ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Выключив «фонарь», Армстронг сдул кружок, который почти превратился в пепел, и удивленно уставился на оставшуюся в бумаге небольшую дыру. Четыре минуты и двадцать две секунды потребовалось «фонарю», чтобы ее проделать, но для оружия это никуда не годилось.
Поставив на стол чашку с водой, он опустил в нее медицинский градусник и направил народу «фонарь». Ртутный столбик лениво пополз вверх и через семь минут достиг последнего деления – ста семи градусов по Фаренгейту. Это было ненамного выше нормальной температуры человеческого тела. Армстронг перепробовал «фонарь» на всем, что пришло в голову, и много раз успел пожалеть, что у него под рукой нет оборудования из лаборатории в Хартфорде.
За четыре с половиной минуты «фонарь» обуглил кончик сигареты; ровно за семнадцать секунд расплавил частичку воска; за одиннадцать секунд загорелась спичечная головка. И только спустя полтора часа он нащупал первую зацепку: капля гуммиарабика застыла и высохла за восемь секунд.
Похоже, что эффект нагрева, на исследование которого он угробил столько времени, был побочным. В фокальной точке создавалось некое поле, но свойства его и, главное, характер воздействия были довольно специфичны.
Словно по наитию, подчиняясь смутным, не до конца осознаваемым подозрениям, Армстронг прокалил на огне бритвенное лезвие и сделал надрез на руке. Выдавив в чайную ложку несколько капель крови, он поместил ее в фокальную точку. Темно-красная жидкость свернулась мгновенно. Он повторил опыт. Кровь сворачивалась за доли секунды. Покрывшись испариной, Армстронг прилепил поверх пореза кусок лейкопластыря, выключил «фонарь» и бросился в кресло.
Этот приборчик на столе размером два на шесть дюймов на самом деле был оружием невиданной мощи. Армстронг смотрел на него с некоторой опаской. И чем больше он думал, тем смертоноснее казалось ему это оружие. Оно не оставляло жертве ни единого шанса. Стреляя в человека из револьвера или пистолета, убийца идет на риск. Он знает, что посторонние могут услышать выстрел, свист пули и даже характерный чмокающий звук попадания; жертва при этом падает, иногда с воплями и драматическими телодвижениями; из раны хлещет кровь. Но с этим адским оружием кто угодно может пройти рядом с кем угодно, нажать незаметно кнопочку, и никто вокруг, включая жертву, не догадается, что в это мгновение произошло убийство. Если вы хорошо знаете анатомию, а особенно строение кровеносной системы, если вы опытный стрелок из подобного «фонаря», в вашей власти привести в исполнение смертный приговор человеку практически через любой выбранный вами срок. Одно нажатие кнопки – и ваша жертва умрет за несколько минут от тромбоза сосудов сердца. А можно создать тромб дальше, в артериальной системе, откуда ему потребуется день, неделя, а то и месяц, чтобы дойти до роковой точки…
Но самое главное – никто и никогда не заподозрит вас, потому что в тот день, когда жертва свалится наземь, а экспертиза установит естественную смерть, вы будете уже за тридевять земель, и алиби ваше будет неоспоримо.
Армстронг вытер лоб платком. Ты уверен, спросил он себя, что рыжий не нажал эту кнопку в агентстве Хансена? Ведь это так просто – шевельнуть большим пальцем и обречь Армстронга на смерть в самом ближайшем будущем. И никто не знает, сколько подобных жертв ходят вокруг, не подозревая, что дни их давно сочтены.
Сейчас рыжий в морге – голый, закоченевший труп, который уже никогда не расскажет, успел ли он осуществить свою угрозу. Рентгеновское обследование тоже вряд ли ответит на этот вопрос. И ничего другого не остается, как ждать и надеяться, что в один прекрасный момент ты вдруг не рухнешь наземь, извиваясь в конвульсиях, пока смерть не избавит тебя от мучений. Как Мэндл. Как Маршал. Как Бог знает кто еще…
Усилием воли Армстронг заставил себя не думать о «фонаре» и переключился на микрофон-передатчик. И тут же выругал себя за то, что, поглощенный мыслями о другом устройстве, просмотрел факт настолько очевидный, что его заметил бы и ребенок: микрофон не контактировал с проводами питания, а получал энергию за счет индукции. Если лампа не горела и по проводам не протекал ток, контакты крошечного индукционного реле оставались разомкнуты. Микрофон оставался глух и нем, пока не горела лампа; он включался только одновременно с лампой.
Вывод был очевиден. Противник в совершенстве изучил его привычки и знал, что, уходя утром, он каждый вечер старается провести дома. И еще они знали, что всякий раз он включает эту лампу, неважно, нужна она ему или нет. Это был, так сказать, условный рефлекс.
С этого момента его мозг заработал быстро и четко. Рыжий со своей шайкой примчался к Хансену с достойной уважения оперативностью. Видимо, они дожидались его прихода неподалеку, там же, где располагалась подслушивающая аппаратура. Скорее всего, на посту возле приемника должен был остаться еще один член банды. Он и остался – и слушал до тех пор, пока звуки выстрелов не заставили его покинуть логово. И значит, скоро явится подкрепление. Где бы они ни находились и сколько бы их ни было, друзья рыжего теперь уже знают, что попытка взять Армстронга в союзники стоила им трех человек. Можно было не сомневаться, что они отнеслись к случившемуся без восторга. Причем не имело значения, что во многом их взгляды и взгляды самого Армстронга на запуск ракет совпадали. Они считают его врагом – а с врагами не церемонятся.
Создалась любопытная, даже парадоксальная ситуация; Хансен, который не знал почти ничего, сообщил ему максимум полезной информации, а ФБР, осведомленное куда лучше, вело себя так, словно воды в рот набрало. Рыжий, с которым они должны были быть союзниками, на самом деле оказался врагом, а «Норман-клуб», фанатично противостоящий его планам, предложил ему дружбу. Хотя эта дружба больше походила на отношения волка с ягненком – от нее так же плохо пахло. Вообще, думал Армстронг, такой запутанный клубок в самом деле можно увидеть разве что в сумасшедшем доме.
Перво-наперво нужно подготовиться к самой серьезной угрозе, нужно предусмотреть, когда, где и как нанесут удар приятели рыжего. Армстронг для них слишком легкая мишень, одинокий зверь, которого можно убить дюжиной разных способов – выследить, устроить засаду, застрелить на бегу или прямо в норе…
Выходить сейчас из квартиры означало лезть на рожон. Оставаться означало уповать на случай. Хотя дверь крепкая и с надежным замком. Но если микрофон работает, только когда горит лампа… значит, они не могли слушать его до захода солнца и, значит, еще есть время обвести их вокруг пальца. Если живо смыться отсюда и оторваться от неизбежных «хвостов», он вполне сумеет отсидеться в надежном месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71