовал немой обмен взглядами, после чего отвечал кто-то один.
- Доктор Блейкни сообщила, у миссис Гиллеспи есть дочь, проживающая в Лондоне, и внучка в пансионе. Не могли бы вы назвать мне их имена и объяснить, где их можно найти?
- Она хранила свои бумаги в полном порядке, - заговорила наконец миссис Спед, получив что-то вроде немого разрешения от своего мужа. - Все есть в бумагах. - Женщина кивнула в сторону письменного стола и дубового бюро. - Где-то там. В полном порядке. Всегда в полном порядке.
- А вы разве не знаете имени ее дочери?
- Миссис Лассель, - проговорил мужчина после недолгого раздумья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Сара прислонилась к стене и посмотрела через лестничный пролет в сторону спальни Матильды, где из-за приоткрытой двери виднелась дубовая кровать с множеством подушек. Казалось, они все еще хранили тепло, которое безвозвратно покинуло тело покойницы.
- Не такая уж и пожилая, - мягко возразила Сара. - Всего шестьдесят пять лет. В наши дни это не возраст.
- Надо же, а выглядит старше; впрочем, неудивительно, если учесть, сколько крови она потеряла. - Полицейский сверился с записями в своем блокноте и продолжал: - Вы говорите, дочь миссис Гиллеспи живет в Лондоне, а внучка скорее всего в пансионе?
- А миссис и мистер Спед не знают?
Сара видела их мельком в библиотеке, перед тем как подняться наверх: нервно цепляются друг за друга, словно перепуганные дети, серые лица со следами недавно пережитого шока.
- Спеды приходят сюда дважды в неделю уже многие годы. Он смотрит за садом, а она убирается в доме. Они должны знать о миссис Гиллеспи больше, чем кто бы то ни было.
Полицейский кивнул.
- К сожалению, с тех пор как миссис Спед нашла тело, мы ничего не смогли от них добиться, кроме истерики. В любом случае мы расспросим жителей деревни о родственниках умершей. - Он взглянул в сторону спальни. - На ее ночном столике стоит пустой пузырек от снотворного, рядом с бокалом из-под виски. Похоже, все сходится. Виски для храбрости, снотворное, а потом - кухонный нож в ванной. Вы по-прежнему утверждаете, что не ожидали, что она покончит с собой?
- Господи, откуда мне знать. - Сара провела дрожащей рукой по своим коротким черным волосам. - Я не выписала бы ей снотворное, если бы подозревала, что она может использовать его в таких целях. Кроме того, Матильда пила таблетки уже многие годы, с тех пор, как однажды их ей прописали. Так что я никак не ожидала от нее самоубийства, по крайней мере исходя из того, что знала о ней. У нас были нормальные отношения доктора и пациента. Иногда она испытывала жуткую боль из-за артрита и не могла заснуть. - Сара нахмурилась. - Кстати, таблеток у нее оставалось совсем немного. На этой неделе я должна была выписать новый рецепт.
- Возможно, она их копила, - безучастно сказал полицейский. - Она когда-нибудь делилась с вами душевными переживаниями?
- Очень сильно сомневаюсь, что она ими с кем-либо делилась. Матильда не из таких. Она была очень скрытной. - Сара пожала плечами. - Да и знала я ее всего... Ну, около года. Я живу в Лонг-Аптоне, а не в Фонтвилле, так что встречалась с ней только во время своих визитов. - Она покачала головой. - В ее медицинской карте нет и намека на склонность к депрессии. Но меня беспокоит... - Она замолчала.
- Что вас беспокоит, доктор Блейкни?
- Во время последней нашей встречи мы разговаривали о свободе. Матильда заявила, что свобода - всего лишь иллюзия, в современном обществе нет такого понятия. Она процитировала мне Руссо, знаменитый лозунг студентов-шестидесятников: «Человек рожден свободным, но всегда закован в цепи». По мнению Матильды, остался только один вид свободы - свобода выбрать время и способ смерти. - Ее лицо посуровело. - Впрочем, мы вели подобные разговоры каждый раз, когда я заходила к ней. И этот разговор ничем не отличался от предыдущих.
- Когда это было? Сара тяжело вздохнула:
- Три недели назад. Что самое ужасное, я все свела к шутке. «Даже этой последней свободы не осталось, - сказала я, - потому что доктора боятся обвинений в недобросовестности и ни за что не оставят пациенту выбора».
Детектив, крупный пожилой мужчина, сочувственно похлопал ее по руке:
- Перестаньте, незачем мучить себя. Она умерла от потери крови, а не от передозировки снотворного. Кроме того, я не исключаю возможность убийства. - Он покачал головой. - Я видел немало самоубийц, но чтобы пожилая женщина решила превратить себя в букет в ванной... Скорее всего за этим стоят деньги. Мы, старики, слишком долго живем, и молодые начинают испытывать нетерпение.
Слишком он эмоционален, подумала Сара.
Час спустя доктор Камерон был настроен более скептически.
- Вам придется попотеть, если хотите доказать, что она сделала это не сама.
Тело вынули из ванны и положили на расстеленный на полу целлофан. «Уздечка для сварливых» все еще оставалась на лице женщины.
- Кроме разрезов на запястьях, нет ни царапин, ни травм, за исключением естественно образующихся, конечно. - Он показал на багровые пятна в области ягодиц. - Это посмертная гипостаза, а не синяки. Бедная старушка. Она даже не дергалась.
Сержант Купер выглянул из-за дверного косяка, чтобы посмотреть на серое тело, но тут же с отвращением отпрянул.
- Она и не могла дергаться, если находилась под воздействием лекарств, - пробормотал он.
Камерон стянул резиновые перчатки.
- Посмотрим, что покажут лабораторные анализы, но мой совет - попридержите коней. Не думаю, что старший инспектор будет тратить время и силы на это дело. Здесь почти все ясно. Буду откровенным: если на вскрытии не обнаружится ничего необычного, я констатирую самоубийство.
- А что говорит вам ваше чутье, доктор? Лично мне листья крапивы подсказывают, что это было убийство. Зачем ей жечься крапивой перед смертью?
- Самобичевание. Да и вам ли не знать, что в таких ситуациях трудно отыскать логику. Самоубийцы редко находятся в ясном рассудке, совершая подобное. И все же, - задумчиво произнес Камерон, - я удивлен, что она не оставила записки. В ее внешнем виде столько театральности, что какое-то объяснение этому должно быть. - Доктор начал заворачивать тело в целлофан. - Почитайте «Гамлета». Думаю, ответ нужно искать там.
Мистер и миссис Спед топтались в библиотеке, словно два неприкаянных призрака. Они были настолько непривлекательны внешне, что Купер засомневался, вполне ли здоровы супруги в умственном плане. Оба не смотрели в глаза сержанту, и на каждый его вопрос следовал немой обмен взглядами, после чего отвечал кто-то один.
- Доктор Блейкни сообщила, у миссис Гиллеспи есть дочь, проживающая в Лондоне, и внучка в пансионе. Не могли бы вы назвать мне их имена и объяснить, где их можно найти?
- Она хранила свои бумаги в полном порядке, - заговорила наконец миссис Спед, получив что-то вроде немого разрешения от своего мужа. - Все есть в бумагах. - Женщина кивнула в сторону письменного стола и дубового бюро. - Где-то там. В полном порядке. Всегда в полном порядке.
- А вы разве не знаете имени ее дочери?
- Миссис Лассель, - проговорил мужчина после недолгого раздумья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88