Вот почему я облюбовал себе местечко для ранчо на безлюдье возле Пеладо и избегал всяческих осложнений.
Наверное, было уже за полночь, и я успел поспать пару часов, когда меня разбудил перестук конских копыт и какой-то крик с улицы. Поспешно вскочив со своей койки, я схватил винтовку и выглянул за дверь. Бетти Лукас! Я был потрясен.
— Рай! Скорее! Тэп убил Лона Битти, и его схватили! Они повесят его!
Наверное, ни один человек на свете не одевался с такой быстротой, как я. Открыв свой «военный саквояж», я выхватил из него ремни с револьверами. Наспех нацепив их на себя, я сунул за пояс свой «рашен» 44-го калибра и со всех ног бросился к коню. Бетти уже подвела серого к дому и даже водрузила ему на спину седло, так что мне оставалось лишь затянуть подпругу и вскочить на него.
— Они в Себолле! — крикнула она мне. — Быстрее!
И уж можете мне поверить, я мчался как угорелый. Мой серый был сыт и полон сил. Он летел по дороге во весь опор с резвостью ошпаренного кота, так что довольно скоро я увидел огни Себоллы. Однако, заприметив впереди небольшое темное пятно в окружении горящих факелов, я попридержал коня. Так и есть: Тэпа связали, усадили задом наперед на собственного коня и уже обмотали вокруг шеи веревку. Тэп мрачно озирался по сторонам, при этом понося всех последними словами. Я подъехал поближе и крикнул:
— Ладно, парни! Повеселились, и хватит! Представление окончено!
— Кто там еще такой умный? — Все они разом повернулись в мою сторону, и я позволил им удовлетворить любопытство.
— Это я, Рай Тайлер, — сказал я, — но в Соноре меня зовут Малыш, или Малыш из Ларедо. У меня с собой винчестер и три заряженных револьвера, убить меня непросто, так что, если кому-нибудь из вас, ребята, хочется, чтобы ваши жены стали вдовами, а детишки осиротели, можете хвататься за свои пушки.
Мне совершенно без разницы, — продолжал я, — в кого стрелять. Я не хочу никого убивать, но я знаю: если Тэп кого-то и застрелил, то все было честно. А теперь назад — и очень осторожно. Хочу предупредить: я стреляю с обеих рук. Так что, если вздумаете меня остановить, двенадцать пуль ваши. К тому же у меня есть винчестер и еще один револьвер. И примите к сведению: я стреляю с одиннадцати лет, я еще ни разу не промазал, поэтому, если кто задумал умереть, он, можно сказать, обратился по адресу!
Все неподвижно застыли на месте, краем глаза я заметил, что Тэп несколько изменился в лице.
— Он первый начал, — сказал наконец Тэп.
— Но ведь он был совсем еще мальчишка!
Я не знал, кто это сказал. Похоже, Грейвел Браун, один из завсегдатаев салуна «Вентана», большой любитель выпить на дармовщинку.
— Зато револьвер его был совсем как у взрослого, — возразил Тэп, — и к тому же ему исполнилось семнадцать, я в его годы уже был segundo на одном ранчо в окрестностях Огаллалы.
Боец из Брауна был никудышный.
— Грейвел, — сказал я, — сейчас ты очень осторожно подойдешь и снимешь петлю с шеи Тэпа, и если ты, не дай Бог, подтолкнешь его или коня, тебя еще до рассвета присыплют землей и разровняют холмик лопатой.
Снимая петлю, Грейвел Браун был предельно аккуратен. Пока Грейвел развязывал Тэпу руки и возвращал револьверы, я заставил коня пройти несколько шагов вперед.
— На этот раз, Тайлер, твоя взяла, — послышался из темноты чей-то голос, — но не искушай судьбу, вам с Тэпом лучше убраться куда подальше. Вы и так уже слишком задержались. А бандиты нам здесь не нужны.
— Не нужны? — усмехнулся я. — Ладно, дружище, расскажи об этом Чету Бейлессу, Реду Корраму, а самое главное — Херито Хуаресу. Если уедут они, уедем и мы. До тех же пор наш адрес остается прежним: Пеладо. И если надумаете приехать в гости, горячий кофе всегда на столе. Но если вы и дальше не угомонитесь, мы вдвоем зададим вам такого жару — мало не покажется. — Я осадил коня на пару футов назад. — Ладно, Тэп. Ребятам давно пора спать. Пусть себе едут домой.
Теперь наши кони стояли бок о бок, и мы наблюдали, как толпа начала расходиться. Все были крайне недовольны таким поворотом событий, но, по-видимому, прослыть мертвым героем никому не хотелось. Когда все наконец разошлись, Тэп повернулся ко мне.
— Ты спас мою шкуру, Малыш. — Он пришпорил коня, и мы двинулись в обратный путь. Некоторое время спустя он снова повернулся ко мне: — А ты что, и вправду тот самый ганфайтер из Ларедо?
— Угу, — откликнулся я. — Но только распространяться об этом не стоит.
— А я-то еще сомневался, умеешь ли ты драться! До чего ж человек может быть глуп.
Прошла неделя, и за это время в окрестностях Саут-Форк никто больше не появился и никто нас не побеспокоил. Изредка Тэп уезжал куда-то по вечерам. Он никогда ничего не говорил, и я не спрашивал. Просто стоял в стороне. Это игра Тэпа, рассудил я, и если ей нужен Тэп, значит, не нужен я. Ради него Бетти даже прискакала сюда, а значит, она точно к нему неравнодушна. В конце недели, в субботу, я оседлал своего коня и еще взял с собой вьючную лошадь. Тэп, который внимательно наблюдал за моими сборами, сказал:
— Думаю, мне все-таки лучше поехать с тобой.
— А я так не думаю, Тэп, — сказал я. — Слишком уже все тихо и спокойно. Скорее всего, они на это и рассчитывают — мы вдвоем уедем в город и оставим дом без присмотра. А когда вернемся, либо увидим дымящееся пепелище, либо нарвемся на вооруженную засаду, тут, в этом самом доме. Так что ты держи оборону.
Тэп встал. На его суровом непроницаемом лице появилось выражение тревоги.
— Но они могут напасть на тебя. Не стоит испытывать судьбу.
— А это уж предоставь мне, — сказал я, — к тому же выбора у нас нет. Нам нужна жратва.
Когда я на своем сером появился на главной улице города, Вентана, казалось, была погружена в полуденную дрему. Двое каких-то старых чудиков сидели на скамейке перед одним из домов и дремали, пригревшись на солнышке; у коновязи стояло несколько лошадей. В самом конце улицы, совершенно застыв, сидела в повозке молоденькая девушка в туго накрахмаленном платье, разглядывая городскую жизнь и пытаясь вникнуть в нее.
Покупателей в лавке не оказалось, и продавец рьяно принялся укладывать отобранный мною товар. Теперь, как и в старые добрые времена, я держал три своих револьвера у всех на виду, а четвертый носил в наплечной кобуре под курткой. Если им нужна война, они будут ее иметь.
Когда мой заказ был готов, я сложил все свертки у двери черного хода, а сам вышел через переднюю дверь. Лавочник посмотрел на меня и сказал:
— Если хотите жить, уезжайте-ка отсюда поскорее. Они только и дожидаются, чтобы вы здесь объявились.
Снова водрузив на голову шляпу, я усмехнулся:
— Благодарю за заботу, мистер, но мне кажется, было бы неучтиво заставлять людей ждать. Пойду послушаю, что они хотят мне сказать.
— Они скажут это языком свинца!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Наверное, было уже за полночь, и я успел поспать пару часов, когда меня разбудил перестук конских копыт и какой-то крик с улицы. Поспешно вскочив со своей койки, я схватил винтовку и выглянул за дверь. Бетти Лукас! Я был потрясен.
— Рай! Скорее! Тэп убил Лона Битти, и его схватили! Они повесят его!
Наверное, ни один человек на свете не одевался с такой быстротой, как я. Открыв свой «военный саквояж», я выхватил из него ремни с револьверами. Наспех нацепив их на себя, я сунул за пояс свой «рашен» 44-го калибра и со всех ног бросился к коню. Бетти уже подвела серого к дому и даже водрузила ему на спину седло, так что мне оставалось лишь затянуть подпругу и вскочить на него.
— Они в Себолле! — крикнула она мне. — Быстрее!
И уж можете мне поверить, я мчался как угорелый. Мой серый был сыт и полон сил. Он летел по дороге во весь опор с резвостью ошпаренного кота, так что довольно скоро я увидел огни Себоллы. Однако, заприметив впереди небольшое темное пятно в окружении горящих факелов, я попридержал коня. Так и есть: Тэпа связали, усадили задом наперед на собственного коня и уже обмотали вокруг шеи веревку. Тэп мрачно озирался по сторонам, при этом понося всех последними словами. Я подъехал поближе и крикнул:
— Ладно, парни! Повеселились, и хватит! Представление окончено!
— Кто там еще такой умный? — Все они разом повернулись в мою сторону, и я позволил им удовлетворить любопытство.
— Это я, Рай Тайлер, — сказал я, — но в Соноре меня зовут Малыш, или Малыш из Ларедо. У меня с собой винчестер и три заряженных револьвера, убить меня непросто, так что, если кому-нибудь из вас, ребята, хочется, чтобы ваши жены стали вдовами, а детишки осиротели, можете хвататься за свои пушки.
Мне совершенно без разницы, — продолжал я, — в кого стрелять. Я не хочу никого убивать, но я знаю: если Тэп кого-то и застрелил, то все было честно. А теперь назад — и очень осторожно. Хочу предупредить: я стреляю с обеих рук. Так что, если вздумаете меня остановить, двенадцать пуль ваши. К тому же у меня есть винчестер и еще один револьвер. И примите к сведению: я стреляю с одиннадцати лет, я еще ни разу не промазал, поэтому, если кто задумал умереть, он, можно сказать, обратился по адресу!
Все неподвижно застыли на месте, краем глаза я заметил, что Тэп несколько изменился в лице.
— Он первый начал, — сказал наконец Тэп.
— Но ведь он был совсем еще мальчишка!
Я не знал, кто это сказал. Похоже, Грейвел Браун, один из завсегдатаев салуна «Вентана», большой любитель выпить на дармовщинку.
— Зато револьвер его был совсем как у взрослого, — возразил Тэп, — и к тому же ему исполнилось семнадцать, я в его годы уже был segundo на одном ранчо в окрестностях Огаллалы.
Боец из Брауна был никудышный.
— Грейвел, — сказал я, — сейчас ты очень осторожно подойдешь и снимешь петлю с шеи Тэпа, и если ты, не дай Бог, подтолкнешь его или коня, тебя еще до рассвета присыплют землей и разровняют холмик лопатой.
Снимая петлю, Грейвел Браун был предельно аккуратен. Пока Грейвел развязывал Тэпу руки и возвращал револьверы, я заставил коня пройти несколько шагов вперед.
— На этот раз, Тайлер, твоя взяла, — послышался из темноты чей-то голос, — но не искушай судьбу, вам с Тэпом лучше убраться куда подальше. Вы и так уже слишком задержались. А бандиты нам здесь не нужны.
— Не нужны? — усмехнулся я. — Ладно, дружище, расскажи об этом Чету Бейлессу, Реду Корраму, а самое главное — Херито Хуаресу. Если уедут они, уедем и мы. До тех же пор наш адрес остается прежним: Пеладо. И если надумаете приехать в гости, горячий кофе всегда на столе. Но если вы и дальше не угомонитесь, мы вдвоем зададим вам такого жару — мало не покажется. — Я осадил коня на пару футов назад. — Ладно, Тэп. Ребятам давно пора спать. Пусть себе едут домой.
Теперь наши кони стояли бок о бок, и мы наблюдали, как толпа начала расходиться. Все были крайне недовольны таким поворотом событий, но, по-видимому, прослыть мертвым героем никому не хотелось. Когда все наконец разошлись, Тэп повернулся ко мне.
— Ты спас мою шкуру, Малыш. — Он пришпорил коня, и мы двинулись в обратный путь. Некоторое время спустя он снова повернулся ко мне: — А ты что, и вправду тот самый ганфайтер из Ларедо?
— Угу, — откликнулся я. — Но только распространяться об этом не стоит.
— А я-то еще сомневался, умеешь ли ты драться! До чего ж человек может быть глуп.
Прошла неделя, и за это время в окрестностях Саут-Форк никто больше не появился и никто нас не побеспокоил. Изредка Тэп уезжал куда-то по вечерам. Он никогда ничего не говорил, и я не спрашивал. Просто стоял в стороне. Это игра Тэпа, рассудил я, и если ей нужен Тэп, значит, не нужен я. Ради него Бетти даже прискакала сюда, а значит, она точно к нему неравнодушна. В конце недели, в субботу, я оседлал своего коня и еще взял с собой вьючную лошадь. Тэп, который внимательно наблюдал за моими сборами, сказал:
— Думаю, мне все-таки лучше поехать с тобой.
— А я так не думаю, Тэп, — сказал я. — Слишком уже все тихо и спокойно. Скорее всего, они на это и рассчитывают — мы вдвоем уедем в город и оставим дом без присмотра. А когда вернемся, либо увидим дымящееся пепелище, либо нарвемся на вооруженную засаду, тут, в этом самом доме. Так что ты держи оборону.
Тэп встал. На его суровом непроницаемом лице появилось выражение тревоги.
— Но они могут напасть на тебя. Не стоит испытывать судьбу.
— А это уж предоставь мне, — сказал я, — к тому же выбора у нас нет. Нам нужна жратва.
Когда я на своем сером появился на главной улице города, Вентана, казалось, была погружена в полуденную дрему. Двое каких-то старых чудиков сидели на скамейке перед одним из домов и дремали, пригревшись на солнышке; у коновязи стояло несколько лошадей. В самом конце улицы, совершенно застыв, сидела в повозке молоденькая девушка в туго накрахмаленном платье, разглядывая городскую жизнь и пытаясь вникнуть в нее.
Покупателей в лавке не оказалось, и продавец рьяно принялся укладывать отобранный мною товар. Теперь, как и в старые добрые времена, я держал три своих револьвера у всех на виду, а четвертый носил в наплечной кобуре под курткой. Если им нужна война, они будут ее иметь.
Когда мой заказ был готов, я сложил все свертки у двери черного хода, а сам вышел через переднюю дверь. Лавочник посмотрел на меня и сказал:
— Если хотите жить, уезжайте-ка отсюда поскорее. Они только и дожидаются, чтобы вы здесь объявились.
Снова водрузив на голову шляпу, я усмехнулся:
— Благодарю за заботу, мистер, но мне кажется, было бы неучтиво заставлять людей ждать. Пойду послушаю, что они хотят мне сказать.
— Они скажут это языком свинца!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49