Хитрая уловка! Судя по их поведению, они проделывали ее и раньше.
— Ты и твой мексиканский дружок, — продолжал наступать Коротышка, — выгуливаете слишком много лошадей.
Вот оно! Сейчас назовет меня вором и…
— Вы просто пара проклятых…
То, что он хотел сказать, отрезал короткий страшный лай револьвера за моей спиной.
Отступив, чтобы увеличить поле зрения, и, не сводя глаз с Коротышки, я боковым зрением заметил, как человек у двери приподнялся со стула и свалился на пол. Из его руки выпал револьвер.
Мексиканец с твердым взглядом черных глаз стоял. Он смотрел на меня и улыбался, показывая все свои белые зубы.
— Он вынул из кобуры оружие, сеньор. Подумал, что собирается стрелять в меня.
— Конечно, — согласился я.
— Друг Пабло — мой друг, — добавил мексиканец, убрал револьвер в кобуру, слегка поклонился и вышел вместе с напарником.
Лицо Коротышки под щетиной бороды стало болезненножелтого цвета.
— Ты хотел что-то сказать, недомерок? Говори! Мы все тебя слушаем.
Он пытался ответить, но язык его не слушался. Наконец он выговорил:
— Ничего. Я просто поддерживал беседу.
— Ах, так! — усмехнулся я. — Тогда с Богом! Тебе тут больше ничего не светит. Садись на коня и сваливай. К югу отсюда полно свободных мест.
Он порылся в карманах в поисках мелочи, его глаза были пустыми, лицо осунулось.
— Не беспокойся, — остановил его я. — Выпивка за мой счет.
Он направился к выходу, и, когда дошел до трупа, я произнес:
— Не забудь дружка-то, мелюзга, только оружие оставь.
Неуклюже взяв покойника за плечи, он с трудом протащил его в дверь. Бармен посмотрел ему вслед и налил себе неразбавленного виски.
Когда я вошел, Пенни Логан готовила кофе. Она улыбнулась и указала на столик, за которым мы сидели в прошлый раз.
— Нашли, что искали? — поинтересовалась она.
— Не было времени во всем разобраться, — признался я. — Так, колесил по округе.
Взяв кофе с пончиками, я спросил:
— Вы когда-нибудь слышали о Натане Альбро?
— Конечно. Шахты, железные дороги, древесина, ранчо… Он занимался всем, и все на него работало.
— Он имел что-то, от чего не отказался бы Джефферсон Хенри?
Она задумалась.
— Понимаете, Хенри ни от чего бы не отказался, но вы имеете в виду что-то особенное. У Ната были контрольные пакеты по крайней мере трех хороших рудников и одной железной дороги. Он владел значительными пакетами акций еще нескольких рудников и мог контролировать их, если голосовал вместе с одним-двумя крупными держателями. Альбро всегда старался контролировать дело, в которое вкладывал деньги. Хенри больше интересовала спекуляция ценными бумагами, а не развитие собственности. Альбро не любил Хенри. Это не секрет.
Чтобы докопаться до истины, — продолжила она, — вам нужно получше узнать Джефферсона Хенри. В действительности он мелкий человек, который хочет, чтобы все считали его крупным магнатом. Он всегда завидовал Альбро и несколько раз пытался его выжить, но у Хенри ничего не получилось, он только раздражал Ната. Джефферсон очень мстительный, никогда не забывает обид, даже вымышленных. Когда Натан погиб, Хенри нажал на нескольких политиканов, чтобы его назначили опекуном Нэнси, и это ему почти удалось. Но Ньютон, женившись на ее матери, официально оформил свое опекунство над девочкой и перевез мать и дочь на Запад, чтобы спрятать от отца.
Пенни Логан знала об отношениях воротил все, что может знать человек со стороны, отчасти из газетных сообщений, отчасти от тех, кто приходил к ней за помощью. Анализируя различные ситуации, она умела сделать правильный вывод, потому и имела солидный процент с хорошо вложенного капитала, и многие владельцы ранчо, разводившие коров или овец, зависели от ее совета или предложения.
На обратном пути, сидя в вагоне, я шаг за шагом проанализировал добытые сведения и обнаружил, что совсем не продвинулся на главном направлении. Тот факт, что люди, разыскивавшие Нэнси, пришли к нам на ранчо, по-прежнему оставался загадкой. Но стоило мне так подумать, как я прозрел: у них в кармане лежало описание местности или частичное описание. Им они руководствовались. Их интересовал проход к высокогорным лугам и долинам. Наше ранчо закрывало его, а сразу за нашей землей начиналось другое ранчо — укромное место в горах, расположенное в более высокой долине.
Я должен побывать там. Но сначала записная книжка.
Глава 11
Встав пораньше утром, сунул в карман записную книжку, чтобы пролистать ее позже, спустился на первый этаж, остановился у стойки портье и забрал письма — ответы на некоторые мои запросы, — но читать не стал, а положил их вместе с записной книжкой.
Вспомнив про занавеску в окне дома напротив ресторана, я вывел коня из конюшни через задние ворота, объехал вокруг корраля и оказался у черного входа в ресторан Мэгги, где и привязал коня.
Когда я вошел на кухню, Герман обернулся:
— Ты сегодня поздновато. Она волнуется.
Джон Топп уже сидел за столиком. Он посмотрел на меня и перевел взгляд на дверь из кухни. На языке у меня вертелась реплика про занавесочку, но я удержался, решив, что не стоит раньше времени привлекать внимание. Молли принесла кофе, как только я сел.
— Вы задержались сегодня, — грустно сказала она.
— Готовил коня к дороге, — ответил я. — Хочу проехаться. Надо уехать из города, подышать свежим воздухом.
Она засмеялась:
— Из нашего города можно выбраться в любую сторону пешком не больше чем за минуту.
— Для меня и он огромный городище. — Моя шутка отчасти предназначалась Джону Топпу. — Самый большой мегаполис, который я видел до двадцати лет, состоял из трех вигвамов и chosa.
— Что такое chosa?
— Землянка. Меня затащили туда на аркане. Я никогда в жизни не видел столько людей одновременно. Подумать только, там, наверное, было человек шесть или семь! — Молли подлила мне кофе. — Это случилось в год большой засухи, — продолжал я. — Мы, ребятишки, не могли дождаться воскресенья.
— Пойти в церковь?
— Сделать глоток воды. Каждое воскресенье Ма давала нам попить. Остальное время мы сосали камушки. Поэтому-то в нашем краю вся земля усеяна маленькими камушками — когда-то они были большими, но мы, ребятишки, высосали их досуха. Русла высохших рек определяли по облаку пыли.
— Почему пыли?
— В поисках воды рыба шла вверх по реке. Она поднимала тучи пыли. Некоторые бедняги так отвыкли от влаги, что сразу утонули, когда начались первые дожди. Мы бегали по берегу и подбирали их целыми дюжинами.
— Пейте кофе, — остановила поток моих воспоминаний Молли.
Меня не покидало чувство, что рано или поздно мне придется сцепиться с Джоном Топпом. Я не искал неприятностей, но в его присутствии испытывал какую-то неуверенность. Он подавлял людей одним своим присутствием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
— Ты и твой мексиканский дружок, — продолжал наступать Коротышка, — выгуливаете слишком много лошадей.
Вот оно! Сейчас назовет меня вором и…
— Вы просто пара проклятых…
То, что он хотел сказать, отрезал короткий страшный лай револьвера за моей спиной.
Отступив, чтобы увеличить поле зрения, и, не сводя глаз с Коротышки, я боковым зрением заметил, как человек у двери приподнялся со стула и свалился на пол. Из его руки выпал револьвер.
Мексиканец с твердым взглядом черных глаз стоял. Он смотрел на меня и улыбался, показывая все свои белые зубы.
— Он вынул из кобуры оружие, сеньор. Подумал, что собирается стрелять в меня.
— Конечно, — согласился я.
— Друг Пабло — мой друг, — добавил мексиканец, убрал револьвер в кобуру, слегка поклонился и вышел вместе с напарником.
Лицо Коротышки под щетиной бороды стало болезненножелтого цвета.
— Ты хотел что-то сказать, недомерок? Говори! Мы все тебя слушаем.
Он пытался ответить, но язык его не слушался. Наконец он выговорил:
— Ничего. Я просто поддерживал беседу.
— Ах, так! — усмехнулся я. — Тогда с Богом! Тебе тут больше ничего не светит. Садись на коня и сваливай. К югу отсюда полно свободных мест.
Он порылся в карманах в поисках мелочи, его глаза были пустыми, лицо осунулось.
— Не беспокойся, — остановил его я. — Выпивка за мой счет.
Он направился к выходу, и, когда дошел до трупа, я произнес:
— Не забудь дружка-то, мелюзга, только оружие оставь.
Неуклюже взяв покойника за плечи, он с трудом протащил его в дверь. Бармен посмотрел ему вслед и налил себе неразбавленного виски.
Когда я вошел, Пенни Логан готовила кофе. Она улыбнулась и указала на столик, за которым мы сидели в прошлый раз.
— Нашли, что искали? — поинтересовалась она.
— Не было времени во всем разобраться, — признался я. — Так, колесил по округе.
Взяв кофе с пончиками, я спросил:
— Вы когда-нибудь слышали о Натане Альбро?
— Конечно. Шахты, железные дороги, древесина, ранчо… Он занимался всем, и все на него работало.
— Он имел что-то, от чего не отказался бы Джефферсон Хенри?
Она задумалась.
— Понимаете, Хенри ни от чего бы не отказался, но вы имеете в виду что-то особенное. У Ната были контрольные пакеты по крайней мере трех хороших рудников и одной железной дороги. Он владел значительными пакетами акций еще нескольких рудников и мог контролировать их, если голосовал вместе с одним-двумя крупными держателями. Альбро всегда старался контролировать дело, в которое вкладывал деньги. Хенри больше интересовала спекуляция ценными бумагами, а не развитие собственности. Альбро не любил Хенри. Это не секрет.
Чтобы докопаться до истины, — продолжила она, — вам нужно получше узнать Джефферсона Хенри. В действительности он мелкий человек, который хочет, чтобы все считали его крупным магнатом. Он всегда завидовал Альбро и несколько раз пытался его выжить, но у Хенри ничего не получилось, он только раздражал Ната. Джефферсон очень мстительный, никогда не забывает обид, даже вымышленных. Когда Натан погиб, Хенри нажал на нескольких политиканов, чтобы его назначили опекуном Нэнси, и это ему почти удалось. Но Ньютон, женившись на ее матери, официально оформил свое опекунство над девочкой и перевез мать и дочь на Запад, чтобы спрятать от отца.
Пенни Логан знала об отношениях воротил все, что может знать человек со стороны, отчасти из газетных сообщений, отчасти от тех, кто приходил к ней за помощью. Анализируя различные ситуации, она умела сделать правильный вывод, потому и имела солидный процент с хорошо вложенного капитала, и многие владельцы ранчо, разводившие коров или овец, зависели от ее совета или предложения.
На обратном пути, сидя в вагоне, я шаг за шагом проанализировал добытые сведения и обнаружил, что совсем не продвинулся на главном направлении. Тот факт, что люди, разыскивавшие Нэнси, пришли к нам на ранчо, по-прежнему оставался загадкой. Но стоило мне так подумать, как я прозрел: у них в кармане лежало описание местности или частичное описание. Им они руководствовались. Их интересовал проход к высокогорным лугам и долинам. Наше ранчо закрывало его, а сразу за нашей землей начиналось другое ранчо — укромное место в горах, расположенное в более высокой долине.
Я должен побывать там. Но сначала записная книжка.
Глава 11
Встав пораньше утром, сунул в карман записную книжку, чтобы пролистать ее позже, спустился на первый этаж, остановился у стойки портье и забрал письма — ответы на некоторые мои запросы, — но читать не стал, а положил их вместе с записной книжкой.
Вспомнив про занавеску в окне дома напротив ресторана, я вывел коня из конюшни через задние ворота, объехал вокруг корраля и оказался у черного входа в ресторан Мэгги, где и привязал коня.
Когда я вошел на кухню, Герман обернулся:
— Ты сегодня поздновато. Она волнуется.
Джон Топп уже сидел за столиком. Он посмотрел на меня и перевел взгляд на дверь из кухни. На языке у меня вертелась реплика про занавесочку, но я удержался, решив, что не стоит раньше времени привлекать внимание. Молли принесла кофе, как только я сел.
— Вы задержались сегодня, — грустно сказала она.
— Готовил коня к дороге, — ответил я. — Хочу проехаться. Надо уехать из города, подышать свежим воздухом.
Она засмеялась:
— Из нашего города можно выбраться в любую сторону пешком не больше чем за минуту.
— Для меня и он огромный городище. — Моя шутка отчасти предназначалась Джону Топпу. — Самый большой мегаполис, который я видел до двадцати лет, состоял из трех вигвамов и chosa.
— Что такое chosa?
— Землянка. Меня затащили туда на аркане. Я никогда в жизни не видел столько людей одновременно. Подумать только, там, наверное, было человек шесть или семь! — Молли подлила мне кофе. — Это случилось в год большой засухи, — продолжал я. — Мы, ребятишки, не могли дождаться воскресенья.
— Пойти в церковь?
— Сделать глоток воды. Каждое воскресенье Ма давала нам попить. Остальное время мы сосали камушки. Поэтому-то в нашем краю вся земля усеяна маленькими камушками — когда-то они были большими, но мы, ребятишки, высосали их досуха. Русла высохших рек определяли по облаку пыли.
— Почему пыли?
— В поисках воды рыба шла вверх по реке. Она поднимала тучи пыли. Некоторые бедняги так отвыкли от влаги, что сразу утонули, когда начались первые дожди. Мы бегали по берегу и подбирали их целыми дюжинами.
— Пейте кофе, — остановила поток моих воспоминаний Молли.
Меня не покидало чувство, что рано или поздно мне придется сцепиться с Джоном Топпом. Я не искал неприятностей, но в его присутствии испытывал какую-то неуверенность. Он подавлял людей одним своим присутствием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53