Это должно было произвести на нее впечатление. Она подняла глаза и спросила:
— Что это с тобой случится?
— Мало ли что. — Он направился к двери.
— Ты что, серьезно?
Он кивнул, не поворачиваясь.
— Ты не станешь рисковать?
— Сама знаешь.
— Не хочу, чтобы с тобой случилась неприятность.
— Знаю, — сказал Мидоуз.
— Прежде чем уйти, достань-ка мне из-под раковины бутылку.
Он подал ей бутылку, прорвался сквозь запоры и побежал вниз. Флосси отхлебнула виски, посмотрела на конверт, ухмыльнулась и смахнула его на пол. Конверт спланировал на ворох одежды в углу.
Мидоуз позволил себе непривычную роскошь и поехал в лабораторию «Лайфлайн» на такси. Лаборатория занимала кирпичное здание на 81-й Ист-стрит. Единственным видимым отличием этого здания от соседних заключалось в табличке у двери, невидимое состояло в отсутствии тараканов. Впрочем, сожительство с последними обитатели квартала переносили с присущей нью-йоркцам невозмутимостью и покорно платили по 275 долларов в месяц за комнату.
В окне над входом в лабораторию горел свет. Мидоуз заглянул во двор. На задней двери не оказалось сигнализации. Причин, объясняющих это, могло быть три. Первая: скрытая сигнализация. Впрочем, это отметалось с порога: основное назначение охранной сигнализации в городе Нью-Йорке, где полиция прибывает по вызову по истечению получаса, предоставляя грабителям возможность унести все, включая обои со стен, — отпугивание. Следовательно, чем заметнее сигнальное устройство, тем лучше.
Вторая причина, сторож. Ладно, там видно будет.
Третья: работники лаборатории «Лайфлайн» лишились рассудка и вообразили, что их ни за что не ограбят. Мидоуз решил, что вряд ли кто-нибудь дойдет до такой степени идиотизма, и возвратился ко второму объяснению: наличию сторожа. Этим объяснялся, возможно, свет в окне над дверью.
Зак Мидоуз не доверял сторожам. В свое время он работал в частной охране и знал, чем занимается эта публика: запасается бутылками и похабными журнальчиками и засыпает через полчаса после ухода остальных сотрудников.
Он проник в здание, отодвинув щеколду использованной кредитной карточкой. Мидоуз более не прибегал к кредитным карточкам, так как никогда не помнил, что именно покупал, и не сомневался, что компания подделывает счета.
Света уличных фонарей оказалось достаточно, чтобы перемещаться в темной лаборатории. Просторное помещение было заставлено высокими лабораторными столами длиною в 8 футов, на которых белело что-то стеклянное. Справа таких столов было пять, слева от пола до потолка высились клетки. Мидоуз вздрогнул, когда до него донесся крысиный писк, но взял себя в руки: зверьки не могли выбраться из клеток. В клетках копошились не только крысы, однако из-за темноты он не мог различить, что это за звери, и из осторожности держался на почтительном удалении.
Он подошел к застекленной двери и разглядел длинный коридор, ведущий к холлу. Он заметил также стол с водруженными на него мужскими башмаками, коим предшествовали синие брючины. Из отодвинутого ящика стола высовывалась бутылка с виски.
Мидоуз удовлетворенно кивнул и прошелся вдоль всех окон лаборатории, опуская жалюзи. Потом он запер все двери, соединяющие лабораторию с остальными помещениями. Если сторож пошевелится, он успеет сбежать, прежде чем тот войдет.
Лаборатория напоминала зоопарк. В клетках вдоль стены томились мыши, обезьяны, ящерицы, даже черви в банках. Джаспер Стивенс говорил Мидоузу о животных, но ему захотелось взглянуть на них самому.
Одна из клеток была загорожена черным стеклом. В стекле имелся глазок для наблюдения. Зак Мидоуз припал к глазку и узрел парочку крыс. Клетка была ярко освещена. Если Джаспер не соврал...
Мидоуз выключил освещение. Света из щелей хватило, чтобы он увидел, как обе крысы, испугавшись наступившей темноты, забились в угол, отчаянно вереща и дрожа от носа до хвоста. Их охватил ужас.
Крысы, боящиеся темноты? Стивенс говорил об этом, но Мидоуз не до конца поверил ему.
— Да, именно так, мистер Мидоуз. Они боятся темноты, — произнес голос у него за спиной.
Мидоуз отпрянул от глазка и замигал, ошеломленный ярким неоновым светом. У двери стояла самая красивая женщина из всех, каких ему доводилось видеть. У нее были огненно-рыжие волосы и нежнейшая кожа лица. На ней была кожаная куртка поверх светло-коричневого свитера и темно-коричневая замшевая юбка. Она улыбалась ему так широко, что он подумал, если бы ему так улыбнулась незнакомая женщина на улице, то это был бы лучший день в его жизни. Да что там день — неделя, даже месяц!
Однако этой улыбке недоставало тепла, и немудрено: в правой руке женщины был револьвер 38-го калибра, нацеленный на Мидоуза. Судя по ее решительному виду, она и прежде имела дело с оружием и знала, как его применить.
— Откуда вы знаете, как меня зовут? — спросил он.
Женщина оставила его вопрос без ответа.
— Других наших крыс мучают другие страхи, — сказала она. — И не только крыс, но и других тварей. Поразительно, каких только страхов ни удастся внушить животному с помощью тока, лишения пищи, прижигания половых органов.
Мидоуз поневоле кивнул. Он уже слышал все это от Стивенса. Жаль, что он далеко не все понял. Стивенс толковал насчет белков, которые синтезируются в мозгу испуганных животных; вводя эти белки другим животным, можно заставить их бояться того же, чего боялись те, напуганные. Заку Мидоузу все это показалось отъявленной белибердой. Он придерживался этого мнения по сию пору.
— Откуда вы знаете, как меня зовут? — снова спросил он.
— А чего боитесь вы, мистер Мидоуз? — поинтересовалась женщина. Ее полные губы по-прежнему улыбались; рот блестел, словно она только что провела по губам мокрым языком.
— Ничего, — ответил Мидоуз. — Я не боюсь ни вас, ни вашего револьвера. — Помахав ей рукой, он повернулся и направился к двери. При этом он напрягал слух, ожидая удара револьверного бойка.
Однако ожидаемый звук так и не раздался. Он потянулся к дверной ручке, и в это мгновение дверь распахнулась. За ней стояли двое рослых мужчин в белых халатах. Мидоуз хотел бежать, но они поймали его за руки и повернули лицом к женщине.
Та спрятала револьвер в сумочку, и Мидоуз заметил, что сумочка тоже сделана из коричневой замши. Ему нравились женщины, одевающиеся в тон, но он подозревал, что, признавшись в этом, не добьется ее благосклонности.
— Значит, вы ничего не боитесь? — переспросила она. — Что ж, сейчас мы это проверим, мистер Мидоуз.
— Так откуда вам известно, как меня зовут?
— Боюсь, ваш друг Джаспер Стивенс проявил неосторожность.
— Ненавижу неосторожных людей!
— Вы правы: неосторожность опасна для жизни.
Двое верзил протащили Мидоуза по коридорчику и втолкнули в маленький кабинет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33