Из Оссиана *, этого романтического барда, хватит того, что мы находим у Гёте в "Вертере". Нельзя не вспомнить Шелли и Китса, чьи стихи принадлежат к лучшим образцам лирики, созданным человечеством. Но вот что касается Байрона, какое бы восхищение ни внушал мне этот пылкий гений, вполне достаточно одной из его поэм, скорее всего "Чайльд Гарольда". Пиетета ради возьмем какой-нибудь один из исторических романов Вальтера Скотта, скажем "Айвенго". Примем в нашу коллекцию и книгу несчастного Де Куинси "Исповедь опиомана" *, хотя это крайне патологическая вещь. Без тома эссеистики Маколея * не обойтись; у полного горечи Карлейля * возьмем, помимо "Героев", пожалуй, еще и "Sartor resartus" ради столь неподдельно английского остроумия этой вещи. Затем следуют два великих романиста: Теккерей, с его "Ярмаркой тщеславия" и "Книгой снобов", и Диккенс, который при всей время от времени нападающей на него слезливости остается королем английских повествователей. Из его произведений, наполненных сердечной добротой и блистательным юмором, надо взять по меньшей мере "Записки Пикквикского клуба" и "Дэвида Копперфильда". Среди его последователей особенную ценность представляет Мередит *, прежде всего его роман "Эгоист"; по возможности возьмем еще и "Ричарда Февереля". Не следует забывать прекрасные стихи Суинберна * (впрочем, почти непереводимые!); возьмем также один-два томика Оскара Уайльда, прежде всего "Портрет Дориана Грея" и кое-что из эссеистики.
Американская литература будет представлена томом новелл Эдгара По, специалиста по части ужасов, и дерзновенными патетическими стихами Уолта Уитмена.
Из испанской литературы возьмем прежде всего "Дон Кихота", одну из самых грандиозных и восхитительных книг всех времен, историю двух бессмертных героев: странствующего рыцаря, сражающегося с воображаемыми злодеями, и его толстого оруженосца Санчо Пансы. Не откажемся и от новелл Сервантеса, поистине драгоценных образцов писательского совершенства. Следует также взять хотя бы один из знаменитых испанских плутовских романов, прообразов "Жиля Блаза". Выбор нелегок, но я решаю в пользу "Архиплута Пабло Сеговии" *, сочной вещи, полной бурных приключений и фантастического остроумия. Среди испанских романтиков, образующих длинную и славную череду, нам необходим Кальдерон, великий поэт барокко, волшебник сцены, то светский и пышный, то набожный и назидательный.
Из голландской и фламандской литератур выберем "Тиля Уленшпигеля" Де Костера и "Макса Хавелаара" Мультатули * Роман Костера, в некотором роде поздний брат "Дон Кихота", - это эпос фламандского народа. "Макс Хавелаар" основное произведение страдальца Мультатули, несколько десятилетий назад посвятившего свою жизнь борьбе за права угнетенных малайцев.
Из мира скандинавских литератур возьмем в нашу библиотеку песни "Старшей Эдды" *, переведенные братьями Гримм, а также какую-нибудь из исландских саг, например сагу о скальде Эгиле, или что-нибудь избранное вроде "Книги об исландцах" Бонуса *. Из новейшей поры дадим сказки Андерсена и рассказы Якобсена *, наиболее известные пьесы Ибсена и несколько томов Стриндберга, хотя возможно, что два последних писателя не будут значить так много для наших потомков.
Особенно богата русская литература девятнадцатого столетия. Поскольку Пушкин, великий классик русского языка, принадлежит к авторам непереводимым, начнем с Гоголя, чьи "Мертвые души" и рассказы войдут в нашу библиотеку; возьмем также "Отцов и детей" Тургенева, ныне несколько забытый шедевр, и "Обломова" Гончарова. Из произведений Толстого, высокое художественное мастерство которого подчас забывают за его проповедничеством и реформаторством, во всяком случае, невозможно обойтись без "Войны и мира" (может быть, самого прекрасного из русских романов) и "Анны Карениной", но не хотелось бы отказываться и от его рассказов для народа. Из вещей Достоевского нельзя забывать ни "Братьев Карамазовых", ни "Преступления и наказания", ни "Идиота", самой одухотворенной из его книг.
Итак, мы совершили путешествие по литературам разных народов от Китая до России, от самой отдаленной древности до наших дней, мы нашли немало произведений, достойных любви и восхищения, а между тем немецкой литературе, нашему национальному богатству, пока еще не уделено внимания вовсе. Выше упоминались только "Песнь о Нибелунгах" и некоторые произведения позднего средневековья. Теперь нам осталось с особой любовью рассмотреть мир немецкого словесного искусства после 1500 г. и отобрать то, что покажется нам самым привлекательным и самым близким.
Главное творение Лютера уже упоминалось в самом начале, но хорошо было бы добавить томик его малых сочинений: или что-нибудь из его обращений к народу, или подборку его застольных бесед, или что-нибудь вроде книги под заглавием "Лютер как немецкий классик", вышедшей в 1871 г. Во времена контрреформации в Бреслау появился замечательный человек и поэт, который интересует нас как автор книжечки стихов, принадлежащих к лучшим образцам немецкой поэзии, - "Херувимский странник" Ангелуса Силезиуса *. В остальном же лирика времен, предшествовавших Гёте, может быть представлена одной из существующих подборок. Впрочем, из эпохи Лютера следовало бы взять в нашу коллекцию народного нюрнбергского поэта Ганса Сакса *. Рядом с ним поставим роман Гриммельсгаузена * "Приключения Симплициуса Симплициссимуса", в котором так неистово и резко звучат отголоски Тридцатилетней войны, вещь удивительно свежую и отмеченную яркой оригинальностью. За ним следует "Шельмуффский" Христиана Рейтера *, сочного юмориста; он много скромнее, но все же заслуживает нашей любви. В этот же раздел нашей библиотеки поставим "Приключения барона Мюнхаузена", появившиеся в XVIII в. И вот мы уже подошли к порогу новой немецкой литературы. Радость доставят нам несколько томов Лессинга; нет нужды, чтобы это было полное собрание сочинений, но что-нибудь из писем дать надо. Как быть с Клопштоком *? Лучшие из его од войдут в нашу антологию, и этого хватит. Труден вопрос насчет Гердера, которого в наше время забыли, но о котором не все еще сказано, - листать его временами чрезвычайно полезно, хотя ни одна из его больших вещей уже не удовлетворяет как целое. Издательство "Реклам" выпустило хорошую подборку его произведений.
В случае с Виландом без полного собрания сочинений тоже вполне можно обойтись, но "Оберона" нужно дать непременно, а по возможности и "Абдеритов". Благожелательный и насмешливый, искусный мастер формы, выученик древних и французов, приверженец Просвещения, не жертвовавший, однако, фантазией в пользу рассудка, Виланд - автор незаурядный, и забыли его несправедливо.
Гёте надо будет взять в самом доброкачественном и полном издании, какое только позволят нам наши средства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141