Она прижалась лбом к холодным решеткам. Открыла рот, собираясь закричать. И закрыла его, да так, что прикусила губу: прямо на нее смотрело лицо с зелеными глазами и тоненькими усиками над искривленным ртом.
– Что… в-вы здесь делаете?
Мужчина коварно усмехнулся, заломил мягкую шляпу под еще более щегольским углом и ответил:
– По-прежнему жду, когда мне пообещают спасение.
Глава 8
Кристофер Уинн ходил взад-вперед по гостиной «Холлихок-Хаус». Это была очаровательная комната, оформленная в стиле начала девятнадцатого века. Единственным современным элементом в ней было стоявшее в углу пианино.
Констанс Уинн смотрела на брата. Такое беспокойство не соответствовало его характеру, особенно во второй половине воскресенья, когда он обычно отдыхал после утренней службы. Салли-Мэй, читавшая у окна, тоже вела себя странно. Констанс не могла припомнить, чтобы этот ребенок когда-либо сидел так тихо. Девочка пошевелилась всего лишь раз, да и то, чтобы ответить на телефонный звонок. Звонила Флора Калвин. Салли-Мэй ответила ей как-то резковато, почти с презрением. Вероятно, поссорились, потому-то Салли-Мэй и притихла.
– Дорогая, не читай при таком тусклом свете. Погубишь зрение.
К ее удивлению, девочка послушалась без возражений. Констанс уставилась на нее с тревожным чувством. Что означает эта необычная покорность? Может, она заболела?
Кристофер прекратил вышагивать по комнате, пригладил короткие волосы Салли-Мэй и ласково спросил:
– Почему ты дома? Я думал, Мудрые девы по воскресеньям встречаются в хижине.
Племянница ответила, избегая смотреть ему в глаза:
– Дни такие короткие, что мы с Фло провели собрание сразу после утренней службы. Взрослые девушки ходят на холм и шпионят за нами. Сегодня мы их одурачили.
– Какие девушки?
– Фанчон Фаррелл, Сью Калвин и их подружки.
– А мисс Рэндолф тоже с ними ходит? – небрежно осведомился Кристофер.
«Слишком небрежно», – подумала Констанс. С недавнего времени она начала подозревать, что Джин Рэндолф вызывает у брата интерес. Констанс подмечала его пристальное внимание всякий раз, когда упоминалось ее имя. Что, если он увлекся ею серьезно? Хоть она и хорошенькая, но слишком эгоистичная и приземленная, настоящая язычница. Джин – жена священника! Это было бы смехотворно… если бы карьера Кристофера в качестве священнослужителя не была под вопросом.
Салли-Мэй прервала размышления Констанс.
– Ты бы лопнул от ярости, если бы увидел, как она ехала по улице, как раз когда колокола звонили перед службой. Из ее родстера во все стороны торчали клюшки для гольфа и теннисные ракетки, и она кивала и улыбалась другим девушкам, словно говорила: «О, несчастные! Бегают за священником».
– Салли-Мэй! – рявкнул Кристофер. – Разве я не запретил тебе сплетничать о Джин?
Значит, он думает о ней, как о «Джин», отметила про себя Констанс. Ох, ну почему из миллионов девушек его заинтересовала именно эта? Лучше бы она вернулась к матери! К матери… к жене Хью Рэндолфа. Констанс приходилось постоянно напоминать себе, что у него есть жена.
Ответ Салли-Мэй на строгое замечание дяди снова вернул ее в реальность.
– Держись, дядя Крис! Если бы ты знал, какую миссионерскую работу мы с Фло… – Резкая трель телефонного звонка прервала ее. Она кинулась к двери. – Я отвечу! Уверена, это меня. Фло сказала, что снова позвонит. – Через мгновение из холла послышался ее голос: – Привет! Да… Нет! Не будь трусихой. У нас же миссия. Ясно, ты боишься. Бесхребетная, как медуза! Ты относишься к неразумным девам, а не к мудрым. Лучше отдай свой светильник с храбростью кому-нибудь другому… Ладно, может быть, перед тем как стемнеет. Незачем волноваться. Она сама виновата. Лучше все довести до конца. Мне пора. Хельга будет меня учить печь булочки к чаю. Пока!
Послышался топот ног, бегущих в кухню, и радостный лай собак. Кристофер посмотрел на сестру.
– Что такое? Чего боится Фло? Какую выходку Салли-Мэй придумала на этот раз?
– Что-то определенно придумала. Она чересчур хорошо себя вела, чтобы не вызывать подозрений, еще с того момента, как пришла к обеду. Кстати, Крис… – Констанс почувствовала, что ее щеки покраснели. – Крис… я не хочу вмешиваться в твою жизнь, но… я беспокоюсь о тебе. По-моему, ты заинтересовался Джин Рэндолф. Так?
В комнате воцарилась тишина. Кристофер Уинн облокотился на каминную полку, посмотрел на красные угли и спокойно сказал:
– Допустим, так, ну и что?
Констанс, сидевшая в глубоком кресле у камина, обхватила руками колени. Этот запоздалый ответ брата вызвал у нее нервную дрожь. Предчувствие катастрофы?
– Ты получишь незаживающую рану, Крис. Не подпускай ее близко к своему сердцу.
– Поздно, Кон. Она внутри. Оказалась в моем сердце прежде, чем я это понял. Завладела им в тот день, когда я остановил ее родстер на перекрестке.
– Ты всегда говорил, что не женишься на богатой девушке, а она – наследница всего, что имеет графиня, а также состояний отца и матери.
– Да. Но… я ведь тоже не бедняк. У меня есть небольшой доход помимо жалованья, хотя я, возможно, и не протяну на нем долго, если придется уйти в отставку. – Кристофер вздохнул. – Я провел здесь год, посвятил все свое время работе и чувствую, что начинаю приносить пользу. Будет ужасно неприятно все это потерять. Возможно, я не прав, отказываясь помогать в увеличении фондов, но… буду стоять на своем.
– Джин Рэндолф никогда не выйдет замуж за священника. Но, если ты будешь упорно отказываться от добывания денег и тебя отправят в отставку, не исключено, что у тебя появится шанс.
– Ты несправедлива к Джин Рэндолф, Кон. Она не из тех, кто станет силой отрывать мужчину от дела его жизни ради своей прихоти.
– Дорогой мой, она как раз из таких! Все в городе говорят, что она – невеста Гарви Брука. А он вполне подходящая для нее пара, Крис. Молодой, богатый, привлекательный, терпимый к неэтичным поступкам – я с ним общалась. Он называет свое отношение к жизни прогрессивным, кичится свободомыслием. Крис, постарайся вырвать Джин Рэндолф из своего сердца. Иначе тебе будет ужасно больно.
Кристофер положил руки на плечи сестры и как–то странно улыбнулся, глядя ей в глаза:
– Мне будет ужасно больно, если я вырву ее из своего сердца, Кон. Если она действительно помолвлена с Бруком, что ж, тем хуже для меня. Но я сохраню ее в сердце, несмотря ни на что. – Он прислушался. – Кто-то идет по дорожке к парадной двери. Спешит. Я открою.
Он вышел в холл, и Констанс услышала удивленный возглас:
– Мистер Рэндолф?
Она судорожно сглотнула. Кто она такая, чтобы давать советы Кристоферу, когда у нее самой при появлении мужчины – да еще женатого – так сильно заколотилось сердце?
Хью Рэндолф, вошедший в комнату, улыбался, но глаза его были очень серьезны, когда он без преамбул заявил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
– Что… в-вы здесь делаете?
Мужчина коварно усмехнулся, заломил мягкую шляпу под еще более щегольским углом и ответил:
– По-прежнему жду, когда мне пообещают спасение.
Глава 8
Кристофер Уинн ходил взад-вперед по гостиной «Холлихок-Хаус». Это была очаровательная комната, оформленная в стиле начала девятнадцатого века. Единственным современным элементом в ней было стоявшее в углу пианино.
Констанс Уинн смотрела на брата. Такое беспокойство не соответствовало его характеру, особенно во второй половине воскресенья, когда он обычно отдыхал после утренней службы. Салли-Мэй, читавшая у окна, тоже вела себя странно. Констанс не могла припомнить, чтобы этот ребенок когда-либо сидел так тихо. Девочка пошевелилась всего лишь раз, да и то, чтобы ответить на телефонный звонок. Звонила Флора Калвин. Салли-Мэй ответила ей как-то резковато, почти с презрением. Вероятно, поссорились, потому-то Салли-Мэй и притихла.
– Дорогая, не читай при таком тусклом свете. Погубишь зрение.
К ее удивлению, девочка послушалась без возражений. Констанс уставилась на нее с тревожным чувством. Что означает эта необычная покорность? Может, она заболела?
Кристофер прекратил вышагивать по комнате, пригладил короткие волосы Салли-Мэй и ласково спросил:
– Почему ты дома? Я думал, Мудрые девы по воскресеньям встречаются в хижине.
Племянница ответила, избегая смотреть ему в глаза:
– Дни такие короткие, что мы с Фло провели собрание сразу после утренней службы. Взрослые девушки ходят на холм и шпионят за нами. Сегодня мы их одурачили.
– Какие девушки?
– Фанчон Фаррелл, Сью Калвин и их подружки.
– А мисс Рэндолф тоже с ними ходит? – небрежно осведомился Кристофер.
«Слишком небрежно», – подумала Констанс. С недавнего времени она начала подозревать, что Джин Рэндолф вызывает у брата интерес. Констанс подмечала его пристальное внимание всякий раз, когда упоминалось ее имя. Что, если он увлекся ею серьезно? Хоть она и хорошенькая, но слишком эгоистичная и приземленная, настоящая язычница. Джин – жена священника! Это было бы смехотворно… если бы карьера Кристофера в качестве священнослужителя не была под вопросом.
Салли-Мэй прервала размышления Констанс.
– Ты бы лопнул от ярости, если бы увидел, как она ехала по улице, как раз когда колокола звонили перед службой. Из ее родстера во все стороны торчали клюшки для гольфа и теннисные ракетки, и она кивала и улыбалась другим девушкам, словно говорила: «О, несчастные! Бегают за священником».
– Салли-Мэй! – рявкнул Кристофер. – Разве я не запретил тебе сплетничать о Джин?
Значит, он думает о ней, как о «Джин», отметила про себя Констанс. Ох, ну почему из миллионов девушек его заинтересовала именно эта? Лучше бы она вернулась к матери! К матери… к жене Хью Рэндолфа. Констанс приходилось постоянно напоминать себе, что у него есть жена.
Ответ Салли-Мэй на строгое замечание дяди снова вернул ее в реальность.
– Держись, дядя Крис! Если бы ты знал, какую миссионерскую работу мы с Фло… – Резкая трель телефонного звонка прервала ее. Она кинулась к двери. – Я отвечу! Уверена, это меня. Фло сказала, что снова позвонит. – Через мгновение из холла послышался ее голос: – Привет! Да… Нет! Не будь трусихой. У нас же миссия. Ясно, ты боишься. Бесхребетная, как медуза! Ты относишься к неразумным девам, а не к мудрым. Лучше отдай свой светильник с храбростью кому-нибудь другому… Ладно, может быть, перед тем как стемнеет. Незачем волноваться. Она сама виновата. Лучше все довести до конца. Мне пора. Хельга будет меня учить печь булочки к чаю. Пока!
Послышался топот ног, бегущих в кухню, и радостный лай собак. Кристофер посмотрел на сестру.
– Что такое? Чего боится Фло? Какую выходку Салли-Мэй придумала на этот раз?
– Что-то определенно придумала. Она чересчур хорошо себя вела, чтобы не вызывать подозрений, еще с того момента, как пришла к обеду. Кстати, Крис… – Констанс почувствовала, что ее щеки покраснели. – Крис… я не хочу вмешиваться в твою жизнь, но… я беспокоюсь о тебе. По-моему, ты заинтересовался Джин Рэндолф. Так?
В комнате воцарилась тишина. Кристофер Уинн облокотился на каминную полку, посмотрел на красные угли и спокойно сказал:
– Допустим, так, ну и что?
Констанс, сидевшая в глубоком кресле у камина, обхватила руками колени. Этот запоздалый ответ брата вызвал у нее нервную дрожь. Предчувствие катастрофы?
– Ты получишь незаживающую рану, Крис. Не подпускай ее близко к своему сердцу.
– Поздно, Кон. Она внутри. Оказалась в моем сердце прежде, чем я это понял. Завладела им в тот день, когда я остановил ее родстер на перекрестке.
– Ты всегда говорил, что не женишься на богатой девушке, а она – наследница всего, что имеет графиня, а также состояний отца и матери.
– Да. Но… я ведь тоже не бедняк. У меня есть небольшой доход помимо жалованья, хотя я, возможно, и не протяну на нем долго, если придется уйти в отставку. – Кристофер вздохнул. – Я провел здесь год, посвятил все свое время работе и чувствую, что начинаю приносить пользу. Будет ужасно неприятно все это потерять. Возможно, я не прав, отказываясь помогать в увеличении фондов, но… буду стоять на своем.
– Джин Рэндолф никогда не выйдет замуж за священника. Но, если ты будешь упорно отказываться от добывания денег и тебя отправят в отставку, не исключено, что у тебя появится шанс.
– Ты несправедлива к Джин Рэндолф, Кон. Она не из тех, кто станет силой отрывать мужчину от дела его жизни ради своей прихоти.
– Дорогой мой, она как раз из таких! Все в городе говорят, что она – невеста Гарви Брука. А он вполне подходящая для нее пара, Крис. Молодой, богатый, привлекательный, терпимый к неэтичным поступкам – я с ним общалась. Он называет свое отношение к жизни прогрессивным, кичится свободомыслием. Крис, постарайся вырвать Джин Рэндолф из своего сердца. Иначе тебе будет ужасно больно.
Кристофер положил руки на плечи сестры и как–то странно улыбнулся, глядя ей в глаза:
– Мне будет ужасно больно, если я вырву ее из своего сердца, Кон. Если она действительно помолвлена с Бруком, что ж, тем хуже для меня. Но я сохраню ее в сердце, несмотря ни на что. – Он прислушался. – Кто-то идет по дорожке к парадной двери. Спешит. Я открою.
Он вышел в холл, и Констанс услышала удивленный возглас:
– Мистер Рэндолф?
Она судорожно сглотнула. Кто она такая, чтобы давать советы Кристоферу, когда у нее самой при появлении мужчины – да еще женатого – так сильно заколотилось сердце?
Хью Рэндолф, вошедший в комнату, улыбался, но глаза его были очень серьезны, когда он без преамбул заявил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48